Новая эпоха

Безбашенный Аноним

— Не нужно, досточтимый. Мы знаем, что у вас с рабами обращаются хорошо и многих освобождают.

— Да, послушных и трудолюбивых, заслуживающих освобождения. Ленивых и непослушных мы продаём римлянам. Но с вами сложнее. Римляне не поймут нас, если жители Гасты, виновные в мятеже, через несколько лет живыми и здоровыми вернутся в Бетику или поселятся у нас свободными людьми. Наши рабы из Гасты получат свободу, если будут достойны её, но не в Испании. И вернуться в Испанию они никогда не смогут, если не хотят снова попасть в рабство. Их дети и внуки — может быть, если захотят, но не они сами. Это всё, что я могу обещать твоим согражданам твёрдо и без обмана. И помни,

как я сказал тебе уже, это касается не всех сдавшихся нам, а только тех, кого мы сможем отстоять от передачи римлянам. Но кому-то, скорее всего, фатально не повезёт — будем надеяться, что не слишком многим…

— Не очень-то радостную весть ты передаёшь мне для моих сограждан, — ещё больше скис пленник.

— Я понимаю. Но зато ЭТО я могу обещать им от имени Тарквиниев.

— Хоть одна хорошая новость!

— Ну так поэтому я и приберёг её под конец.

— Значит, Испании те, кто уйдёт с вами, ты говоришь, больше не увидят? И где же они тогда будут жить — те, кто заслужит там свободу?

— Я не могу сказать ВСЕГО ни тебе, ни им — не уполномочен. Поэтому место своей дальнейшей жизни люди узнают только попав туда. Скажу только, что климат там не хуже, земля плодородная, а жизнь в целом — в чём-то другая, но в чём-то и такая же, как и здесь. С охотой, правда, плохо — нет даже кроликов, но рыбалка там будет хорошей.

— Морское побережье, а может быть, и какой-то остров?

— Я и так уже сказал тебе всё, что имел право сказать, и не спрашивай меня о большем. Могу добавить только одно — я там побывал, и мне там понравилось…

— Ты, Макс, прямо в натуре Тарквинием становишься! — прикололся спецназер, когда мы, проводив пленника до наших передовых постов, отпустили его обратно в город.

— Дык, с волками жить — сам шерстью обрастёшь, гы-гы!

— Так всё ж хорошо в меру. Кое в чём можно было бы и нагребать этих олухов. Вот ты сказал ему о неизбежном рабстве, а нахрена, спрашивается, если по сути дела оно будет фиктивным? А из-за этого кто-то из тех, кто иначе сдался бы нам, включит героя и предпочтёт героически пасть на стенах.

— И хрен с ним. От упёртого рогом дурачья больше проблем, чем толку, и пусть лучше его убьют на хрен римляне, чем придётся потом вешать нам самим. Ну и вдобавок, если обещать "фотка, сильётка унд паляляйка", так кто первым делом сбежится на эдакую халяву? Халявщики и искатели лёгкой жизни. А нахрена нам сдалась подобная шелупонь? Там ведь, сам знаешь, не всё будет легко, и нам нужны такие, для которых трудности — не трагедия. А генетические отбросы — опять же, пущай героически гибнут за своё право на бестолковость и идут в конечном итоге на удобрения. Говно — к говну. А нормальные — пусть лучше потом радуются, когда увидят, что не всё там так хреново, как их стращали.

— Ну, тоже логично. Выбор-то у них один хрен незавидный, и нехрен баловать.

— Тем более, что и с кормёжкой там не всё ещё пока кучеряво. Так раб и не ждёт шикарной кормёжки, а рад, если кормят хотя бы досыта, так что и капризничать особо не будет, а за пару-тройку лет, которые придётся продержать их в рабстве для приличия, как раз и улучшения заметные подоспеют, — мы говорили, естественно, об Азорах, и я имел в виду прежде всего размножение завозимого туда скота, включая и мясной, а по мелочи — уже выращиваемые там американские вкусняшки типа помидоров и красного стручкового перца, которых тоже пока-что хватает там только на "побаловать в праздник".

