Носители духа
Шрифт:
Ты пишешь и называешь себя худой и никуда не годной. Эти твои чувства хороши и святы. В духовной жизни всегда так бывает. Раньше, когда ты мало обращала внимания на себя и не следила за собой, тогда была не прочь помечтать о себе: «Я ведь не такая, как прочие человеки». А теперь в чувстве сердца осознала себя именно такой, какая и есть в сущности, или вернее сказать, встала на правильную дорожку, ведущую ко спасению. Раньше у тебя жизнь проходила в мечтаниях да в фантазиях, а теперь ты живешь в чувстве сердца (С. 97. 2010).
Иг. Арсения:
...На почве смирения вырастают хорошие плоды. В познании греховности своей душа верою познает Господа. А в самости, что она будет видеть и знать, кроме себя?
... Д а будет воля Твоя! Но как познать эту волю всесвятую? А принявши от Господа некоторое познание ее, как творить, когда к творению собственной греховной воли влечет неудержимое стремление моего падшего естества? Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? А потому единственная правильная деятельность души, пребывающей на реках Вавилонских: сидеть и плакать(С. 326).
Все хорошо в свое время, а не вовремя и самое хорошее может послужить во вред. Но есть одно дело, для которого всегда время, это дело — смирение духа, оно лучше всего (С. 342).
Мир и радость — это плод смирения. Вот пристань, где находили свой покой все добрые подвижники, все скорбящие душою, все жаждущие спасения. Не бойтесь потерять все для получения смирения... (С. 347).
Мы не только нуждаемся в милости Божией, прощающей грехи наши, носящей немощи наши, терпящей беззакония наши, но мы нуждаемся еще и щедрот Божиих, которые очищают нас от беззаконий наших, просвещают разум наш к познанию воли Его, укрепляют дух наш к стремлению Богоугодному, направляют волю нашу к творению заповедей Его. Когда душа познает, насколько она нуждается в щедротах Божиих, и увидит, насколько Его щедроты благотворят нам и во внешней и во внутренней жизни нашей, тогда только душа способна молиться Ему с сокрушенным и благодарным сердцем, и тогда только молитва будет живым словом души. Святой пророк Давид был введен в познание Господа Милостивого и Щедрого, и потому его молитва была полна благодарения, славословия и сокрушения. Только познание греховности своей приводит к исканию милости Божией, только познание бессилия, беспомощности, полной немощи своей приводит к познанию Господа прещедрого (С. 351).
...Как выражаются Отцы, самый ад бессилен поколебать душу верующую и смиренную (С. 366).
При всяком смущении и искушении единственный выход и успокоение — это смирение. Только этою стезёю приходит душа к истине, все разрешающей, к теплоте врачующей, к свободе облегчающей. Если потеряешь эту стезю, то окружает душу мрак и теснота. Она приходит к ложному разуму. А это бедственно. Потому, что ложный разум показывает все в превратном виде; все обстоятельства жизни представляются горькими и бедственными, не видишь в них путей Божиих, великих судеб Его спасительного Промысла. …Да, одна стезя спасает в это время — стезя смирения. Читай раза три в день 50–й псалом. Читай, принуждая себя, даже в церкви во время Херувимской песни, и Господь откроет тебе смысл истинного покаяния и глубокого смирения духа (С. 430–431).
…Вы видите в себе греховность, воображением созерцая в себе страсти и грехи как гады, им же несть числа. Нет, это созерцается не воображением, никак не им, а открывается в сердце по мере самоотвержения (№ 8, С. 259).
