Новая ложь взамен старой
Шрифт:
Промежуточные цели политики можно кратко сформулировать следующим образом:
• Политическая стабилизация и укрепление отдельных коммунистических режимов как необходимое условие для укрепления блока в целом.
• Исправление экономических недостатков блока за счет международной торговли и приобретения кредитов и технологий у промышленно развитых некоммунистических стран.
• Создание подструктуры для возможной мировой федерации коммунистических государств.
• Изоляция Соединенных Штатов от их союзников и содействие объединенными действиями с социалистами в Западной Европе и Японии с целью обеспечения роспуска НАТО и пакта безопасности между Соединенными Штатами и Японией и объединения Советского Союза с нейтральной, предпочтительно социалистической, Западной Европой и Японией против Соединенных Штатов. 37
37
Альтернативным вариантом может стать обманчивое примыкание Китая с консервативной Японией и США.
•
• Обеспечение решающего сдвига в балансе политических и военных сил в пользу коммунистического мира.
• Идеологическое разоружение Запада с целью создания благоприятных условий для заключительного наступательного этапа политики и окончательного сближения Востока и Запада на коммунистических условиях.
Новая методология стремится видеть как события в коммунистическом мире могут быть связаны и способствуют достижению этих целей на каждом этапе политики. Решения ноября 1960 года разрешили использовать все формы тактики – правые и левые, легальные и революционные, традиционные и идеологические – для достижения коммунистических целей. Соответствие советскому образцу перестало быть критерием ортодоксальности, исчезла самая мощная причина фактических и потенциальных расколов в коммунистическом мире. Поэтому новая методология рассматривает так называемые расколы как новую форму тактики и пытается понять, как они служат целям политики. Как только становится ясно, что разрешенный антисоветизм на самом деле может принести прибыль для общей коммунистической стратегии, легко понять, что антисоветизм ведущих диссидентов внутри Советского Союза и еврокоммунистов за его пределами, как и антисоветизм китайских, албанских, югославских и румынских лидеров, искусственно создан для того, чтобы служить целям долгосрочной политики.
Старая методология практически не учитывает историю НЭПа
и других периодов, в которых дезинформация имела большое значение. Она поэтому не может оценивать или освещать реализацию долгосрочной политики, которая была основана в основном на пересмотре этой истории. Новая методология применяет уроки НЭПа. Элементы наиболее в нем относящиеся к 1960-м годам и, следовательно, наиболее полезные для новой методологии в целях сравнения, были следующими:
• Стабилизация советского режима путем создания ложных, контролируемых оппозиционных движений и эффективного использования этих движений для нейтрализации подлинной внутренней и внешней оппозиции.
• Создание благоприятных условий для проведения активной советской внешней политики, направленной на обеспечение дипломатического признания со стороны западных держав и расширение торговли с ними.
• Опыт Рапалльского договора, заключения тайного военно- политического союза с капиталистическим государством для приобретения военных технологий.
• Успешное проецирование ложного образа Дальневосточной республики (ДВР) как независимого режима.
• Тактические советы Ленина коммунистическим партиям по преодолению их изоляции, созданию единых фронтов с социалистами и усилению их влияния в парламентах и профсоюзах.
Подлинный раскол Тито-Сталина в 1948 году дал модель коммунистическим стратегам десять лет спустя, на которой они могли основывать свое планирование надуманных расколов в будущем. Поэтому история советско-югославских отношений с 1948 по 1955 год предоставляет набор критериев новой методологии для оценки подлинности последующих расколов.
Решение использовать разведывательный потенциал блока в целях стратегической дезинформации, воплощенное в докладе Шелепина в 1959 году и связанных с ним документах, разрушает представление, подразумеваемое в большей части традиционной методологии, о том, что коммунистические спецслужбы занимаются исключительно шпионажем и работой по обеспечению безопасности. Новая методология учитывает доклад Шелепина и ту важную роль, которая отводится советским чиновникам, профсоюзным деятелям, ученым, священникам, академикам, художникам и другим представителям интеллигенции в реализации политики посредством оказания политического влияния. Новая методология пытается увидеть, как их деятельность и публичные заявления могут служить интересам политики.
Чтобы создать благоприятные условия для реализации этой политики, стратеги блока взяли на вооружение модель дезинформации слабости и эволюции, успешно применявшуюся в период НЭПа в Советском Союзе и распространившуюся в 1958-60 годах на весь коммунистический блок. Поэтому новая методология диктует, что вся поступающая на Запад информация о коммунистическом мире и международном коммунистическом движении, включая еврокоммунизм, должна оцениваться в соответствии с этой моделью.
