Новая философская энциклопедия. Том первый. А - Д.
Шрифт:
ГРЭМ(Graham) Энгьюс Чарльз (1919—91) — английский китаевед, философ. Профессор Лондонского университета (до 1988), член Британской Академии. Сотрудничал в Школе азиатских и африканских исследований (Лондон), преподавал в Йельском, Энн Арборском, Гонолулском и др. университетах. Труды Грэма, оставаясь в рамках классичес-
562
ГУ ЯНЬУ кой западной философской традиции, неизменно учитывали и достижения новейших ее направлений (аналитическая философия, логико-терминологические исследования и т. д., вплоть до постмодернизма). Докторская диссертация Грэма (1958) посвящена изучению становления неоконфуцианства в Китае, трудам его основоположников Чэн Ни Чэн Хао. Последующие работы касаются более древних этапов классической китайской философии. Переводя и комментируя древнекитайские тексты (в т. ч. трактат «Ле-цзы»), Грэм создает особую (совершенствовавшуюся на протяжении всей его исследовательской практики) методологическую систему филолого-логико-философской интерпретации древних источников. Выявляя специфику древнего даосизма и его подхода к антропо-космической проблематике, он акцентирует отличие восточной логики мышления от привычных западных норм при сходстве рассматриваемых проблем (мизерность человека в соотнесении с окружающим миром; предначертанность путей бесконечных изменений во Вселенной, независимых от целей и нужд человека; краткосрочность жизни и непостижимость посмертного бытия; относительность жизненных ценностей; «фатализм, очень близкий детерминизму, вплоть до представления, что человеческий организм подобен машине»). В монографиях «Проблема ценностей» (1961), «Рассудок и наитие» (1985) Грэм анализирует различные социальные модели ценностных ориентации, проблемы бытия, разума, возникновения и функционирования мысли. Крупнейшим успехом его интерпретационной методологии является исследование «Поздняя моистская логика, этика и наука» (1978), ряд работ о трактате «Чжуан~цзы», в т.ч. о семи его аутентичных основных главах. Итоги своим исследованиям Грэм подвел в монографии «Полемисты (по вопросу) Дао» (1989), где рассматривается понимание дао в разных школах классической мысли (конфуцианстве, даосизме, мо цзя, иньян цзя, софистов и т. д.). Соч.: The Book of the Liehtzu. L., I960; The Problem of Values. L., 1961; Later Monist Logic, Ethics and Science. L., 1978; The Seven Inner Chapters and other Writings. — «Chuang-tzu». L., 1981; Reason and Spontaneity. L.—Dublin, 1985; Disputers of the Tao. Philosophical Arguments in Ancient China. La Salle (Illinoice), 1989. Лит.: Chinese Texts and Philosophical Contexts: Essays Dedicated to A. C. Graham. La Salle (Illinoice), 1991. П. М. Кожин
ГРЮНБАУМ(Gruenbaum) Адольф (род. 15 мая 1923, Кельн) — американский философ науки, ученик К, Гемпе- ля. С 1956 —профессор
– The Delaware Seminar, v. 2. N. Y.-L., 1963, p. 205-55. В. H. Садовский
ГУ ЯНЬУ(Гу Тинлинь, Гу Нинжэнь) (15 июля 1613, Кунылань провинции Цзянсу — 15 февраля 1682, Цюйво провинции Шаньси) — китайский философ-конфуцианец, ученый-энциклопедист (филолог, историк, географ, экономист, астроном), положивший начало эмпирико- критическому направлению — пу сюэ («учение о естестве», «конкретное учение») — в идеологии периода правления династии Цин (1644—1911). Происходил из знатной образованной семьи, активно боролся с маньчжурскими завоевателями и после их победы (1644) в знак протеста принял псевдоним Яньу — «Пламенный воитель». Отказывался от карьеры при маньчжурском