Новейшая хрестоматия по литературе: 3 класс

Коллектив авторов

— Но почему же вы не возьмёте извозчика? — спросил Тёму господин в золотых очках.

«Извозчика?» — думал Тёма. Разве мало убытков папе и маме от пропавшего платья! Нет, он не возьмёт извозчика.

5

— Вы сын генерала?

— Да, — отвечал почти шёпотом Тёма.

— Генерала Карташёва? Николая Семёныча?

Тёма стоял ни жив ни мёртв. Это было на базарной площади, и говорил высокий, здоровый, немного пьяный старик.

— Батюшки мои! Да ведь это мой генерал! Я ведь с ним, когда он эскадроном ещё… Я и жив через него остался! Лизка! Лизка-а!

Подошла толстая краснощёкая торговка.

— Воз давай! — орал старик.

— Какой ещё воз?

— Давай воз! Генеральский сын! Того генерала, что жизнь мою… Помнишь, дура, говорил тебе сколько раз… Офицер на войне… Ну, вот из-под лошади… Э, дура!

«Дура» вспомнила и с любопытством осматривала Тёму.

— Ну, так вот сын его… Ну, давай, что ли, воз! Сам повезу… с рук на руки сдам. Вот что!

Так, причитая, размахивая руками, то наклоняясь к Тёме, то опять выпрямляясь, ораторствовал старик, пока дочь его, сидя на краю телеги, поворачивала лошадь в толпе.

Старик уже сидел на возу и только молча одобрительно кивал головой на сочувственные

отзывы толпы. Сидел и Тёма, укутанный в свиту. Ватага не отставала от Тёмы и вся шла тут же возле телеги.

— Вы тут что? — накинулся было на них старик.

— Это мои мальчики, они со мной, — вступился Тёма. — Они у нас живут в доме.

— Вот как? Дружки, значит? Так что ж, айда в телегу и вы!

Ватага не заставила себя упрашивать и, живо вскарабкавшись, разместилась, кто как мог. Через несколько минут ребятишки весёлым шёпотом ещё раз передавали случившееся, но на этот раз передавая всё с комическим оттенком. Как ни был опечален Тёма, но и он не мог удержаться и фыркал, когда Яшка передавал, как они утекли от нечистого. Нередко на чью-нибудь меткую остроту раздавался дружный, сдержанный смех остальной компании.

И, откинувшись к ним, старик долго любовался своим грузом:

— Вишь, как они! Как мухи к мёду… Не брезгуешь?

И, повернувшись назад, старик убеждённо докончил:

— И Господь не побрезгует тобой.

Только через неделю была готова новая форма.

Когда Тёма появился первый раз в классе, занятия были уже в полном разгаре.

Жуковский Василий Андреевич (1783–1852)

Котик и козлик

Там котик усатый По садику бродит, А козлик рогатый За котиком ходит; И лапочкой котик Помадит свой ротик; А козлик седою Трясёт бородою.

Мальчик с пальчик ( Отрывок)

Жил маленький мальчик; Был ростом он с пальчик, Лицом был красавчик, Как искры глазёнки, Как пух волосёнки; Он жил меж цветочков; В тени их листочков В жары отдыхал он, И ночью там спал он. С зарей просыпался, Живой умывался Росой, наряжался В листочек атласный Лилеи прекрасной; Проворную пчёлку В свою одноколку [10] Из лёгкой скорлупки Потом запрягал он, И с пчёлкой летал он…

10

Одноколка— двухколёсный экипаж.

