Новая встреча

Айзекс Мэхелия

Ответ был очевиден, с горечью решила Конни. Говард явился, чтобы завершить то, что начал на прошлой неделе, но ее реакция на его… щедрость расстроила эти планы. Как он только мог? Неужели, по его мнению, она настолько бедна и сделает за деньги все что угодно?

Конни с неудовольствием взглянула на себя в зеркало. Разве она так уж изменилась, что ему показалось, будто стоит помахать чеком, как можно затащить ее в постель?

Разумеется, нет.

Конни тяжело вздохнула. Что бы он там ни думал, это не так. У нее есть Адам. Она любит

его, а он ее и никогда не позволит себе того, что позволил Говард…

Мысли Конни прервались, рядом с ее отражением в зеркале появилось отражение мужа. Пока она размышляла над достоинствами Адама, Говард тихо поднялся по лестнице и теперь стоял в дверях спальни. Пальто так и осталось на нем, руки по-прежнему были в карманах.

— Мне кажется, что ты собиралась принять ванну.

Так вот в чем дело!.. Говард думал, что она должна сидеть в ванне, и решил посмотреть. Но разве ему недостаточно ясно было сказано?

— Я и собираюсь, — раздраженно ответила Конни. — А что тут делаешь ты? Желаешь присоединиться?

— Это мысль! — ответил он, окидывая ее взглядом с головы до ног. — Но на самом деле я хотел объясниться насчет чека. И не уйду отсюда, пока этого не сделаю.

Конни насторожилась.

— Не думаю, что объяснения необходимы.

— А я думаю. — Он вошел в спальню. — Наконец-то до меня дошло, о чем ты подумала, и заверяю тебя: как бы велико ни было мое желание, еще не дошел до того, чтобы платить за свои удовольствия.

Выражение лица Конни не изменилось.

— Долго же до тебя доходило, — язвительно сказала она. — Не хочешь ли ты сказать, что жалеешь о своем поведении на прошлой неделе.

Говард пожал плечами.

— Может быть…

— О, не надо!.. — не в состоянии больше разговаривать с изображением, когда оригинал стоял за спиной, Конни резко повернулась. — Тебе доставляет удовольствие унижать меня. Признайся. Ты просто хочешь доказать, что до сих пор имеешь надо мной… некоторую власть.

— Это не так. — Ответ Говарда был почти автоматическим, но губы его плотно сжались, и он решила, что была ближе к правде, чем ему хотелось признаться.

Он тяжело вздохнул.

— Что ж, ладно. Может быть, в этом и есть некоторая доля правды, но униженной оказалась не только ты, но и я.

— Ты! — не поверила Конни.

— Да, я. — Говард подошел к кровати. — Можно? — спросил он, подразумевая, что хочет сесть. Заметив его бледность, она кивнула. — Наверное, я уже далеко не тот жеребец, каким был раньше.

— Ты шутишь, — охнула Конни.

— Почему же?

Говард откинулся назад, опершись на руки.

— Не хотелось вновь касаться этой темы, но я побывал отнюдь не на каникулах.

— Даже если и так…

— А что если так? — Говард криво усмехнулся, — Я не спал с женщиной больше четырех лет. Тебе не кажется, что это может несколько обескуражить человека? А может быть, я просто потерял сноровку?

Конни не знала, верить ему или нет, но сама эта попытка упростить

ситуацию заставляла думать, что он пытается вновь приобрести ее симпатию.

— Почему бы тебе просто не объяснить причину, по которой ты дал мне чек, и не покончить с этим? — язвительно спросила она. — Я больше не злюсь на тебя, а просто устала и хочу, чтобы ты ушел.

Сунув руку в карман, Говард вновь вынул оттуда чек и протянул ей.

— Взгляни на него. Взгляни на сумму. Она тебе ничего не напоминает?

Конни неохотно взяла чек, но ей не надо было смотреть на него, чтобы знать сумму, которая запечатлелась в ее мозгу.

— Нет, — резко ответила она. — Она для меня ничего не значит.

— А должна значить, — нетерпеливо возразил он. — Это сумма аванса, выплаченного Лукасом Эрроузом за книгу. Плюс проценты…

Конни остолбенела.

— Я этому не верю… — начала она, но потом взгляд ее упал на подпись, которая ничего ей не говорила, но внизу, маленькими буквами, было напечатано имя издателя. — О Боже!..

Лицо Говарда несколько просветлело.

— Можно ли это считать извинением?

Конни тряхнула головой. Сначала она не могла произнести ни слова, но потом к ней вернулся дар речи.

— Но почему ты ничего не сказал?

— Я пытался, — сухо напомнил он.

— О Боже!.. — повторила она. — Извини меня, — И, присев рядом с ним на кровать, Конни добавила: — Но я не хочу брать их. Они… они твои.

— Нет, твои, — возразил Говард. — Вчера я виделся с Лукасом, и он вынужден был признаться в том, что заставил тебя вернуть аванс. — Его глаза на мгновение закрылись. — Потому-то ты и продала машину, правда? И дом тоже, хотя тут могло быть и нечто большее, тебе просто не хотелось жить там, где мы некогда жили вместе. Но почему, черт побери, ты нечего мне не сказала?

— Как я могла? — Теперь Конни уже жалела об этом. — Откуда же я знала, что в нем пробудится совесть и он выплатит деньги.

— А она в нем и не пробуждалась, — сказал Говард, криво усмехнувшись, и, сняв галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки. — Так-то лучше, — добавил он и продолжил. — Лукас отнюдь не раскаивается, Конни. Он бизнесмен, бизнесмен с головы до ног, однако почувствовал возможность издать мою книгу сейчас. Правда, она не имеет никакого отношения к тому, что произошло в Лхорге, но это поможет продать ее.

— Вот крыса!

Говард ухмыльнулся.

— Что ж, во всяком случае, он хорошо платит. Вместе с авансом, полученным от Сайласа… Короче, я недурно себя чувствую.

— Рада за тебя!..

— Вот теперь ты сказала то, что хотела.

— Я и раньше говорила, что хотела.

— Неужели? — Он пожал плечами, но решил больше не касаться этого вопроса. — Что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, что я не хотел тебя оскорбить.

— Да, — кивнула Конни, а затем, не желая больше скрывать, что интересуется его жизнью, спросила: — Так как ты все-таки живешь? На самом деле?