Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M

Коллектив авторов

129

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ основу дедуктивной методологии. Близка к этому и позиция Шеллинга, для которого интеллектуальная интуиция позволяет постичь абсолютное единство субъекта и объекта. Гегель, осмысляя это единство как логическую систему саморазвивающихся категорий и отрицая интеллектуальную интуицию, подверг критике Шеллинга за употребление понятия интеллектуальной интуиции, усматривая в нем близость к концепции непосредственного знания, характерной для «философии чувства и веры» Гамана и Якоби. В. В. Соколов

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ— понятие введено в научный оборот в России в 60-х гг. 19 в., в 20-е гг. 20 в. вошло в англоязычные словари. Первоначально интеллигенцией называли образованную, критически мыслящую часть общества, социальная функция которой однозначно связывалась с активной оппозицией самодержавию и защитой интересов народа. Главной чертой сознания интеллигенции признавались творчество культурно-нравственных ценностей (форм) и приоритет общественных идеалов, ориентированных на всеобщее равенство и интересы развития человека. Первую попытку представить проблему в историческом аспекте предпринял Иванов-Разумник в «Истории русской общественной мысли» (1906). Особое место в философском осмыслении роли русской интеллигенции в обществе занимает сборник «Вехи» (1909), ознаменовавший смену леворадикального понимания этого феномена реформаторски-либеральным. Выражая настроения и идеи своего времени, авторы «Вех» критиковали интеллигенцию за политический радикализм и нигилистический морализм, за кружковщину, «правдоискательство» и любовь к уравнительной справедливости, за то, что в ее философских построениях не осталось места для свободы и личности, поскольку и та и другая были подчинены целям революционной борьбы. Однако критические предостережения авторов не были услышаны; еще более печальной оказалась судьба близкого по духу к «Вехам» сборника «Из глубины» (1918). Родословная русской интеллигенции по общему признанию восходит к эпохе Петра I. Модернизация России, начатая им, нуждалась в новом образованном классе людей, который и стал первым отрядом русской служилой интеллигенции. Вплоть до 30-х гг. 19 в. образованная часть российского общества практически совпадала с офицерством и чиновничеством, верой и правдой служившими отечеству, интеллигенция всецело оставалась дворянской. Это надолго определило ее отличие от образованных кругов Европы, вышедших из средней буржуазии и тесно

связанных с ней своими интересами. Свое назначение русская интеллигенция усматривала в воздействии на власть всеми доступными средствами (критическая публицистика, художественное и научное творчество, акции гражданского неповиновения) в целях повышения уровня цивилизованности власти, а позже ее либерализации. Одновременно она выступала в качестве просветителя народа, представителя его интересов во властных структурах. Исполнение обеих ролей неизбежно вело к ее дистанцированию и от государства, и от народа. Со временем это стало причиной трагедии, которую Г. П. Федотов назвал отщепенством русской интеллигенции. С декабристов начался этап сознательной, перерастающей в революционно-демократическое движение борьбы интеллигенции с самодержавием, причем в самой активной форме противостояния власти — в форме восстания. К 60-м гг. 19 в. русская интеллигенция по своему составу перестает быть дворянской, в нее вливается массовым потоком разночинная, а в 70—80-х гг. земская интеллигенция. Появилась новая форма оппозиции — «уход в народ». Это было время наиболее самоотверженного, жертвенного служения интеллигенции народу и драматического противостояния обществу. Затем «практика малых дел» дополнилась террористическими действиями радикально настроенной части интеллигенции, влияние которой росло по мере развития революционного движения и усиления реакции со стороны правительства. Постепенно происходила политизация интеллигенции. Революционные события 1905—07 раскололи русскую интеллигенцию на два лагеря, поставив их «по разные стороны баррикад». Крушение вековой российской государственности в 1917, к чему стремилась интеллигенция, стало в значительной степени ее собственным крушением. Русский народ, по словам И. А. Ильина, выдал свою интеллигенцию на поругание и растерзание. Новому обществу не нужна стала «критически мыслящая личность», а государству интеллектуальная оппозиция; место прежней интеллигенции в социальной структуре заняли служащие, учителя, врачи, инженеры, деятели науки и искусства, которые в рамках официального марксизма рассматривались в качестве социальной прослойки и именовались народной интеллигенцией. Однако сознание высокой гражданской ответственности, сделавшее в свое время интеллигенцию совестью российского общества, оказалось неистребимым, хотя культурный слой, воспроизводящий его, в наши дни стал очень тонким. Изначальная роль русской интеллигенции как посредника между народом и властью актуализирована в конце 20 в. новыми постсоветскими реалиями. Предметом острых общественных дискуссий стал вопрос об ответственности интеллигенции за кризисные процессы российского общества в 90-е гг. В исследовательской литературе в настоящее время нет единства мнений относительно содержания и границ понятия интеллигенции. Основные точки зрения колеблются между веховской позицией, которая видела в интеллигенции маргинальный слой, подменивший профессионально-ответственный интеллектуальный труд борьбой за народное счастье, и традиционно советским пониманием, отождествлявшим интеллигенцию с высокообразованной частью общества. Лит.: Вехи. Сб. статей о русской интеллигенции.— В кн.: Вехи. Из глубины. М., 1991; Интеллигенция. Власть. Народ. Антология. М., 1993; Милюков П. Н. Интеллигенция и историческая традиция.— «ВФ», 1991, № 1, с. 106—159; Солженицын А. И. Образованщина.— Вкн.: Онже. Из-под глыб. М., 1992, с. 187-221; Федотов Г. Я. Трагедия интеллигенции.— В кн.: О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М, 1990, с. 403-444. Л. И. Новикова, И. Н. Сиземская

