Носящая Лжепечать
Шрифт:
– Он умер!
– закричал Максим.
– Виктор мертв, он уже не сможет вернуться!!!
– он развернул меня к себе и заставил посмотреть в его глаза.
– Нам нужно уходить, скоро к Ликвидаторам придет подкрепление.
– Я растерянно смотрела в его глаза, не в силах понять о чем он говорит. Слова с трудом доходили до моего сознания. Максим вновь встряхнул меня и повторил.
– Нам нужно уходить.
– А Виктор?
– тихо спросила я. Максим отвел взгляд, но все же ответил.
– Мы заберем только раненных. Мертвых оставим здесь.
– Нет!
– крикнула я, вырываясь из его рук. Краем сознания я понимала, что не было смысла забирать тела погибших, но оставить Витю не могла. Наконец, запас сил закончился, и я прекратив вырываться, прошептала.
– Уходите, я
– Но зачем?
– обескуражено спросил Максим.
– Нет времени, - резко прервал нас Ксанье.
– Не слушай её, Олайе.
– они переглянулись, и Максим, подхватив меня, перекинул через плечо. Не замечая моих попыток высвободиться, он поспешил к лестнице. Я колотила его в спину, кричала, то ругая его, то умоляя отпустить, но никакой реакции не было. Вскоре мы очутились на улице и понеслись к памятной аллее. Краем глаза я заметила, что Ксанье следует за нами. В аллее Максим приостановился.
– Разбиваемся на группы по 3-4 человека и отступаем к Подполью, - коротко приказал Максим и побежал дальше. Устав от бесполезной борьбы, я прошептала:
– Отпусти, я сама пойду.
– Максим даже ухом не повел. Минут через десять мы уже заходили в его коттедж. Задерживаться там не стали, направившись прямиком в подвал. И только когда дверь Подземелья закрылась за Ксанье, Максим поставил меня на пол. Голова закружилась, и я удержалась за его плечо. Не давая мне времени прийти в себя, Максим потащил меня по коридору, поддерживая за талию. Я не понимала куда меня ведут, пока не оказалась в медпункте. Там уже было несколько раненых. Усадив меня на кушетку, Максим перепоручил меня Алине, нашей медсестре. Оглядевшись по сторонам, он посмотрел на Юру.
– Присмотри за Алесей. Как перевяжут раны, отведешь её в комнату.
– и уже взглянув мне в глаза, строго сказал.
– Я перекрою все выходы из Подземелья, так что даже не пытайся выйти на поверхность.
– Я устало прикрыла глаза, отказываясь от дальнейшей борьбы. Почувствовав легкий поцелуй в висок, даже не стала открывать глаза, знала, что это Максим.
– Поверь, мне тоже жаль Виктора, но оставить тебя там я не мог.
– Я так и не открыла глаз, молча ожидая когда он уйдет.
– Максим, вам нужно выйти.
– голос медсестры я узнала, поэтому не удивилась, когда услышала удаляющиеся шаги. Алина раздвинула занавеску, и только тогда я открыла глаза, и слезы медленно покатились по лицу.
– Снимай олимпийку и футболку, - равнодушно распорядилась медсестра, отвернувшись к подносу с медикаментами. Я автоматически подчинилась. Чувствуя опустошение в душе, я даже не ощущала боли, когда Алина обрабатывала раны на руках и боку. Чтобы зашить рану на спину, мне вкололи местный наркоз. Когда я протянула руку к футболке, чтобы одеть её, Алина давала последние инструкции.- Я все глубокие порезы обработала специальным составом, так что через несколько дней от них даже следа не останется. К тому же, ты можешь спокойно искупаться, не боясь намочить раны.
Слова с трудом доходили до сознания, и я немного запоздало кивнула головой. Поблагодарив, я направилась к выходу. Уже в коридоре меня догнал Юра и пошел рядом. В молчании мы дошли до нашей с Виктором комнаты и я, так и не посмотрев на провожатого, закрыла за собой дверь. На ощупь найдя выключатель, я зажгла свет и замерла. Я не знала, что мне делать, чем себя занять, чтобы просто не думать о том, что Витя погиб. Медленно я подошла к все ещё смятой постели и присела на краешек. Не могла вспомнить куда дела свой дневник, поэтому решила поискать его. Открыла средний ящик тумбочки и тут же наткнулась на коробочку, как из ювелирного магазина. Рядом лежала записка Максима: «Купил, все как ты просил. Размер должен подойти». А внутри два обручальных кольца: мужское и женское. Автоматически взяла женское и надела на безымянный палец. Глупо? Возможно. Но в тот момент мне показалось это правильным. Ниже лежало несколько фотографий со свадьбы и опять же приписка Максима: «видишь счастье в её глазах? И все ещё сомневаешься в том, кто сделал её такой счастливой?» Я посмотрела фотографии, единственные, что у нас с Витей были. А мы - красивая пара, - как-то отстраненно подумала я. Но добило меня
Не знаю сколько прошло времени, когда мое уединение было нарушено. Кто-то грубо стянул меня с кровати и понес по коридору.