владычестве, дважды сидел в тюрьме (1655, 1668). Идейное наследие Гу Яньу заключено гл. о. в двух сборниках его произведений: «Тинлинь вэнь цзи» («Собрание прозы [Гу] Тинлиня») и «Жи чжи лу» («Записи ежедневных познаний»). Неспособность Китая противостоять иноземцам Гу Яньу объяснял порочностью господствовавшей идеологии — неоконфуцшанства, в особенности синь сюэ ~ субъективистского учения Ван Янмина, которое квалифицировалось им как закамуфлированный под конфуцианство чанъ-буддизм. В противовес этому Гу Яньу выступал за изучение и восстановление «подлинного» конфуцианства («учения совер- шенномудрых» — шэн сюэ) в древнейшем ортодоксальном
563
ГУА истолковании, выработанном в эпоху Хань (206 до н. э. — 220 н. э.). Поэтому порожденное Гу Яньу идейное направление стало называться также «ханьским учением» (хань сюэ). Для его возникновения основное значение имело введение Гу Яньу новых, более высоких стандартов точности и полезности знаний. Необходимость эмпирической обоснованности и практической применимости знания в общем онтологическом плане Гу Яньу выводил из того, что «для дао нет места вне орудий», т.е. вне конкретных явлений действительности. «Путь-учение (дао) совершенномудрых» он определял двумя формулами Конфуция: «расширение познаний в знаках/культуре (вэнь)» и «сохранение чувства стыда в своих поступках», объединяя т. о. гносеологию с этикой. Гу Яньу упорядочивающим считал человеческий фактор: обилие юридических норм пагубно, ибо заслоняет мораль. «Выправления людских сердец и улучшения нравов» можно достичь посредством свободного выражения общественного мнения — «чистосердечных обсуждений» (цин и). Он полагал, что наилучшим состояние нравов было в эпоху Восточной Хань (25—220). Вместо традиционной концепции политической власти, соотносящей императора и чиновников как «тело и члены», Гу Яньу предложил доктрину зависимости власти как целого от ее частей: чиновники разделяют власть с Сыном Неба, частные интересы должны не искореняться, а использоваться для общего блага. Основой всей социально-политической структуры считал межличностные, прежде всего кровнородственные отношения. Приблизился к различению общества (Поднебесная) и государства. Смена династии ведет к гибели государства, а утрата моральных норм — к гибели Поднебесной. Умение сохранить Поднебесную считал гарантом умения упорядочить государство. В социально-экономической сфере выступал с позиций конфуцианского антимеркантилизма: обогащение людей вызывает претензии на власть. Предлагал отказаться от бумажных («мнимых») денег. Главной целью повышения стоимости денег (с увеличением их оборота), снижения колебаний рыночных цен и т. п. считал не экономическое благосостояние, а социально-политическую стабильность. Соч.: Жи чжи лу цзи ши («Записи ежедневных познаний» с собр. комм.), сост. Хуан Жучэн. Пекин, 1957; Тинлинь ши вэнь цзи (Собрание поэзии и прозы [Гу] Тинлиня). Тайбэй, 1970. А. И. Кобзев
ГУА(триграмма, гексаграмма) — одна из самых оригинальных и фундаментальных общеметодологических категорий китайской философии, обозначающая конститутивные элементы двух универсальных классификационных схем (восьми триграмм — ба гуа и 64 гексаграмм — люшисы гуа). Этимологически восходит к изображению геометризированных графических результатов гадания на костях. Это значение гуа отражено в «Сюнь-u?bi», главе 9. Позднее гуа были связаны с другой гадательной практикой — на тысячелистнике, построенной на получении числовых комбинаций, что широко отражено в «Цзо чжуани» (4 в. до