Ближе к ужину подъехал Трай с парой десятков своих отборных бойцов. Я-то думал, что он, как мы и договаривались, ко мне просто посыльного пришлёт с рисунком и именами, но

оказалось, что при размещении напротив "кордубских" ворот Гасты союзных войск из Бетики римский пропретор успел назначить самого именитого из турдетанских союзных вождей старшим над остальными, так что кордубцу нашлось у кого отпроситься и самому. Людей его мы быстренько пристроили к нашим тарквиниевским наёмникам, а сам он нам компанию составил.

— Хорошо, что я с отпрашиванием к вам тянуть не стал. Только договорился, как тут это известие о ранении Гая Атиния. Главного нашего туда вызвали, все на ушах стоят, и никаких отлучек, сами понимаете, но меня-то ведь он успел уже отпустить, а отменить в суматохе забыл, ну я и воспользовался этим, — весело пояснил он нам за ужином.

— Твоё счастье, что пропретор всегда корчил из себя большую величину и сам до общения со средним звеном не снисходил…

— Как и многие из этих "вышедших родом из народа", — хмыкнул Володя.

— И что же в этом хорошего?

— А то, что Рузира туда вызвали, так до сих пор там торчит, — разжевал я, — Вот представь себе, что было бы сейчас, будь этот Гай Атиний демократичнее. Вызвали бы и тебя, и нас, и мы тоже все сейчас застряли бы там, и накрылась бы из-за этого наша затея соответствующим женским органом.

— Тоже верно, — согласился Трай, — И каков наш план?

— Пока — ждём-с.

— Ага, первой звезды-с, — схохмил спецназер.

Реально, конечно, до первой звезды ждать не пришлось. Только начало темнеть, как приоткрылась створка ворот, и из них выскользнули несколько человек с зелёными ветками в руках, совершенно открыто направившихся к нашему лагерю. Задержавшая их у ворот лагеря охрана вскоре привела их к нам, и в одном из них мы со спецназером сразу же узнали недавно отпущенного нами в город пленника.

— В городе готовы поговорить с вами, — сообщил он, — Но вы должны поклясться в том, что если мы с вами не договоримся, вы не воспользуетесь этими переговорами для попытки ворваться в город силой.

— Слова Тарквиниев вам мало? — поинтересовался я, — Как зять этого семейства, его вам могу дать и я, но с нами есть и Велтур, сын Арунтия и внук Волния, брат моей жены. Мне позвать его?

— Не нужно, досточтимый, — ответил другой парламентёр, постарше и побогаче одетый, — Я припоминаю тебя в Онобе и возле Илипы, и твоего слова вполне хватит.

— Моего не нужно? — как бы невзначай спросил кордубец.

— Мы не одобряем твоей службы римлянам, Трай, но твоя честь сомнению не подлежит. Твоего присутствия достаточно.

— Чуешь теперь, в чём выигрыш от честности вплоть до мелочей? — напомнил я Володе недавнюю дискуссию, — Представляешь, каково иначе было бы договариваться с ними о всевозможных гарантиях?

— Дык, базару нет…

С этими парламентёрами мы и отправились в город. Ну, не с одними только ими, конечно, а в сопровождении бодигардов, двух групп володиного спецназа и центурии тарквиниевских пехотинцев, которую оставили сразу же за воротами Гасты. Так, шоб воно було, как говорят хохлы. На всякий пожарный, а то мало ли чего, вдруг какие героичекие мысли у психов тутошних возникнут? Безумству храбрых поём мы славу, как говорится — на такой случай у нас с Володей и у Бената приныкано под плащами по револьверу и по паре гранат, мечи и дротики разведчиков-диверсантов тоже в весьма умелых руках, а та центурия у ворот гарантированно обеспечит при прорыве выход из города наружу, так что заставлять нас нервничать дружески не рекомендуется. А чтобы не нервничало и местное население, нас сопровождали и здешние вояки — типа, беспокоиться не о чем, тут всё под контролем.