– Пусти меня! Оставь в покое!!!
– вырываясь, кричала я на все Подземелье, не пытаясь даже посмотреть на мужчину, что терпеливо нес меня дальше по коридору. Знала, что только один человек может позволить себе так обращаться со мной.
– Леся, успокойся.
– тихо попросил меня Максим. В ответ я стала вырываться ещё яростней, но он не обращал на это внимание. Из комнат на мои крики стали выглядывать люди, но никто не спешил вмешиваться. Только Люда подошла.
– Принеси полотенце и теплый халат. - попросил Максим её, после того как она открыла дверь перед нами. Не успела я удивиться, как Олайе впихнул меня в душевую комнату и включил холодный душ.
– Что за черт?..
– закричала я, пытаясь отодвинуться подальше от воды. Максим подошел ближе и, взяв душ, направил струю на меня. Я прикрыла глаза, понимая, что не смогу избежать купание.
– Максим, оставь меня, пожалуйста.
– со всхлипами пробормотала я.
– Я успокоюсь сама, когда боль чуть отпустит.
– Прости, но у нас нет времени, - прошептал Максим. Сил переспрашивать не было, я прислонилась к стене и медленно сползла вниз. Обняв колени руками, я пыталась согреться, а истерика уже проходила. Несколько минут Максим молча наблюдал за мной, потом повесил обратно душ и, схватив за плечи, поднял меня на ноги и осторожно обнял. На этот раз я уже не вырывалась из его объятий, просто уткнулась лицом в уже намокшую рубашку и продолжила тихо всхлипывать. Не сразу я почувствовала, что он начал подавлять мои чувства, заставляя успокоиться. Но когда поняла резко отстранилась, закричав.
– Не надо! Не сейчас! Оставь мне это!
– Нет, сейчас!
– твердо сказал Максим, пытаясь вновь обнять, но я уперлась руками в его торс. После минутной борьбы Максим уступил.- Хорошо. Тогда раздевайся, - он отступил назад, давая мне побольше места. Я уставилась на него, думая, что ослышалась.
– Не ослышалась. Раздевайся, иначе совсем застынешь в мокрой одежде. Если не доверяешь, можешь отвернуться...
– И я повернулась к нему спиной, стягивая мокрую футболку. Стуча зубами от холода, я избавилась и от спортивных штанов, оставшись в одних трусиках. Максим выключил, наконец, воду и, шагнув ко мне, укутал в полотенце. Я повернулась к нему и заглянула в глаза.
– Зачем ты это делаешь?
– тихо спросила я, все ещё стуча зубами от холода.
– И почему сказал, что у нас нет времени?
– Потому что его нет.
– Максим подхватил меня на руки и вынес в раздевалку. Усевшись в кресло в углу, он вновь начал подавлять мои чувства, легко удерживая меня, запеленованую в огромное полотенце. Сил сопротивляться уже не было, и я постаралась расслабиться, опустив голову на его плечо. И только тогда Максим продолжил объяснение.
– Дело в том, что с утра прибудет ещё третий отряд Ликвидаторов. Один мы уничтожили, другой как раз подходил, когда мы сбежали. А третий доставит неизвестный прибор. По обрывочным сведениям, что добыл Ксанье: это аналог тех камер, что мы уничтожили. Есть маленькие агрегаты: переносные, что могут выдать каждому полицейскому, есть и большой стационарный, который может анализировать информацию в радиусе пяти километров в округе.
– Я тяжело вздохнула: все было зря! Нам конец.
– И что ты от меня хочешь?
– только и спросила я, не понимая зачем надо было приводить меня в чувство.
– Что я могу сделать?
– У Ксанье есть план...
– начал Максим, поглаживая мое плечо.
– И он может сработать. Но Ксанье поставил условие: прежде чем приступить к его выполнению, он хочет поговорить с тобой. Хочет, чтобы ты его выслушала.
– Зачем ему это?
– без особого интереса спросила я. Безразличие и апатия овладели мной, хотя Максим и пытался приободрить меня. Он дотронулся до моей щеки, чуть приподнимая лицо.