н. э.). В итоге гуа объединили идеи геометрической символизации и числовой комбинаторики, из чего выросла общетеоретическая нумерологическая методология (сян шу чжи сюэ). Китайская традиция выводит происхождение гуа из мифических истоков цивилизации — деятельности первого императора (культурного героя) Фуси, который якобы использовал чудесно явленные гуа как парадигмы в созидании основ материальной культуры, сообразных законам природы. Целостная философская концепция гуа впервые была сформулирована в приписываемой Конфуцию комментирующей части «Чжоу и» («Си цы чжуань», «Шо гуа чжуань»). Согласно «Си цы чжуани», «предел сокровенного в Поднебесной заключен в гуа», которые, т. о., выступают воплощением основ миропорядка. Специфику категории гуа составляет материальная выраженность в двух количественно определенных наборах графических символов — восьми триграммах и 64 гексаграммах. Первые состоят из трех, вторые — из шести черт двух видов (целой — ян и прерванной — инь) во всех возможных комбинациях. Каждой гуа присущи индивидуальное имя (восемь триграмм и их удвоения — восемь гексаграмм — одноименны), образный и понятийный комплексы, стандартные формулы как абстрактного, так и конкретного содержания. Напр., двум парам главных гуа = = и==ЕЕ — соответствуют имена Цянь и Кунь, образы Неба и Земли, понятия «творчество» и «исполнение» и т. д. Триграммы, гексаграммы и их компоненты во всех комбинаторно возможных сочетаниях образуют всеобъемлющую иерархию классификационных схем. Она в наглядных символах «распределяет по родам свойства всей тьмы вещей», т.е. охватывает любые аспекты действительности — части пространства, отрезки времени, природные стихии, числа, цвета, органы тела, социальные и семейные отношения и т. д., позволяя описывать всевозможные ситуации и процессы, фиксировать реальные или умозрительные соответствия между ними и т. п. Структурно и онтологически гуа представляются продуктами последовательного раздвоения (инь ян) «Единого» — «Великого предела» (тай u?u). Однако исторически гексаграммы могли возникнуть раньше триграмм. В статическом плане каждый из наборов — восемь триграмм и 64 гексаграммы—зафиксирован в двух пространственно ориентированных расположениях, приписываемых Фуси и Вэнь-вану, основателю династии Чжоу (11—3 вв. до н. э.). Последнее реализовано в канонической части «Чжоу и». Последовательная смена черт гуа в расположении Фуси подчинена той же закономерности, что и смена знаков 1 и 0 в обозначении натурального ряда чисел в двоичной арифметике, создатель которой Г. Лейбниц истолковал это подобие как свидетельство предустановленной гармонии и единства Божьего промысла для всех времен и народов. В 1973 в Мавандуе (КНР) был обнаружен текст «Чжоу и» (2 в. до н. э.) с третьим видом расположения гексаграмм, типологически более близким к расположению Фуси. Гуа располагаются в линию, квадратом (символ Земли) и кругообразно (символ Неба), соотносясь по окружности и через центр; делятся на «мужские» и «женские»; образуют пары по двум главным принципам: «обратности» (фань), т.е. перевернутости на 180°, и «супротивности» (дуй), т.е. противоположности черт в одинаковых позициях. Эти два вида противоположности в традиционной китайской логике и методологии охватывают все контрарные и контрадикторные (мао дунь) отношения. В динамическом плане взаимопревращения гуа путем трансформации черт в противоположные отражают все фазы циклического развития космоса в основополагающей для «Чжоу и» теории «кругообразных перемен» (чжоу и).
