Ностальгия по чужбине. Книга вторая
Шрифт:
— Повторите свой вопрос, Серостанов.
— Это как-то связано с разработками ядерного или биологического оружия?
— Скорее, со способами его доставки, — выдержав паузу, негромко ответил израильтянин. — И прочими незначительными штучками с грифом «Чрезвычайно и полностью секретно».
— Тогда, может быть, и сойдется, — пробормотал Николай и обхватил голову. — Вполне возможно, что как-нибудь, да состыкуется…
— Серостанов, что вы бормочете себе под нос?
— Простите? — Николай поднял
— Что там у вас состыкуется?
— Ирано-иракская война, — отчетливо произнес Серостанов и с шумом выдохнул, будто вынырнул на поверхность после затяжного ныряния на спор.
Проспер замолчал. На его усталом лице с резко обозначившимися морщинами не дрогнул ни один мускул. Оно было абсолютно безжизненно, как фотография на паспорте.
— Вы понимаете, что я имею в виду? — не выдержав напряжения, спросил Николай.
— Не так быстро, господин Серостанов, я уже немолодой человек…
Подумав с минуту Моти Проспер потянулся за «Таймом» и закурил. Сделав несколько торопливых затяжек, он неожиданно загасил почти целую сигарету и, подперев ладонью узкий подбородок, стал пристально, словно впервые увидел, рассматривать Серостанова.
— Что вы на меня так смотрите? — спросил Николай.
— Любопытная версия. Очень даже…
— Вы только подумайте, как хитро придумано! — воскликнул Серостанов, воодушевленный поддержкой израильтянина. — Не суть важно, кем именно будет араб, которому я должен передать кассету с пленкой — иранец, иракец или сириец, работающий на одну из этих стран. В любом случае кто-то получит документальное подтверждение, что Израиль снабжает современными ракетными технологиями одну из воюющих сторон…
— А при чем здесь Израиль? — перебил Проспер. — Кассету ведь передаст связной советской военной разведки…
— Какой еще связной? — ненатурально изумился Серостанов и по-актерски всплеснул руками. — Тот самый, на которого арабы навели израильскую контрразведку? Он — и в этом авторы плана не сомневаются — вряд ли выйдет из тюрьмы в ближайшие несколько лет. Если вообще когда-нибудь выйдет. Все ведь знают, что израильтяне в своих тюрьмах с шпионами особенно не церемонятся, не так ли? А вместо него в лагерь «Хезболлах» отправится двойник. Естественно, израильтянин…
— А, может, и не отправится, — возразил Про-спер.
— Может и не отправится, — кивнул Серостанов. — Что, кстати, тоже принимается в расчет. В конце концов, замыслы шпионов полностью реализуются только в кино и политических детективах.
— И там, на месте передачи пленки, будет устроена публичная акция разоблачения, после которой вся арабская, а за ней и мировая пресса, начинает трубить о тайном военном сговоре Израиля с Ираном или Ираком, — хмыкнул Проспер. — После чего…
— После чего мировое сообщество заклеймит позором официальный
— Тем более, что война Ирана с Ираком явно затянулась и ее надо как-то заканчивать…
— А Москва, естественно, ничего про этот блистательный план не знает, да? — Проспер буквально впился взглядом в Серостанова. — Сирийцы решили сыграть эту партию самостоятельно, без одобрения русского брата?
— Трудно сказать, — пробормотал Николай. — Здесь есть над чем подумать…
— Как жаль, что такой великолепный план рушится из-за сущей мелочи, — вымученно улыбнулся Проспер и протер покрасневшие глаза. — Просто из-за ерунды какой-то…
— О чем вы говорите?
— Чего это вдруг, господин Серостанов, мы станем посылать вместо вас своего человека в лагерь шиитских боевиков? Да еще с совершенно секретными материалами, напрямую связанными с вопросами обороноспособности Израиля? Чтобы арабы, которые вполне могут знать, как вы выглядите, сразу же обнаружили подмену?
— А если вы пошлете не двойника? — быстро спросил Серостанов.
— А кого мы пошлем?
— Меня!..
— Еще раз, пожалуйста! — Проспер резко откинулся в кресле. — Медленно повторите, что вы сказали?
— Вот теперь, кажется, все стало на свои места, — пробормотал Николай и неожиданно шлепнул себя ладонью по лбу. — Ну, суки, ну, отродья черножопые!..
— Серостанов! — жестом профессионального психиатра Проспер щелкнул пальцами, стремясь привлечь к себе внимание Николая. — От монолога к диалогу, пожалуйста!
Взгляд Серостанова принял осмысленное выражение.
— Вы меня взяли с поличным, верно?
— Верно, — кивнул Проспер. — Я даже помню, как мы вас взяли.
— Вы могли сделать мне предложение стать агентом-двойником?
— В принципе, мог.
— А я мог согласиться, так?
— За отсутствием реальных альтернатив оказаться на свободе — вполне.
— Допустим, чтобы сохранить себе свободу, я вывернулся перед вами наизнанку и выложил все, что мне было известно о секретах советской военной разведки.
— И такой вариант тоже не исключен, — кивнул Проспер. — Продолжайте, господин Серостанов.
— И представим себе, что вы мне поверили.
— Попробуем представить, хотя это очень непросто.
— Допустим, идея использовать меня как двойного агента, чтобы проследить маршрут этой кассеты и впоследствии наладить собственный канал для дезинформации противника, показалась вам разумной и даже перспективной…
— Именно так она и выглядит, — кивнул Моти Проспер. — Во всяком случае, внешне…