Новенький
Шрифт:
Тут она заметила за проволочной оградой школьного двора чернокожую женщину: она держалась за сетку. Маленького роста женщина казалась выше благодаря красно-желтому шарфу, намотанному вокруг головы наподобие высокого тюрбана. На ней было длинное платье из той же яркой ткани. Поверх платья – серое зимнее пальто, хотя уже начался май, и было тепло. Женщина смотрела на них.
– Моя мама считает, что я не знаю, как быть новеньким.
Ди повернулась в изумлении от того, что он заговорил. На его месте она бы язык проглотила.
– А ты уже бывал новеньким?
– Да. Три раза за шесть лет. Это моя четвертая школа.
Ди всю свою жизнь прожила в одном
В шеренге другого шестого класса, напротив, стояла Мими и, широко раскрыв глаза, наблюдала за этим разговором. Ди всегда училась с Мими в одном классе, а в последний год их развели по разным. Теперь Ди очень страдала от того, что не может общаться с Мими целый день, как раньше, а только на переменах, во дворе. Досаждало и то, что Бланка, которая училась с Ди в одном классе, буквально втиралась в ближайшие подруги – как сейчас, когда она почти повисла на Ди, положив руку ей на плечо, и глазела на новенького. Бланка не могла обходиться без физического контакта, во время разговора она прикасалась рукой к человеку, перебирала его волосы, прижималась к мальчикам, которые ей нравились.
Ди стряхнула ее руку, чтобы не отвлекаться от новенького.
– Ты из Нигерии? – спросила она, ей хотелось показать ему свою осведомленность. У тебя другой цвет кожи, но ты не чужой, я кое-что знаю о тебе.
Мальчик покачал головой.
– Из Ганы, – ответил он.
– А… – Ди ничего не знала про Гану, кроме того, что она, судя по всему, находится в Африке.
Мальчик остался таким же доброжелательным, но выражение его лица словно застыло и стало менее искренним. Ди решила продемонстрировать, что знакома с африканской культурой. Она кивнула в сторону женщины у ограды:
– А на твоей маме дашики?
Она знала это слово, потому что на Рождество ее хиппующая тетушка подарила ей шаровары из ткани с рисунком в виде дашики. Чтобы доставить тетушке удовольствие, Ди надела эти штаны на рождественский ужин, и старший брат дразнил ее, что одна скатерть у них на столе, а вторую Ди напялила на себя. После ужина Ди спрятала подарок в дальний угол шкафа и больше к нему не прикасалась.
– Дашики – это рубаха, которую носят африканские мужчины, – сказал мальчик. В его голосе не было ни насмешки, ни презрения. Он просто делился информацией. – Или чернокожие американцы, когда хотят что-то доказать.
Ди кивнула, хотя не поняла, что именно доказать.
– Кажется, «Джексон Файв» на «Соул трэйн» в них выступали.
Мальчик улыбнулся.
– Мне помнится, Малкольм Икс [5] как-то раз появился в дашики.
На этот раз Ди показалось, что он поддразнивает ее. Ди решила, что пусть, она не против, лишь бы не этот суровый, холодный вид.
– На моей маме платье из ткани кенте [6] , – пояснил он. – Ее делают у меня на родине.
5
Малкольм
6
Кенте – у народов ашанти и эве в Западной Африке: парадное одеяние из ткани с ярким рисунком, сотканной вручную.
– А почему на ней зимнее пальто?
– Она мерзнет везде, кроме Ганы, даже когда тепло.
– А тебе тоже холодно?
– Нет, я не чувствую холода. – Мальчик ответил полной, развернутой фразой, как обычно отвечала Ди с одноклассниками на уроках французского, проходивших раз в неделю.
Его акцент не был американским, хотя иногда он вставлял американские выражения. В акценте было что-то английское. Мама у Ди любила смотреть по телевизору сериал «Вверх и вниз по лестнице» [7] , выговор нового мальчика чем-то напоминал этот сериал, правда, без такой резкости и апломба, и гласные у него звучали более певуче – видимо, это африканское произношение. Законченные предложения, отсутствие сокращений, мелодия речи, тягучие гласные, все вызывало у Ди улыбку, но она сдерживалась, чтобы не показаться невежливой.
7
«Вверх и вниз по лестнице» – британский драматический сериал о жизни английского аристократического семейства Беллами и его прислуги, выходил в 1971–1975 годах.
– А после уроков она тоже придет, чтобы забрать тебя? – спросила Ди.
Ее мама никогда не приходила в школу, только на родительские собрания. Она вообще не любила выходить из дома.
Мальчик снова улыбнулся.
– Я взял с нее слово, что не придет. Я знаю дорогу домой.
Ди улыбнулась в ответ.
– Да, так будет лучше. Только малышей из начальной школы приводят и забирают родители.
Прозвенел второй звонок. Учителя четвертых классов встали во главе колонн и повели своих учеников в школу. Затем наступила очередь пятых классов и, наконец, шестых.
– Хочешь, я понесу скакалки? – предложил мальчик.
– Ой, нет, спасибо! Они не тяжелые.
На самом деле довольно тяжелые. Ни разу никто из мальчиков не предлагал ей помочь.
– Давай. – Он протянул руку, и она отдала ему скакалки.
– Как тебя зовут? – спросила она, когда их колонна тронулась с места.
– Осей.
– О… – Имя оказалось уж таким иностранным, что она не знала, за какой звук зацепиться, чтобы повторить. Все равно что пытаться вскарабкаться на абсолютно гладкую скалу.
Он улыбнулся в ответ на замешательство, к которому, похоже, привык.
– Проще звать меня Оу, – сказал он, вводя свое имя в круг привычных звуков. – Я не против. Даже моя сестра иногда так меня называет.
– Нет, я могу выговорить. О-сей. Это на твоем языке?
– Да. Значит «благородный». А тебя как зовут, скажи, пожалуйста?
– Ди. Вообще-то Даниэла, но все зовут меня просто Ди.
– Ди? Как буква алфавита?
Она кивнула. Они переглянулись, и эта перекличка букв, заменяющих им имена, рассмешила их. У Оу оказались прекрасные ровные зубы, а луч света, скользнувший по темному лицу, зажег что-то у нее внутри.