564
«ГУАНЬ-ЦЗЫ» Квадратное расположение 64 триграмм в порядке Фуси */ III • ф III zr ^ III */ Расположение восьми триграмм в порядке Фуси ф III ф III ZZ * III */ Расположение восьми триграмм в порядке Вэнь-вана В эпоху Хань (3 в. до н. э.— 3 в. н. э.) при посредстве мистико-натурфилософских построений иньян цзя, «школы новых текстов», оракуло-апокрифической традиции общеметодологический потенциал схем гуа был реализован в максимальном увеличении их онтологических референтов и координации со всеми другими аналогичными схемами — прежде всего «пятью элементами» (у сын), циклическими и зодиакальными знаками, магическими числовыми фигурами Хэту и Лошу. В сочинении «Лес перемен» («И линь») Цзяо Яньшоу (1 в. до н. э.) или Цуй Чжуаня (1—2 вв.) система «Чжоу и» была усложнена до 4096 членов — корреляций каждой гексаграммы с самой собой и каждой другой. Ян Сюн (1 в. до н. э.— 1 в. н. э.) в «Каноне Великой тайны» («Тай сюань цзин») предложил альтернативную систему, в которой 64 гуа заменены 81 тетраграммой (шоу — буквально «голова»). Последние состоят из всех возможных сочетаний черт трех видов (целой, единожды и дважды прерванной) в четырех позициях. Однако система Ян Сюна, возможно, также восходящая к древней гадательной практике, не смогла конкурировать с системой гуа, развитие которой достигло апогея в эпоху Сун (10—13 вв.), когда были созданы наиболее яркие образцы нумерологической философии — учения Шао Юна и Цай Шэня (12—13 вв.). Гуа вошли в фундамент не только философии, но и науки (особенно астрономии, хронометрии, топографии, медицины, алхимии), литературы и искусства, всей традиционной культуры Китая. Лит.: Карапетъянц А. М. «Ба гуа» как классификационная схема.— В сб.: 13-я научная конференция «Общество и государство в Китае», ч. 1. М, 1982; Зинин С. В. К проблеме построения гексаграмм «И цзина». — Там же; Карапетъянц А. М. К проблеме структуры «И цзина». — В сб.: 14-я научная конференция «Общество и государство в Китае», ч. 1. М., 1983; Зинин С. В. Два принципа организации гексаграмм «И цзина». — Там же; Он же. Отражение «И цзина» в «Цзо чжуани» и концепция перемен. — В сб.: 15-я научная конференция «Общество и государство в Китае», ч. 1. М., 1984; КобзевА. И. Учение о символах и числах в классической китайской философии. М., 1994; Шуцкий Ю. К Китайская классическая «Книга перемен». М., 1997; Sherril W. A., Chu W. К. An Antology of I Ching. L. etc., 1977. А. И. Кобзев «ГУАНЬ-ЦЗЫ» — один из крупнейших древнекитайских философских трактатов (около 130 тыс. иероглифов), объединяющий произведения разных авторов, в основном 4—3 вв. до н. э., и состоящий из восьми тематических разделов в 24 «свитках» (цзюань) и 86 главах (пянь), из которых 10 глав ныне утрачены.
565
ГУГОСЕН-ВИКТОРСКИЙ которых представлен широкий спектр знаний: философских, социально-политических, экономических, исторических, естественнонаучных и др., почерпнутых из учений различных школ. Специфику «Гуань-цзы» составляет, во-первых, общая ориентация на экономическую проблематику, во-вторых, отражение самых ранних форм синтеза конфуцианских, даосских и легистских идей с включением отдельных положений этики мо цзя, эпистемологии мин цзя и натурфилософии иньян цзя. Концентрированным выражением этого синтеза является тезис о производности законов от этико-ритуальных норм (ли — благопристойности) и их конечной зависимости от дао, «главенствующего [во всей] тьме вещей». Легистская опора на закон как основу социальной регуляции совмещена с его конфуцианской объективизацией и морализацией: закон не орудие в руках государя, а стоящая над ним сила (гл. 46), призванная обогащать народ, а не казну («закон и есть любовь к народу», гл. 6). Даосская трактовкадао какпустотно-бесформенного и «беспредельного» (гл. 36—38, 49) связана в «Гуань-цзы» с образом идеального правителя, больше ценящего дао и законы (или законы дао), чем свое государство (гл. 30). В главах 36—38 и 49 представлено