…Нищета духа в том и состоит, чтобы уничтожить свою самость, чтобы увидать все бессилие своей души, всю ее немощь, греховность. Если будет себя видеть, знать, чувствовать так душа, то она непременно придет к вере, к тому убеждению, что в Боге и в Нем Одном ее сила, ее очищение, ее спасение, а эта вера души есть уже дверь в Царство Небесное, не только в то Небесное Царство, которое будет в вечности наследием святых душ, но то царство, которое в нас. Эта нищета духа действительно блаженна, потому что душа, увидевшая свое бессилие, свою нечистоту и всю недостаточность ни к чему хорошему, теряет веру в себя, перестает надеяться
Вы хотите все постигнуть умом и тогда уж работать правильно над своим сердцем. Это не может быть дано человеку. Увидеть правильно свое состояние он не может до очищения греховности. Самый ум наш помрачен. А вы начинайте познание греховности с этой самой минуты, когда вы видите, что не понимаете себя. Это грех затмил око душевное, в этой духовной слепоте познавайте свою греховность, немощь своего естества. Так и во всем. Сейчас приходите к покаянию, к познанию греховности, не ждите, чтобы она открылась вашему уму, а познавайте ее в недостаточности того самого ума, в бессилии воли, в изменчивости сердечных чувств (№ 7, С. 403).
Я буду укорять тебя за излишнее самоукорение, за требование от себя совершенства. Един Господь совершен и всесвят, а мы, люди, все с немощами и недостатками. И как это хорошо, что свое совершенство мы можем получить только в Нем и чрез Него! Если мы веруем, что Он всемогущ, то должны веровать, что все Он может сделать для нашей пользы, если будет угодно Его святой воле. Если мы веруем, что Он всеблагий, всещедрый, то мы должны надеяться, что Он все даст, что нам нужно. Если мы веруем, что Он всеведущий, то должны полагаться вполне на Его волю, веровать праведности Его судеб, Его промышлений…У тебя есть недостатки, с которыми ты не в силах бороться иногда, ты просишь помощи Божией, и не чувствуешь помощи. Но ты не довольно трудилась, а самый труд этот необходим, необходимо увидать собственное бессилие, чтобы в борьбе укрепилась воля, а главное, чтоб узнала душа всю свою немощь, смирилась бы глубоко и всю свою надежду возложила на Господа Единого, спасающего нас (№ 5, С. 436-437).
Нашим смирением спасаются и ближние наши, огорчающие нас (№ 8, С. 441).
Смирение — есть единственное состояние духа, чрез которое входят в человека все духовные дарования. Оно есть дверь, которая отворяет сердце и делает его способным к духовным ощущениям. Смирение доставляет сердцу невозмутимый покой, уму — мир, помыслам — немечтательность. Смирение есть сила, объемлющая сердце, отчуждающая его от всего земного, дающая ему понятие о том ощущении вечной жизни, которое не может взойти на сердце плотского человека. Смирение дает уму его первоначальную чистоту. Он ясно начинает видеть различие добра и зла во всем, а в себе всякому своему состоянию и движению душевному знает имя, как первозданный Адам нарекал имена животным по тем свойствам, которые усматривал у них. Смирением полагается печать безмолвия на все, что есть в человеке человеческого, и дух человека в этом безмолвии, предстоя Господу в молитве, внемлет Его вещаниям... До ощущения сердцем смирения не может быть чистой, духовной молитвы (С. 207).
Познание своей греховности, своего неразумия, своего бессилия, своей недостаточности во всем приводит душу к вере разума. Отвержение своих хотений во всем приводит к деятельной вере, выражающейся в великой простоте и смирении. Первое приводит к чистоте ума, а второе — к чистоте сердца (С. 222).
Схим. Ардалиона:
Если они меня не понимают, если они меня осуждают, то так Господь им попустил, так надо для моего смирения, и больше этого надо. Всю жизнь свою я имела одну цель: уничтожить свою самость, чтоб Господь один жил и царствовал для меня во всем мире и в душе моей, чтобы Его силу во всем познавать, Его воле подклоняться, Его заповеди творить. Ведь в Нем одном добро и свет, и жизнь души. Но самость моя, как змея какая, и убитая, а все поднимает свою голову» (С. 483).