ИНТЕЛЛИГИБЕЛЬНОЕ- см. Умопостигаемое.

ИНТЕНСИОНАЛ— одно из основных понятий логической семантики, вводимое как одно из уточнений понятия смысла. Существуют различные методы семантического анализа смысла и значения десигнативных выражений. Г. Фреге выделяет два аспекта содержания этих выражений — смысл (Sinn) и денотат (Bedentung). В работе «Значение и необходимость» вместо фрегевского метода отношения именования (см. Именования теория) Р. Кар- нап предлагает свой метод семантического анализа. Семантика Карнапа является трехплоскостной. Как средство семантического анализа значения он вводит пару понятий (экстен-

130

ИНТЕНСИОНАЛЬНАЯ ЛОГИКА сионал и интенсионал), соответствующих двум компонентам значения у Фреге. Понятия «денотат» и «смысл», как полагает Карнап, служатэкспликатами таких понятий, как «означение» (denotation) и «соозначение» (connotation) у Дж. Ст. Милля. В противоположность этому понятия «экстенсионал» и «интенсионал» Карнап рассматривает как экспликаты другой пары понятий — «объем» и «содержание». При анализе обычных, экстенсиональных контекстов такие пары понятий, как «смысл» — «денотат» и «интенсионал» — «экстенсионал», совпадают. «Решающее различие между нашим методом и методом Фреге состоит в том, — пишет он, — что наши понятия в отличие от понятий Фреге не зависят от контекста». У Карнапа выражение в правильно построенной языковой системе всегда имеет один и тот же экстенсионал и один и тот же интенсионал, тогда как у Фреге смысл выражения в обычном контексте становится денотатом в косвенном. Р. Карнап вводит понятия экстенсионала и интенсионала на основе понятий эквивалентности и L-эквивалентности — основных понятий его семантической системы. Экстенсионал (интенсионал) определяется соответственно как то общее, что имеют эквивалентные (L-эквивалентные) выражения. В качестве подходящего экстенсионала предложения рассматривается его логическая валентность, в качестве подходящего интенсионала — выражаемое им суждение. В модальных контекстах проходит замена (досигнативных) выражений, имеющих один и тот же интенсионал. Понятие интенсионала предполагает уже семантику возможных миров (см. Возможных миров семантика). Два выражения имеют один и тот же интенсионал, если они сохраняют одно и то же значение (экстенсионал) в одинаковых условиях (в одних и тех же «возможных мирах»): предложения имеют одну и ту же логическую валентность, а предикаторы — один и тот же объем. Этого условия достаточно для их замены в модальных контекстах, но недостаточно для взаимозаменимости в иных, не экстенсиональных, контекстах, напр., в контекстах знания, веры и других пропозициональных установок (см. Интенсиональные контексты). Понятие интенсионала вряд ли можно считать адекватным уточнением фре- гевского понятия «смысл». Более того, вхождение выражения считают подлинно интенсиональным, если для замены недостаточно тождества интенсионалов. Дальнейшее развитие метод интенсионала и экстенсионала получил в работах Р. Монтегю и Д. Скотта. Решающий шаг был сделан, когда было расширено понятие возможного мира. Некоторые утверждения формулируются таким образом, что их смысл и условия истинности заведомо зависят от ряда факторов. Такие утверждения называли иногда «невечными» (У. Куайн), а выражения, отсылающие к определенным обстоятельствам, — индексными выражениями (Ч. Пирс), индикаторными словами (П. Гудмен и др.). Примерами такого рода высказываний являются: «Вчера был дождь», «Я видел последний фильм Феллини», «Он пришел раньше ее брата» и т. д. В зависимости от интерпретации индексных выражений мы учитываем разные обстоятельства (положение дел в разные моменты времени, в разных местах, с разными лицами и т. д.). Набор обстоятельств, от которых зависит истинность предложения, вслед за Монтегю и Скоттом естественно называть точками соотнесения. Монтегю подчеркивал их прагматический характер и относил интерпретацию такого рода контекстов к области прагматики. Эти факторы могут быть как объективного плана (время, место и т. п.), так и связанными с субъектом (субъектами), т. е. иметь прагматический характер. При более общем подходе абстрагируются от конкретной интерпретации точек соотнесения и учитывают в общем виде зависимость значения выражения от некоторого множества факторов, т. е. просто фиксируют некоторое множество (кортеж) точек соотнесения. Интерпретация выражений языка теперь существенно зависит от точек соотнесения. Интерпретацию можно рассматривать как функцию от двух аргументов: знаку и точке соотнесения она сопоставляет некоторый объект. Так, одноместному предикатному знаку — для случая экстенсиональных предикатных знаков — в данной точке соотнесения функция интерпретации сопоставит некоторое множество индивидов, для которых он выполняется в этой точке. Это множество индивидов является экстенси- оналом данного одноместного предикатного знака в данной точке соотнесения. Однако целесообразнее рассматривать интерпретацию как одноместную функцию, сопоставляющую каждому знаку функцию с областью определений на множестве точек соотнесения. Значение этой функции дает экстенсионал данного знака в данной точке соотнесения. Саму функцию называют интенсионалом знака. Если знак — индивидная константа, ее интенсионал называют индивидным концептом. В свою очередь интенсионал высказывания можно отождествлять с множеством точек соотнесения, именно тех, в которых высказывание истинно. Интенсионал индивидной константы называют индивидным концептом. В технике возможных миров пропозиция (пропозициональный концепт) отождествляется с интенсионалом высказывания, т. е. множеством миров, в которых оно имеет место. Это соответствует понятию области предложения (класс тех описаний состояния, в которых высказывание истинно) в концепции описаний состояний. Собственно, это достаточно «экстенсиональная» трактовка пропозиционального концепта. Е.Д. Смирнова