учение о дао, его конкретизации («пристанище», шэ) — «благодати» (дэ) и универсальной субстанции — «пневме» (ци), «эссенциальная» (цзин) форма которой рождает разум, а высшее духовное состояние (шэнъ) — всеведение. В человеческом теле роль государя играет сердце, внутри которого находится руководящий им психический центр — «сердце сердца» (синь чжи синь) (гл. 49). Это учение современные исследователи атрибутируют школе Сун [Цзяня] — Инь [Вэня], на даосской основе соединявшей конфуцианские и моистские идеи. В главах 40, 41 содержится учение иньян цзя о силах инь ян, представляющих собой «великий принцип неба и Земли», и «пяти элементах» (у сип), определяющих основные прос транственно-временные характеристики «пневмы». Глава 39 посвящена Земле и воде — «первоисточникам тьмы вещей». Вода сопоставлена с дао и названа «кровью и пнев- мой Земли». Связанный с идеологией «школы дипломатов» (цзунхэн цзя) ведущий социально-экономический принцип «Гуань-цзы» — «[установление баланса] легкого и тяжелого» (цин чжун) — изложен в главах 80—86. Данный принцип стабилизации хозяйства посредством выпуска денег и накопления товаров выражает идею государственного контроля над экономической жизнью и представление о законосообразном характере общественного бытия. «Гуань-цзы» является также ценным источником по истории китайской протологической (гл. 6) и военной (гл. 17, 27) мысли, педагогики (гл. 59), календарной астрономии (гл. 8, 40), математики (гл. 58), гидрологии (гл. 39, 57) и географии (гл. 77). Лит.: Го Можо, Вэнь Идо, Сюй Вэйюй. Гуань-цзы цзи цзяо (Собр. редакций «Гуань-цзы»), т. 1—2. Пекин, 1956; Штейн В. М. «Гуань-цзы». Исследование и пер. М., 1959; Древнекитайская философия, т. 2. М., 1973. А. И. Кобзев
ГУГОСЕН-ВИКТОРСКИЙ (Hugo de Sancto Victore) (ок. 1096, замок Бланкенбург, Саксония (?) — 11 февраля 1141, Париж) — средневековый богослов и философ августи- нианского направления, глава Сен-Викторской школы. Около 1115 переехал в Париж и вплоть до самой смерти жил в Сен-Викторском аббатстве, занимаясь (с 1125) преподаванием. Изложил в энциклопедическом «Дидаскали- ке» (Didascalicon) обширную образовательную программу, включавшую свод предписаний о порядке и правилах чтения. Опираясь на Боэция, Кассиодора и др., делил знание на теоретическое, практическое, логику и механику. Научное познание сотворенного мира имеет, по Гуго, лишь пропедевтическое значение и «находится в услужении» у богословия, цель которого — умозрительное постижение Бога-Творца на основе истин Откровения. В сочинении «О таинствах христианской веры» утверждал, что первообразы вешей предначертываются волей Творца, упорядочиваются его мудростью и осуществляются в материальной вселенной благодаря его всемогуществу. Душа есть «лучшая часть человека, или скорее сам человек», и потому она всегда тождественна подлинному Я. Гуго не разрабатывал сколько-нибудь детально августиновское учение о внутреннем чувстве, присущем человеку как эмпирическому субъекту, а отдавал предпочтение экземпляристской концепции самосознания ума, изложенной Августином в трактате «О Троице». В качестве основных познавательных способностей души он рассматривал телесное чувство (sensus), тесно связанное с воображением (imaginatio), рассудок (ratio), чья деятельность по образованию общих понятий описывалась им в соответствии с установками аристотелевской теории абстракции, и разум (intelligentia), для характеристики которого он использовал августиновскую доктрину божественного озарения. В споре об универсалиях фактически склонялся к умеренному реализму. Ратуя за то, чтобы неполнота знания о сущности Бога не оправдывала неведения о его существовании, Гуго наметил контуры космологического доказательства бытия Бога, но более сильным аргументом ему представлялся факт осознания субъектом себя как бестелесного и вместе с тем имеющего начало во времени, что служит основанием для вывода о наличии предвечной нематериальной