Новая Зона. Лики Януса
Шрифт:
Через мгновение по всему телу начало растекаться приятное тепло, и Роман, выдохнув, убрал опустошенный шприц обратно в аптечку. Павел усмехнулся:
– Я хотел сказать, что ты забиваешь голову кучей ненужной информации, но ладно, если считаешь мои слова комплиментом, то я не буду тебя разубеждать.
Ничего не ответив, Роман медленно поднялся, держась за стену, и посмотрел вокруг. Головокружение постепенно спало, вместе с ним пропали дрожь в суставах и тупая ноющая боль в мышцах. Созданная на основе даров Зоны химия делала свое дело. Уже спустя минуту Роман мог стоять без посторонней помощи, а еще через три чувствовал
– Ну что? Готов к финальному рывку? – поинтересовался Павел, вставая рядом с одной из дверей.
Дерматиновая обивка на ней сгорела, обнажив прочный стальной каркас. Ни номера, ни линзы глазка на ней не было. Только голый почерневший металл.
– Да, готов, – ответил Роман и, помедлив, добавил: – Насколько можно быть к такому готовым.
Нестеров полез в нагрудный карман и вытащил оттуда ключи. Их он хранил в прикроватной тумбочке в «Санатории». Вместе с другими оставшимися от прошлой жизни вещами: жетонами Павла, его обгоревшей зажигалкой и единственной уцелевшей семейной фотографией. На ней было запечатлено то столь далекое время, когда в мире еще не было гниющих язв Зон, а профессия «сталкер» существовала лишь в книгах писателей-фантастов.
Покрутив в пальцах ключ, Роман медленно вставил его в замочную скважину, словно боясь того, что он не подойдет. Подошел.
С силой провернул. Один, второй раз. Старый механизм поддавался неохотно, и в какой-то момент Нестерову показалось, что ключ вот-вот переломится, но этого не произошло. С оглушительным в гнетущей тишине подъезда щелчком дверь открылась. Глубоко вдохнув, Роман взялся за ручку.
Шагнув вперед, Павел останавливающе положил ладонь брату на грудь.
– Уверен, что хочешь этого? – в последний раз спросил он. – Ты же не знаешь, что там внутри.
– Мы оба не знаем, – коротко ответил Роман, взглянув младшему Нестерову в глаза.
Тот в который раз ухмыльнулся и, отступив, сделал приглашающий жест рукой.
– Ну, тогда после вас! – объявил он, издевательски расшаркавшись.
– Какой же ты все-таки козел, – прошептал Роман и потянул на себя дверь квартиры.
Тяжелая металлическая створка поддалась неожиданно легко, с глухим скрипом распахнувшись наружу и открыв взорам братьев черный тоннель сгоревшего коридора.
Подняв автомат и прорезав темноту лучом подствольного фонаря, Роман шагнул внутрь первым. Павел неслышной тенью заскользил следом, не оставляя следов на толстом слое пепла, покрывающем пол. Огонь не пощадил ничего, оставив лишь голые кирпичные стены и обратив в прах мебель и личные вещи бывших владельцев. Миновав пустую прихожую, сталкер на мгновение задержался на пороге большой комнаты с широким окном, прежде чем войти в нее. В мозгу вспыхнули обрывки воспоминаний, закружившись хороводом отдельных видений из прошлого. Праздники и обычные семейные вечера. Дни рождения и Новые года. Застолье по случаю получения Павлом университетского диплома. Проводы Романа в армию. Его возвращение в дом, где уже звенел детский смех сына Павла, родившегося, пока «дядя Рома» служил по контракту…
Под подошвой армейского ботинка Нестерова что-то хрустнуло, вырвав сталкера из цепкой хватки воспоминаний. Вздрогнув, Роман медленно скосил глаза вниз, подняв ногу. На полу лежала раздавленная им человеческая кость. Ее осколки вдавились в след от ноги
– Фу-у-у, какие мы нервные, – произнес Павел. – Ты чего это, старший? Скелет никогда не видел?
Роман закашлялся, сплевывая едкую желчь, пахнущую химикатами из-за введенного в организм антидота. Затем поднял на брата слезящиеся глаза.
– Ты что, не понимаешь? – выдохнул он.
– Не понимаю чего? – На лице Павла было искреннее изумление.
– Эти кости… Это могли быть мама с папой… может быть, Света или даже Темка… И я… я на них наступил…
Роман вновь содрогнулся и замотал головой.
– Ну, наступил и наступил, делов-то, – поморщился Павел. – Я думал, что-то серьезное случилось.
Нестеров моргнул, пораженный словами брата.
– Ты… Как ты можешь быть таким черствым? – едва слышно спросил он.
Павел страдальчески закатил глаза.
– Ой, ну ладно! Если тебе от этого будет легче! – объявил он и, вскинув руки, бухнулся на колени рядом с Романом. – О боже! Почему? Почему они умерли?! Ах какое горе! Как ужасно, как трагично!
Павел на мгновение замолчал, а затем посмотрел на брата. Его взгляд стал холодным и жестким.
– Доволен? – злобно спросил он. – Этого ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы все в нашей семье были рыцарями печального образа вроде тебя?
Роман, ничего не ответив, вытер остатки рвоты с подбородка рукавом и, распрямившись, медленно подошел к стоящему в углу у стены металлическому каркасу. Это были остатки детской кроватки. Нестеров закрыл глаза, увидев на дне россыпь маленьких костей.
Чья-то рука легла ему на плечо.
– Прости, старший. Мы сделали все, что могли, – неожиданно мягким голосом сказал Павел. – Не вини себя. Мы ни за что бы не успели вовремя. Ты и так, не задумываясь, пожертвовал всем, пытаясь их спасти. А еще ты не дал мне сойти с ума от горя. Помнишь, что ты мне говорил тогда, когда мы оба были в карантине и когда мне сообщили, что Светы и Артема нет в списках выживших?
– Что? – Роман вопросительно кивнул.
– Ты каждый день повторял мне, что они уже в лучшем мире. Что мы должны помнить о них, а не скорбеть. Что они смотрят на нас и что мы еще встретимся. Помнишь это? Ты дал мне надежду, научил меня жить с этой зияющей раной на месте сердца. Так что давай ты не будешь раскисать, братец. Договорились?
– Я ведь не смог спасти тебя, – откликнулся Нестеров, все еще не открывая глаз, чтобы не дать слезам потечь. – Не смог, как ни старался. Ты был единственным оставшимся у меня членом семьи, и я потерял и тебя.
Павел хмыкнул, из его голоса пропали теплые нотки. Вернулась колкая язвительность, и Роман понял, что брат вновь усмехается.
– Так, Ром, заканчивай сопли жевать, ага? Я вообще-то жив, и ты меня видел. Да, с рожей у меня дела сейчас не очень, но это все еще я, так что все, давай успокаивайся и пошли отсюда. Долг павшим ты, что называется, отдал. Теперь пора подумать и о живых. Твои друзья и шеф, наверное, сейчас с ума сходят там, на базе. А еще я – настоящий я вместе с моей бандой фанатиков в черном – тоже где-то тут, судя по всему, ошиваюсь и явно тебя разыскиваю. Поэтому вытер нюни и вперед, как ты меня и учил!