ИНТЕНСИОНАЛЬНАЯ ЛОГИКА- область неклассических логик, в которой используется понятие смысла языкового выражения в целях анализа широкого класса контекстов естественного языка. Логический анализ понятия смысла языкового выражения предполагает решение двух взаимосвязанных задач: (1) уточнение (экспликацию) понятия смысла путем построения формализованного языка и его семантики, (2) формализацию класса общезначимых формул языков-экспликаторов смысловых отношений. Если решается первая задача, то термин «интенсиональная логика» употребляется в узком значении — как специальная система представления смысла (формальный синтаксис и формальная семантика). В широком значении термин «интенсиональная логика» используется для обозначения философски ориентированных неклассических логик (см. Философская логика). Традиция различать смысл (англ. — sense, meaning, нем. — Sinn) и значение (англ. — reference, denotation, нем. — Bedeutung) выражения языка восходит к работам Г. Фреге (1892). Первая попытка формализовать понятие смысла была сделана Р. Карнапом (1947). Он провел параллель между принципом, согласно которому смысл выражения должен определять его значение, и свойством функции задавать значение аргумента. В результате им была построена семантическая модель интенсионального языка, в котором смысл выражения, в терминологии Карнапа— шипеисао/шд выражения, интерпретируется какфунк- ция, заданная на множестве описаний состояний (возмож-

131

ИНТЕНСИОНАЛЬНЫЕ КОНТЕКСТЫ ных мирах) и выделяющая для каждого отдельного описания состояния значение выражения, или экстенсионал в терминологии Карнапа, в данном описании состояния. Другими словами, интенсионал выражения мыслится как всевозможные экстенсионалы, собранные вместе и упорядоченные определенным способом, т. е. как функция, определенная на возможных мирах как аргументах с экстенсионалами в качестве значений. Первая аксиоматическая система, язык которой явно содержит указание на смысл и значение, была разработана А. Черчем (1951). Д. Каплан ( 1964) предложил для нее семантику в духе Карнапа. Фундаментальное развитие интенсиональная логика получила в трудах Р. Монтегю (60-е гг.), соединившего