первопричины. Отстаивал приоритет созерцания (contemplatio) перед рассудочным мышлением (cogitatio): направляемое свыше восхождение к Абсолюту идет от раскрытия символического смысла, заключенного в «книге природы» и особенно в библейских текстах, к «тайне внутреннего созерцания», гарантирующей обретение совершенной любви. В духе христианского провиденциализма трактовал исторический процесс как последовательность трех эпох: естественного закона, писаного закона и благодати. Оказал влияние на Бонавентуру и других представителей зрелой схоластики. Соч.: MPL, t. 175—177; Didascalicon. De Studio Legendi, a critical text by С. H. Buttimer. Wash., 1939; De contemplatione et ejus speciebus. introduction, texte, traduction et notes par R. Baron. Tournai etc., 1958; Opera propaedeutica (Practice geometriae. De grammatica. Epitome Dindimi in philosophiam), ed. R. Baron. Notre Dame, 1966; в рус. пер.: О созерцании и его видах: о пяти способах познания Бога, пер., прим. и послесловие М. А. Гарнцева. — В кн.: Знание за пределами науки. М., 1996, с. 304—314. Лит.: Baron R. Science et sagesse chez Hugues de Saint-Victor. P., 1957; Ehlers J. Hugo von St. Viktor. Studien zum Geschichtsdenken und zur Geschichtsschreibung des 12 Jahrhunderts. Wiesbaden, 1973; Kleins J. P. The Theory of Knowledge of Hugh of Saint Victor. Wash., 1944; Schiene H. R. Die Nichtigkeit der Welt. Der philosophische Horizqnt des Hugo von St. Viktor. Munch., 1961. M.A. Гарнцев
566
ГУМАНИЗМ
ГУДМЕН(Goodman) Генри Нелсон (род. 7 августа 1906, Соммервилл, штат Массачусетс, США) — американский философ и логик. С 1967 г. профессор Гарвардского университета (с 1967). Разработал систему строгого номиналистического языка для описания мира. Достоинства которого видит в том, что он наиболее адекватно эксплицирует основные логические допущения. Гудмен критикует логико-математический платонизм за использование общих понятий типа понятия «класс». Анализируя понятие «сходство», приходит к выводу о том, что в результате объективации сходств возникает ошибочное мнение, будто свойства и качества существуют так же, как и остальные вещи. Согласно Гудмену, выбор исходных терминов той или иной системы описания мира определяется чисто прагматическими соображениями, прежде всего требованием простоты и удобства. В отличие от близкого ему по многим вопросам У. Куайна, Гудмен предпочитает в качестве отправного пункта для описания структуры мира фе- номеналистический, а не физикалистский язык. Вместе с тем он рассматривает чувственные данные как результат рациональной реконструкции и интерпретации. По Гудмену, сравнение описаний мира с самой «реальностью» неосуществимо, возможно лишь сравнение одних версий описания мира с другими. Вместо классического понятия истины как корреспонденции Гудмен вводит понятие правильности как соответствия убеждениям и принципам той или иной системы описания. Гудмен стоит на точке зрения плюрализма систем, считая, что не только наука и обыденное знание, но и разновидности искусства (напр., музыка или абстрактная живопись) представляют собой допустимые версии описания мира. Эстетический опыт обладает не только эмоциональным, но и когнитивным содержанием. Искусство, как и наука, считает Гудмен, способствует общему прогрессу понимания и знания. В области формальной логики Гудмен занимается построением экстен- сионалистской теории значения как теории референции для решения проблемы синонимии. Гудмен исследует роль диспозиционных предикатов в нашем описании мира, формулирует «парадокс подтверждения», свидетельствующий о том, что отношение подтверждения не имеет точного дедуктивного характера. Предпочтение применения некоторого предиката (например, предиката «зеленый» предикату-монстру «зелубой», образованному в результате слияния «зеленого» и «голубого», по отношению к такому объекту, как изумруд) в новых случаях объясняется его регулярным и успешным применением в