Значительный вклад в формулирование долгосрочной политики и технику дезинформации о расколах внес югославский лидер Эдвард Кардель, чья книга «Социализм и война» была опубликована незадолго до совещания 81 партии в ноябре 1960 года. В ней Кардель писал, что разногласия между коммунистами «не только не вредны, но и являются законом прогресса». 38 По мнению Карделя, внутренняя и внешняя политика югославской коммунистической партии не может быть независимой от интересов социализма, но может быть независимой от «субъективно придуманных понятий» 39 других партий, таких как КПК. Нельзя довольствоваться «толкованием того или иного явления в ходе развития простым повторением стереотипных догматических фраз». 40 «При объективном анализе нужно стараться отделить субъективное от объективного, то есть не позволять лозунгам
38
Эдвард Кардель, Социализм и война: Обзор китайской критики в отношении политики сосуществования (Methuen, 1961), стр. 11.
39
Там же, стр. 238.
40
Там же, стр. 229.
41
Там же, стр. 9.
42
Цитируется по Yugoslav Facts and Views (New York: Yugoslav Information Center), no. 50 (5 мая 1958 года).
По понятным причинам Кардель и Тито не могли открыто заявить, что надуманная полемика между коммунистическими партиями впредь будет использоваться как часть техники коммунистической дезинформации. Тем не менее, четко проведенное различие между субъективной природой полемики и объективной природой общих интересов и социалистической солидарности, выраженной в единстве действий, обеспечило теоретическую основу, на которой подлинная полемика между Тито и Сталиным могла быть трансформирована, когда того требовали интересы долгосрочной политики, в надуманную полемику между коммунистическими лидерами без угрозы для фундаментального идеологического и практического единства коммунистического мира.
Актуальное изложение точки зрения Карделя было сделано Юрием Красиным: «Полное единодушие вряд ли может быть условием совместных действий. . . . Необходимо не статичное, монолитное единство, а динамичная система взглядов и позиций, характеризующаяся различиями по отдельным вопросам, но развивающаяся на основе фундаментальных принципов марксизма-ленинизма». 43
Из таких заявлений и их последствий можно вывести пять соответствующих принципов. Первый – не считать, что там, где есть полемика между коммунистами, обязательно есть и разногласия. Второй – оценить, есть ли прочные и последовательные основания для существования разногласий. Третье – искать доказательства единства действий за разобщенностью слов, искать тайные скоординированные совместные действия явных врагов или соперников. Четвертый – искать корреляцию по времени между вспышками полемики и крупными инициативами коммунистов, переговорами с западными державами (например, ОСВ) или встречами с западными лидерами. Пятое – предположить, что полемика является частью операции по дезинформации, и изучить ее на предмет того, может ли она, рассматриваемая в этом свете, способствовать достижению коммунистических целей. Приведем несколько очевидных примеров: обвинения Хрущева в китайском подстрекательстве к войне и ответные обвинения Китая в советском ревизионизме и пацифизме в 1960-х годах должны быть изучены на предмет того, помогли ли они создать на Западе образ Хрущева как умеренного человека, с которым можно вести переговоры о конкретных сделках. Продолжающееся исключение Югославии из коммунистического блока, несмотря на тайное участие Тито в формулировании и проведении новой долгосрочной политики, следует рассматривать в связи с укреплением авторитета Югославии как лидера движения неприсоединения в третьем мире. Советские нападки на консервативных западных лидеров в последние несколько лет следует рассматривать в сочетании с китайскими усилиями по установлению более тесных отношений с этими же лидерами. Эскалацию китайско-советских военных действий в 1969-70 годах следует рассматривать как попытку облегчить как переговоры по ОСВ между СССР и США, так и сближение Китая с развитыми индустриальными странами. Короче говоря, изучение полемики, если ее читать как дезинформацию, может пролить свет не на существование расколов, а на долгосрочную политику и стратегические интересы, которые кажущиеся расколы призваны продвигать.
43
Юрий Красин, «Революционный процесс: национальное и интернациональное», Новое время, № 7, 13 февраля 1981 года.
Новая методология и западные источники
Существование программы дезинформационных операций имеет последствия для каждого типа источников информации о коммунистическом мире. Если дезинформация будет и дальше игнорироваться, западные заблуждения и ошибочная политика в отношении коммунистического мира будут множиться. Учитывая коммунистическую концепцию тотальной дезинформации, любая западная переоценка ситуации, если она имеет смысл, должна охватывать информацию из всех источников, открытых и секретных, человеческих и технических. Следует отказаться от предположения, что если секретные и открытые источники в целом поддерживают друг друга, то надежность обоих подтверждается; следует осознать, что два потока информации, открытый и секретный, вполне могут иметь общую точку происхождения в Центральных комитетах и отделах дезинформации партий и спецслужб блока. Если информация из западных секретных источников совпадает с информацией из открытых источников, включая официальные коммунистические источники, это само по себе ставит под сомнение надежность западных секретных источников. Те западные секретные источники, чья информация с 1958-60 годов соответствует модели слабости и эволюции, нуждаются в особенно тщательном изучении, чтобы выяснить, не стали ли они известны коммунистической стороне в результате компромисса или другими способами.