Новая Зона. Псы преисподней
Шрифт:
– Они не опасны, – вдруг сказала Наталья. – Почти… Они просто живут тут. На Изнанке. Они сами боятся Зоны.
Почему-то никто не захотел задавать вопросы.
Опять долгий подъем по каким-то лестницам, движение по коридорам, бетонным и кирпичным, и вот, открыв обычную дверь, разведчики вышли в тоннель метро.
Этот путь непонятно какой дорогой мог бы показаться невероятным. Но почти все эти люди были людьми Зоны. Были ли это перемещения между двумя параллельными мирами, пресловутые «скрытые локации» или еще какие-то свойства «геоаномального региона», не столь уж важно. Правда, от Радуги не
«Хорошо, однако, идем, – подумал Радуга. – Только одного потеряли, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить».
А через пять минут мрак за спиной шедшего замыкающим Гиви внезапно сгустился, ухватил сталкера невидимой дланью и поволок, выкручивая и вертя. Радуга дернулся было к нему на помощь и замер, услышав стон-хрип:
– Не подходите. Затянет, не надо.
Повисшее в воздухе тело Гиви было видно как сквозь матовую дымку.
«Туманный фиал», – промелькнуло в голове Радуги.
Самая коварная аномалия, редкая и почти невидимая для детекторов в спящем режиме, но готовая развернуться в любой миг смертоносным коконом, своими пульсациями перемалывающим все в нее попавшее.
Но парень еще жил, его лицо было искажено болью, изо рта толчками выплескивалась кровь.
– Дойдите, братья, – прохрипел он. – Дойди… те…
А потом аномалия схлопнулась. И даже следа от человека не осталось, только несколько кровавых пятен на полу.
И вновь минута молчания и продолженный путь.
Но вот контрольная точка – старый узкоколейный тоннель.
Над аркой была выложена надпись красным кирпичом: «1948 год». Как вспомнил Радуга рассказ Майкла, последний поезд прошел по нему в декабре 1991 года.
У входа в тоннель было сухо, но внутри стояла вода, а по мере продвижения выяснилось, что там имелся и лед, хотя «хладок» и «снежных бурь» детекторы не фиксировали, да и Наталья была спокойна. С потолка свисали огромные ледяные сосульки. Кое-где встречались уходящие вниз колодцы, а сверху местами нависали ослабевшие тюбинги.
Теперь осталось самое ответственное – доставить устройство непосредственно к Гнезду и запустить таймер.
Из рюкзака было извлечено «изделие». Выглядело оно совсем не страшно – приплюснутый бидон, окрашенный в стандартный темно-зеленый армейский цвет. Ни надписей, ни маркировки с черепом и костями, ни даже знакомого каждому сталкеру знака радиационной опасности – трех треугольников на оранжевом фоне. На верхнем торце заслонка, отпираемая поворотом рукояти, а за ней ключ активации внутреннего механизма запуска таймера. И шкала.
– Код все помнят? – сухо осведомился Дракон.
– Обижаешь, начальник! – рассмеялся Фреза.
Теперь осталось последнее. Дотащить «изделие» до места, активировать и бежать прочь. Еще пройти от силы километр-полтора, и…
В разведку отправились четыре человека. Сам Дракон, с ним Стопор, Радуга и Наталья.
Строго говоря, командир не должен был идти в дозоре, но Дракон рассудил, что риск не слишком велик, а увидеть самому ситуацию важнее.
Перед этим он вытащил из кармана разгрузки нечто вроде маленького фонаря «летучая мышь» и что-то с ним сделал, от чего внутри засиял багряный
В проходе было темно и мокро. Пахло затхлой сыростью, в отдалении шумела вода – как будто прорвало одну из бесчисленных труб.
Он поднял руку и замер, напряженно вслушиваясь.
– Командир?..
Шепот Стопора за спиной вернул его к действительности.
– Сейчас, подожди. – Дракон про себя обрадовался человеческому голосу, который явственно подтверждал, что он тут не один, в этом жутком месте с неведомыми, но опасными и чужими обитателями.
Где-то там журчала вода.
– Стоим на месте, – тихо, чтобы его услышали только товарищи, прошептал сталкер.
Он глубоко, но как можно тише вздохнул и, держа руку на отлете, выставил тактическое зеркало за угол. Затем коротко мигнул фонарем, послав лучик света вперед, во тьму. Мимо пробежал раттис, крутя острой головой и подметая камни длинным тощим телом на шести ногах. Дракон проводил ненавистную тварь взглядом и шепотом выругался.
– Ну ладно, двинулись. Наташа, ты ничего не… Наташа?!
Свет пришел сразу и отовсюду. Он был мягкий и пульсирующий, его волны втекали в ведунью, наполняли все тело радостным чувством, какое у нее было лишь однажды, когда она первый раз взяла на руки крошечный живой комочек – дочку. Наташа тогда чуть не заплакала от счастья.
Но волна унеслась дальше, унося с собой сладостные ощущения, оставляя в теле молодой женщины тоску и тревогу. А очередная светящаяся волна уже не наполнила ее радостью, а толкнула в грудь. Сквозь свет проступили лица товарищей, склонившихся над ней.
…Радуга схватился за голову – боль злобно ввинчивалась в виски, раскалывала череп. Казалось, в мозги хлынул бурлящий кипяток. Руки и ноги тряслись, в животе мерзко холодило; выкручивая кишки, в такт бешено колотящемуся сердцу в глазах вспыхивала багровая кайма. Он словно стекал внутрь себя, плавясь от огня и сжимаясь от холода. Испытываемый им ужас был запредельным.
Боль пропала так же внезапно, как и появилась. Радуга обнаружил себя в давешнем зале. Вокруг него и остальных дозорных столпились бойцы, лица их выражали угрюмую озабоченность. Стопор валялся с закрытыми глазами, и в первый миг он даже испугался, что его товарищ мертв. «Консультант по биоэнергетике» сидела у стены, утирая пот с бледного лица.
– Где, что, как я? – процедил он, приходя в себя.
– Скажи спасибо Дракону, – буркнул Фреза. – Вытащил он вас.
– Что это было, командир? – поинтересовался Алан Саноев.
– Не знаю, капитан. – Дракон был угрюм и озабочен. – Датчики ничего не показали. Барьер какой-то, излучение или еще что. Я по крайней мере его не почуял. Иду себе, смотрю, Натаха бряк и не шевелится. А потом парней начало корчить. Хорошо, сам на ногах остался да вас кликнул на подмогу, иначе б не знаю, как с четверыми управился.
Некоторое время Радуга вместе с остальными осознавал ситуацию. Матка все-таки остановила их. Ее обиталище было прикрыто понадежнее, чем если бы тут засело стадо самых хищных клыкастых мутантов. Через тех есть шанс прорваться. Но что можно сделать против невидимой силы, лишающей человека разума? Может, потому им и дали спокойно дойти до самого конца?