прошлом. Гудмен осуществляет экспликацию фундаментальных принципов для построения индуктивной логики. В этой связи также интересуется логическими аспектами проблемы предсказуемости. Соч.: The Structure of Appearance. Cambr. (Mass.), 1951; Fact, Fiction and Forecast. L., 1954; Language of Art. Indianapolis, 1968; Ways of Worldmaking. Indianapolis, 1978. Лит.: PassmoreJ. Recent Philosophers. L., 1985. P. 87-91. А Ф. Грязное «ГУЙГУ-ЦЗЫ» — один из «неаутентичных» даосских текстов. Традиционно «Гуйгу-цзы» датируется 4 в. до н. э., впервые упоминается в суйской истории, где он отнесен к произведениям т. н. школы «союзов по вертикали и горизонтали» (цзунхэн цзя). Существует предположение, что под псевдонимом Гуйгу-цзы («Учитель из ущелья духов предков») скрывается Су Цинь (4 в. до н. э.), один из основателей школы цзунхэн цзя. По другой версии, Су Цинь, предлагавший союз «по вертикали», т.е. расположенных с севера на юг царств Янь, Чжао, Хань, Вэй, Ци и Чу против царства Цинь, и его соперник Чжан И, выступавший за союз царств «по горизонтали», т.е. с востока на запад, возглавляемый царством Цинь,— оба ученики Гуйгу-цзы. Современный текст в трех книгах сопровождается комментарием Тао Хунцзина (456—536). Основное содержание «Гуйгу-цзы» может быть истолковано как описание традиционных даосских техник продления жизни (ян шэн), связанных с медитативной практикой (чуай мо); через нее достигается познание собственной «истинной природы» (син), определяемой актуальной конфигурацией в мире и в теле индивида (макрокосме и микрокосме) энергий инь ян, действие которых здесь описывается в натурфилософских терминах «открывания —закрывания» (бай—хэ) всепорождающего лона неба-природы. Все эти натурфилософские концепты, по мысли авторов «Гуйгу-цзы», могут быть успешно применены и в сфере политического планирования. /. А. Ткаченко
ГУМАНИЗМ(от лат. «homo» — человек, «humanus» — человеческий, человечный, «humanitas» — человеческая природа) — 1) сложившееся в эпоху Возрождения, преимущественно в Италии, движение образованных людей, объединенное «интересом к античности», изучением и комментированием памятников древнеклассической (прежде всего латинской) литературы; 2) особый тип философского мировоззрения, в центре которого — человек с его земными делами и свершениями, с присущими его природе способностями и влечениями, с характерными для него нормами поведения и отношениями. В широком смысле слова гуманизм — доброжелательное отношение к человеку, утверждающее его свободу и достоинство независимо от каких-либо исполняемых им социальных функций и ролей, усматривающее в нем самостоятельный источник творческих сил. В современной научной литературе под гуманизмом понимается, с одной стороны, вся совокупность антропологических и гуманитарных наук (в этом смысле К. Леви-Стросс говорит о «трех видах гуманизма», последовательно включающих в себя изучение греко-римской античности, цивилизаций Востока и дописьменных культур примитивных народов), с другой — явление духовной жизни, выходящее по своим масштабам далеко за рамки одного лишь западноевропейского Возрождения (напр., для Н. И. Конрада гуманизм времен Ренессанса — лишь одна из исторических форм гуманизма, который существовал в древности, в Средние века, в странах Востока). Но как бы широко данное понятие ни трактовалось в современной исторической науке, своим возникновением оно обязано прежде всего культурной практике Возрождения, положившей начало — в результате обращения к античности — совершенно новой (светской) культуре, во многом противоположной культуре Средневековья с ее господством религии и Церкви в духовных и мирских делах. Именно в эту эпоху культура начинает постепенно отделяться от культа (процесс, получивший название секуляризации разума и культуры), приобретая самостоятельную значимость и ценность. Если одни западные историки (напр., П. О. Кристеллер) усматривают в гуманизме эпохи Возрождения всего лишь