Новое восстание
Шрифт:
Маска на высоком человеке — белая с черными метками — была словно сплавлена с кожей. Глазницы были пусты и черны, рот — узкий и твердый. В уголках век сверкали крошечные кристаллы. Как раз там и записывалась информация, если память Скайуокера не подводила.
— Все еще не узнаешь, учитель Скайуокер?
Голос был очень глубок и раскатист; он звучал незнакомо. Знакомыми были лишь интонации. Голос взрослого человека, говорящего, словно ребенок. Он знал только один такой голос.
— Дольф? — спросил он.
Рот маски слегка приоткрылся. Люк почувствовал удивление собеседника.
— А ты лучше, чем я предполагал, — звучный голос заполнял улицу. Сухой ветер играл складками черного балахона. — Но теперь мое имя — Куэллер.
Все зависело от того, как будут сыграны следующие ходы. Дольф, бесспорно, был очень талантлив, но в его сердце всегда жила тьма. Необычная тьма. Всем ученикам приходилось сражаться с собой, с тем, что никому не сделало бы чести. Многие побеждали в бою. Но Дольф не стал задерживаться на Явине, не успел развить свой талант, не захотел рассеять мрак. Он ушел среди ночи, получив известия из дома.
— Ты уехал до того, как я успел выразить соболезнования о смерти твоих родных, — сказал Люк.
Дольф (Люк отказывался называть его Куэллером) улыбнулся. Маска смерти двигалась с пугающей реалистичностью.
— Благодарю тебя, учитель.
Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
Эффект получился ошеломительный. Маска смерти внушала примитивный, но неодолимый страх. Люку захотелось сделать шаг назад. Он почти отступил.
— Но, — продолжал Дольф, — твое участие столь же фальшивое, сколь и запоздалое. Дже'хар жестоко расправились с моей семьей. Мои родные умерли медленно. Их сожгли на мосту, ведущем ко дворцу дже'хар. Они умирали несколько дней. Я ничего об этом не знал, но дже'хар оставили тела, так что я их нашел. Тебе неизвестно, что это такое: смотреть на обгоревшие скелеты людей, которые вырастили тебя, и запах от них идет теперь такой, какого не бывает у живых существ. Ты представить себе не можешь, что в такие минуты происходит с человеком.
Люк вспомнил тетю Беру и дядю Оуэна — их тела. были обожжены до неузнаваемости; когда он их отыскал, от них все еще поднимался смрадный дым. Все эти годы он утешал себя тем, что они умерли точно так же, как жили — вместе, бок о бок.
— Нет, — сказал Люк. — Не представляю. Я знаю.
Он знал, что случилось с ним: в то мгновение он повзрослел и отправился сражаться со злом. Но в чудовище не превратился. Он смотрел на Дольфа, превратившего обиду на мироздание в оправдание собственных зверств, и жалел его.
— Я вернулся домой, — говорил Дольф, не слушая собеседника. — Похоронил родных и поклялся, что отомщу. Я выполнил клятву — без твоей помощи. Я сильнее, Скайуокер. И буду сильнее тебя.
— Это так для тебя важно? — спросил Люк. Он навалился на трость больше, чем требовалось. Пусть Дольф считает его слабым.
— Разумеется. Твое правительство смотрело сквозь пальцы на злодеяния дже'хар. Твоя сестра поддерживала с ними торговые отношения, обращалась с ними как с уважаемыми людьми. Мне пришлось самому — сначала в одиночку, а потом с моими людьми — открыть всем глаза на то, кто такие дже'хар.
— И кто они? — поинтересовался Скайуокер.
— Звери.
— Да, — согласился Люк. — Этого я не пойму.
Он сделал несколько шагов к бывшему ученику. Ветер откинул полу черного балахона; на поясе Дольфа висел лазерный меч.
— Скажи мне, Дольф, какая разница между тобой и дже'хар?
Рот маски сжался в тонкую линию:
— Забавляешься игрой в загадки, Скайуокер? Или тянешь время?
— Хочу знать. Ты уничтожил всех на этой планете. Подозреваю, что, пока я был здесь, ты разрушил еще один мир. Дже'хар убивали людей. Убийство — всегда убийство, Дольф, по крайней мере, для меня. А для тебя?
Маска смерти перекосилась, почти отделившись от лица, которое она закрывала.
— Меня зовут Куэллер.
— Тебя зовут Дольф, — упрямо сказал Люк. — Я буду говорить только с Дольфом. С одаренным, добрым мальчишкой, перед которым лежало огромное будущее. Вот с ним я хочу говорить.
— Тот Дольф умер, — произнес голос Дольфа. — Дже'хар убили его вместе с семьей.
— И оставили Куэллера вместо него?
— Да, — шепнул Дольф.
— Но Куэллер тебе больше не нужен. Он помог тебе выжить, и все. Пойдем со мной, Дольф. Вернемся на Явин. Мы можем вылечить раны, нанесенные твоему сердцу.
Маска смерти не шевельнулась, хотя в глубине черных глазниц на мгновение появился живой блеск. Люк не успел разглядеть ни цвета, ни формы глаз, слишком быстро глазницы вновь заволокла тьма.
— Умеешь лечить раны? — ядовито спросил густой голос. — А воскрешать мертвых можешь, Скайуокер? Сомневаюсь. Ни один джедай не сумеет вернуть мертвых в мир живых.
— Мы все испытываем сильную боль. Такова цена жизни. Имеет значение только то, как мы справляемся с болью.
— Я справляюсь по-своему, — отрезал Дольф. — И буду делать так впредь. Я прослежу за тем, чтобы в Галактике больше не было никого, подобного дже'хар.
— Каким образом?
Дольф раскинул ладони.
— Они исчезнут вместе с теми, кто им служил. Вместе с такими, как твоя сестра и ее правительство.
— А Лея какое отношение имеет к убийству твоей семьи?
— Непосредственное, — голос Дольфа стал громче. — Она— одна из тех немногих, кто мог ею предотвратить.
Скайуокер остановился, в кипении чужой ненависти потеряв собеседника.
— Бракисс сказал, что ты хотел меня видеть.
Дольф кивнул. Потом медленно опустил руки.
— Хочу дать тебе шанс, мастер Скайуокер. Мне нужна твоя сила. Присоединись ко мне и избавь Галактику от зла. Вместе мы сумеем сделать ее лучше.
— Я пойду вместе с тобой, — медленно произнес Люк, -если ты откажешься от Темной стороны.
Дольф расхохотался. Смех наполнил улицу эхом, раскатистым и леденящим.
— Давным-давно следовало понять, Скайуокер! Нет Темной стороны. Правилам, которые ты применяешь, тебя научил слабый и напуганный старик, чтобы ты никогда не достиг настоящего могущества. Пойдем лучше со мной, Скайуокер, и ты станешь тем, кем тебе Предназначено быть, — самым могущественным человеком в Галактике. Сила будет с тобой. Она направит тебя. Она даст тебе все, что захочешь.