ее принципы с идеями простой теории типов, лямбда-абстракцией, теорией категорий К. Айдукевича. В итоге им были разработаны мощные интенсиональные теоретико-типовые языки, обладающие способностью воспроизводить структуры обширных фрагментов естественного языка. Системы интенсиональной логики исследовались в работах М. Крессвела, Н. Кокчиареллы, Д. Таллина, Р. Томасона, Д. Доуги, А. Иши- мото, И. Ружа и др. Лингвистическое направление, связанное с построением формальных грамматик с последующей интерпретацией в терминах интенсиональной логики, развивается Б. Парти, Е Купером, М. Беннетом. Иллюстрацией принципов интенсиональной логики может служить модель M = <A,W,T,<,F,g>, где А — непустое множество индивидов, напр., А = {a,b,c}; W — непустое множество возможных миров, напр., W= {w„ w2}; T — множество моментов времени, Т = {tp t2, t3}; < — линейный порядок на Т; F — функция, приписывающая значения константам языка, a g — функция, приписывающая значения переменным. Предварительно определив функцию F, можно ввести понятие интенсионала, если для любого выражения а в модели M при приписывании g воспользоваться записью Н,М,Е для обозначения интенсионала а относительно M и g. На диаграммах приведены примеры интенсионалов имен тип (индивидные константы), одноместной предикатной константы В в модели M относительно g: |m|^=<W|jt>_,a |n|^M4=<Wj)t>_,b |B|^=<W|yt|>_, j^bj <w(,t(> -> с <w|,t2>-^c <w2,t2> —b <w,,t3> -> a <w2,t3> -> b <w,,t>—b <w,,t2>->b <w2,t2>—b <w,,t>-+b <w2,t3> -*b <w2,t>^{a,c} <w,,t2>—{a,b,c} <*Л>->{а> <w,,t3>-^{b,c} <w2,t3>— {a,b} Следующая таблица определяет интенсионалы двух простых высказываний В(т) и В(п), где «и» обозначает «истинно», а «л» — «ложно»: |B(m)|.He=<wl,tI> -> и |B(n)|,M^=< w,,t,> -> и <w2,tI> —л <w,,t2>-^H <v,2,t>-*n <w,,t> -ж <w2,t3> ^и Синтаксические обозначения для интенсионалов и экстен- сионалов выражений представляются так: если а есть выражение языка, то ла есть выражение, значение которого есть |<х|,м,8,т. е *а называют интенсионалом а. Значение функции \а\,м* в любом индексе <w,t> дает экстенсионал а в <w,t>, <w2,t> <w„t2> <w2,t> <Wl't3> <w2,t3> —>и —>и —>л —>л —>и который обозначают va. Таким образом, экстенсионал и интенсионал каждой категории выражения языка получает свое именование. Индивидные термы (константы или переменные) в качестве экстенсионала имеют индивид в А. Их интенсионалы называют индивидными концептами (функции из индексов в индивиды А). Например, индивид b есть vm в <w2,t2>, т. е. экстенсионал m в <w2,t2> . Индивидный концепт лт есть сама функция |m|.Mg, vm указывает на конкретный индивид b, a лт собирает всех индивидов, обозначенных данным именем т. Экстенсионал одноместной константы, например В, есть множество индивидов А (обозначается VB), а интенсионал В (функцию из W х Т в А) называют свойством индивидов (обозначается ЛВ). Экстенсионал формулы есть истинностное значение, а интенсионал назван пропозицией (функция из W х Т в {и, л}). В теоретико-типовых языках высших порядков используются различные комбинации интенсионалов и экстенсионалов. См. также ст. Возможных миров семантика. И. А. Герасимова