Кольцов Алексей Васильевич (1809–1842)

Урожай ( В сокращении)

Красным полымем Заря вспыхнула; По лицу земли Туман стелется; Разгорелся день Огнём солнечным, Подобрал туман Выше темя гор; Нагустил его В тучу чёрную; Туча чёрная Понахмурилась, Понахмурилась, Что задумалась, Словно вспомнила Свою родину… Понесут её Ветры буйные Во все стороны Света белого. Ополчается Громом-бурею, Огнём-молнией, Дугой-радугой; Ополчилася И расширилась, И ударила, И пролилася Слезой крупною — Проливным дождём На земную грудь, На широкую. И с горы небес Глядит солнышко, Напилась воды Земля досыта; На поля, сады, На зелёные Люди сельские Не насмотрятся. Люди сельские Божей милости Ждали с трепетом И молитвою; Заодно с весной Пробуждаются Их заветные Думы мирные. Дума первая: Хлеб из закрома Насыпать мешки, Убирать воза; А вторая их Была думушка: Из села гужом В пору выехать… Чем свет по полю Все разъехались — И пошли гулять Друг за дружкою, Горстью полною Хлеб раскидывать; И давай пахать Землю плугами, Да

кривой сохой Перепахивать, Бороны зубьём Порасчесывать. Посмотрю пойду, Полюбуюся, Что послал Господь За труды людям: Выше пояса Рожь зернистая Дремит колосом Почти до земи, Ветерок по ней Плывёт, лоснится, Золотой волной Разбегается. Люди семьями Принялися жать, Косить под корень Рожь высокую. В копны частые Снопы сложены; От возов всю ночь Скрыпит музыка. На гумнах везде, Как князья, скирды Широко сидят, Подняв головы. Видит солнышко — Жатва кончена: Холодней оно Пошло к осени…

Крылов Иван Андреевич (1769–1844)

Волк и журавль

Что волки жадны, всякий знает: Волк, евши, никогда Костей не разбирает. За то на одного из них пришла беда: Он костью чуть не подавился. Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть; Пришло хоть ноги протянуть! По счастью, близко тут Журавль случился. Вот кой-как знаками стал Волк его манить И просит горю пособить. Журавль свой нос по шею Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею Кость вытащил и стал за труд просить. «Ты шутишь! — зверь вскричал коварный: — Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный! А это ничего, что свой ты долгий нос И с глупой головой из горла цел унёс! Поди ж, приятель, убирайся, Да берегись: вперёд ты мне не попадайся».

Кукушка и петух

«Как, милый Петушок, поёшь ты громко, важно!» — «А ты, Кукушечка, мой свет, Как тянешь плавно и протяжно: Во всём лесу у нас такой певицы нет!» — «Тебя, мой куманёк, век слушать я готова». — «А ты, красавица, божусь, Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь, Чтоб начала ты снова. Отколь такой берётся голосок? И чист, и нежен, и высок!.. Да вы уж родом так: собою невелички, А песни, что твой соловей!» — «Спасибо, кум; зато, по совести моей, Поёшь ты лучше райской птички, На всех ссылаюсь в этом я». Тут Воробей, случась, промолвил им: «Друзья! Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, — Всё ваша музыка плоха!..» За что же, не боясь греха, Кукушка хвалит Петуха? За то, что хвалит он Кукушку.

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814–1841)

«На севере диком…»

На севере диком стоит одиноко На голой вершине сосна, И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим Одета, как ризой, она. И снится ей всё, что в пустыне далёкой, В том крае, где солнца восход, Одна и грустна на утёсе горючем Прекрасная пальма растёт.

Майков Аполлон Николаевич (1821–1897)

«Ласточка примчалась…»

Ласточка примчалась Из-за бела моря, Села и запела: Как февраль ни злися, Как ты, март, ни хмурься, Будь хоть снег, хоть дождик — Всё весною пахнет!

Осень

Кроет уж лист золотой Влажную землю в лесу… Смело топчу я ногой Вешнюю леса красу. С холоду щёки горят: Любо в лесу мне бежать, Слышать, как сучья трещат, Листья ногой загребать! Нет мне здесь прежних утех! Лес с себя тайну совлёк: Сорван последний орех, Свянул последний цветок; Мох не приподнят, не взрыт Грудой кудрявых груздей; Около пня не висит Пурпур брусничных кистей; Долго на листьях лежит Ночи мороз, и сквозь лес Холодно как-то глядит Ясность прозрачных небес.