ИНТЕНСИОНАЛЬНЫЕ КОНТЕКСТЫ- контексты, которые отличаются (от стандартных экстенсиональных) наличием особых предикатных знаков и операторов, напр., типа «верит, что...», «знает, что...», «ищет...», «необходимо, что...». В этих контекстах не проходит замена кодесигнативных выражений (см. Антиномии отношения именования). Анализ интенсиональных контекстов (и языков) проводится на базе семантических категорий теории. Для чего понятие индекса категории расширяется, а именно: /. п и s суть индексы категорий (п — категория имен, s — категория предложений). 2. Если аир индексы категорий, то а/р и а//р суть индексы категорий. Выражения типа а/р получают название экстенсиональных, а типа а//р — интенсиональных. Т. о. имеются экстенсиональные одноместные предикатные знаки (типа s/n, для них мы примем курсивные заглавные латинские буквы Р, бит. д.) и интенсиональные (типа s//n, для них примем полужирные латинские заглавные буквы Р, Q и т. д.), аналогично имеются два типа одноместных пропозициональных операторов, напр., 1 есть оператор типа s/s, an- типа s//s. В общем случае предикатный знак или оператор может быть интенсионален относительно одних и экстенсионален относительно других аргументов. Однако одного признания двух типов знаков недостаточно, чтобы построить язык с интенсиональными терминами, удовлетворяющий требованиям теории семантических категорий. Принципиальное отличие интенсиональных контекстов, во-первых, в приписывании особых значений интенсиональным предикатным символам, операторам и, во-вторых, в особом способе их связи с аргументами, что особенно важно. Способ сочленения стандартного экстенсионального предикатного (или операторного) одноместного знака с аргументом можно представить с помощью круглых скобок — Р(х); интенсионального — с помощью квадратных скобок— Q[x]. Если К — непустое множество возможных миров, a U — универсум рассмотрения, то каждой предикатной константе можно сопоставить объект (функцию) по следующим правилам: 1. Если Ресть предикатное выражение категории s/n, то 1(Р) есть объект типа (2*0*. 2. Если R есть предикатное выражение категории ((s/n)/.../n), то /(R) есть объект категории (2iUx~xU)k.

132

ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ 3. Если Q есть выражение категории s//n, то /(Q) есть объект категории (2(Uk)k. 4. Если S есть выражение категории ((s//n)//...//n), то /(S) есть объект категории 2(т* -*ик>)ку где символ «х» есть прямое (декартово) произведение. В случае интенсионального предиката Р[я] способ вычисления интенсионала (экстенсионала) сложного выражения по экстенсионалам и интенсионалам составляющих иной, чем в случае экстенсионального предиката Р(а). При этом существенно, что экстенсионал любого сложного экстенсионального выражения является функцией экстенсионалов составляющих, а экстенсионал сложного интенсионального выражения является функцией экстенсионалов функтора и интен- сионалов аргументных выражений. В этом принципиальное отличие интенсиональных контекстов от экстенсиональных. Сказанное позволяет увидеть причину трудностей, связанных с принципом замены равного равным. Этот принцип обычно формулируется или в виде х = >0 Ах = Ау (I) или в виде VxVy (х =у Z) Ах^Ау) (II), где Ах есть формула с выделенным свободным вхождением х в А, Ау есть результат замены выделенного вхождения хна у. Его распространение на интенсиональные контексты приводит к ряду недоразумений. К примеру, рассуждение с посылкой «Холм, под которым погребена Троя, носит название Гисарлык». можно записать так: 1. Холм, под которым погребена Троя, — Гисарлык. Известно, что суждение 2. «Шлиманн искал холм, под которым погребена Троя» — верно. Согласно принципу замены равного равным (I) имеем: 3. Если холм, под которым погребена Троя, тождествен Ги- сарлыку, то Шлиманн искал холм, под которым погребена Троя, тогда и только тогда, когда Шлиманн искал холм Гисарлык. Из этих трех утверждений выводим: 4. Шлиманн искал холм Гисарлык. Посылки 4—2 истинны, но заключение ложно. Ситуация проясняется, если учесть различие между интенси- снальными и экстенсиональными вхождениями индивидных терминов. Так, в утверждении «Шлиманн искал холм, под которым погребена Троя» термин «Шлиманн» входит экстенсионально, а термин «холм, под которым погребена Троя» — интенсионально. В сформулированных выше обозначениях это утверждение имеет вид: (R(a))[b], где R—сокращение для «искал», а—для Шлиманн», b — для «холм, под которым погребена Троя». Пусть с есть сокращение для «Гисарлык». Тогда принцип замены равного равным, используемый в приведенном выше рассуждении, имеет вид: b = сЗ Ща))[Ь] = (Я(а))[с]. Но этот принцип не проходит в интенсиональных контекстах в силу способа установления экстенсионалов в контекстах с интенсиональными вхождениями термов а или Ь. Пусть А(Ь) обозначает фиксированную формулу А с экстенсиональным вхождением индивидного терма b (в случае переменной — со свободным экстенсиональным вхождением), а А(с) — результат замены вхождения b на с. Аналогично А[Ь] будет обозначать формулу с фиксированным интенсиональным вхождением, a Ab—с выделенным интенсиональным или экстенсиональным вхождением. Тогда принцип замены равного равным вида b = c~D A(b) =А(с) будет общезначим в системе интенсиональной логики, а принцип b=c Z) A[b] =A[c] не общезначим. Аналогичным образом могут быть проанализированы ситуации, когда осуществляется замена равного равным в контекстах, которые входят в область действия модальных операторов, (см. Интенсионал). Е.Д. Смирнова

ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ(от лат. intentio — букв, стремление) — понятие ряда философских учений, фиксирующее особенность человеческого сознания, которая состоит в его направленности на какой-нибудь предмет, в идеальном «по- лагании» предмета в мысли, тем самым становящегося «идеальным» предметом. У Сенеки intention — способ движения души (motus animi), у Фомы Аквинского — одно из орудий познания интеллекта, актуализации его потенций с помощью усвоения объекта сознанием. Новую жизнь понятию интен- циональности придали Ф. Брентано и Э. Гуссерль. Согласно Брентано, каждый психический феномен характеризуется тем, что средневековые схоласты назвали интенциональной (а также идеальной, ментальной) наличностью предмета (Brentano Е Psychologie vom empirischen Standpunkt. Bd. 1, Buch 2. Lpz., 1874). Сам Брентано предпочитает говорить о «соотнесенности» психического феномена с какой-либо предметностью. Виды интенциональной предметности — предмет изучения философской психологии и теории познания. Развивая в «Логических исследованиях» идею интенциональности, Гуссерль, в отличие от схоластов, избегает говорить о «наличности» предмета в сознании, и, в отличие от Брентано, даже о «деятельности» сознания по «соотнесению» с видами предметности. Всякая мысль о деятельности, настаивает Гуссерль в «Логических исследованиях», должна быть оставлена. Все, что говорится об интенциональности, касается только чистых структур сознания. Для Гуссерля все и всякие интенциональ- ные предметы (идет ли речь о физической вещи, городе Париже или сущностях типа фигур и теорем геометрии) равно идеальны и принадлежат феноменам в качестве коррелятов интенциональных актов. В «Логических исследованиях» и особенно в последующих работах Гуссерль широко развернул аналитическое исследование интенциональных структур феноменов, переживаний сознания. Основные из этих структур: 1) аспекты, характеризующие акт сознания (ноэзис, соответственно ноэтические структуры); 2) сами полагаемые сознанием предметы как результат многоступенчатого синтеза, сходящегося в предметное единство сознания (ноэма, соответственно ноэматические структуры), которые «даны», «положены» — вместе с горизонтом нетематизируемого со- полагаемого; 3) чистое Я, но именно как Я интенционально- го единства. Это аналитико-методологическое исследование интенциональной структуры феноменов, переживаний как целостных единиц сознания Гуссерль дополняет пониманием интенциональности как всеобщего свойства сознания — быть «сознанием о...» (Bewu?tsein von...): «Восприятие есть восприятие чего-либо, напр., вещи; акт суждения есть суждение о каком-либо содержании... Во всяком актуальном cogito «взгляд», лучами расходящийся от чистого Я, направляется на предмет соответствующего коррелята сознания, на вещь, содержание и исполняет весьма разнообразное сознание о...» (Husseriiana, Bd. Ill, Den Haag, 1976, S. 204). В поздних работах и рукописях Гуссерль создает концепцию «фунгируюшей» (функционирующей) интенциональности, которая «является динамическим, длящимся перерастанием самой себя». Современные феноменологи уделяют этим текстам Гуссерля пристальное внимание: исследуются горизонты сознания в про-

133

ИНТЕРЕС цессе миропознания (см. Brand G. Welt, Ich und Zeit. Nach unverofientlichen Manuskripten Ed. Husserls. Den Haag, 1955). Понятие и концепция интенциональности Гуссерля нашли продолжение в современной аналитической феноменологии (Д. Фёллесдал, Д. Смит и Р. Макинтайр, X. Дрейфус; см. Smith D. W., Intyre R. Me. Husserl and Intentionality. Dortrecht— Boston—L., 1982), в которой гуссерлевская идея интенциональности, в частности и особенности «горизонтной интенциональности» (Horizontintentionalitat), была поставлена в связь с логической идеей «возможных миров» (смыслов) Р. Карнапа, с семантикой возможных миров Я. Хинтикки, с интенсиональной логикой. Н. В. Мотрошилова