Новые кошки в доме
Шрифт:
Она вкратце изложила мне полную событий биографию Мина — неисчислимые драки и как следствие визиты к ветеринару. Кроме того, он часто страдал тонзиллитами из-за своей громогласности, так что его приходилось лечить и от них, что тоже отнюдь не сахар. А предметы, которые он крал и притаскивал домой, чтобы порадовать ее, когда она вернется из школы (когда они жили еще на той квартире), отличались, заверила она меня, поразительным разнообразием — от кусков вырезки и скелета камбалы вкупе с головой до зеленых мячей, похищенных с общественных теннисных кортов, когда никто не следил за ним, и разложенных по одному на каждой ступеньке. Как он умудрился
Насколько ей это удавалось, она разыскивала владельцев и возвращала им украденное, но иногда у нее опускались руки. Как, например, тогда, когда, вернувшись домой, она увидела на ступеньках две пары красных кальсон. Сидевший возле них Мин сообщил, что это Подарок. Но ходить с ними по домам, спрашивая, чьи они, у нее недостало духа, сказала она. Какое неловкое возникло бы положение! Ну, и она выбросила их в мусорный бак. Однако совесть ее и поныне мучает. Ну, почему, почему сиамы проделывают такие жуткие штуки?!
Я так и покатилась со смеху. Да потому, что они сиамы. А судя по ее рассказам, меня бы не удивило, если бы мы сравнили их родословные, что они с Сафрой в родстве. Сафра проделывал такие штуки, потому что унаследовал характер своего деда Сатурна из знаменитой Килдаунской линии. Люди могли считать себя счастливчиками — или, наоборот, жертвами судьбы, это уж как взглянуть, — если обзаводились котенком этой линии. Жизнь сразу становилась иной. Я поведала ей о Сафре, и сиреневых полотенцах, и о том, как его изгнали из Лэнгфорда, так что настал ее черед содрогаться.
Со следующей же почтой она прислала мне родословную Мина, ну и, конечно, Сатурн в ней фигурировал как его дед. То есть они с Сафрой были двоюродными братьями! Когда я позвонила Конни с этой новостью, то указала, что степень их родства с прославленным предком значения не имеет. Если гены при нем, ей предстоит нелегкая жизнь.
Мы стали друзьями — товарищами по несчастью — при одной лишь мысли об этом. Она приехала познакомиться с моей парочкой — с Сафрой, экстравертом, Главой Дома, и с Шани в ее роли Беглянки от Торговцев Живым Товаром — и была совершенно ими очарована. Я поехала познакомиться с Мином, и он меня тут же абсолютно очаровал. Шоколадный — более светлая копия Сафры, он был до удивления на него похож, если не считать рваного уха. Красивый, высокий — и такой внушительный, когда он безотлагательно испробовал на мне свой номер Изнемогания От Холода.
Квартира Конни обогревалась газовым центральным отоплением, а в гостиной имелся большой электрокамин для поднятия температуры в случае необходимости. Когда я в первый раз приехала к ней познакомиться с Мином, мы выпили чай и уютно устроились в гостиной. Я взглянула налево на длинный радиатор под окном. Там максимально прямо, прижавшись головой к металлу и зажмурив глаза, восседал Мин. Я нагнулась поглядеть на него. Он приоткрыл глаз, перехватил мой взгляд и еще сильнее прижался к радиатору. Я все поняла. Он Страдал. Умирал От Холода.
— С минуты на минуту вам покажут процедуру с камином, — шепнула Конни.
Несколько минут спустя я уже ее наблюдала. Мин подошел к электрокамину, сел перед ним и начал бить лапой по свисающему шнуру, пока штепсель не застучал о стенку. «УОУ!» — с чувством сказал Мин, устремив на меня неморгающий взор.
Конни продемонстрировала, чего он хотел, — вставила штепсель в розетку и включила камин. Когда спираль засветилась и от нее потянуло теплым воздухом, Мин растянулся перед камином во всю длину и перекатился на спину. Какое блаженство, говорила его поза. Умей он вставлять штепсель в розетку сам, так только это и делал бы, сказала Конни. И она со дня на день ждет, что он сообразит, как это делается.
Но одно он все же сообразил, причем просто поразительную вещь. Собственно говоря, более замечательного примера кошачьего ума я не знаю. В двери кухни была прорезана щель с подвешенной крышкой, чтобы Мин мог выйти в огороженный сад, когда захочет. Однако, собираясь куда-нибудь, Конни приносила его в дом, пристегивала крышку и задвигала небольшой, но тяжелой тумбочкой. Она все еще опасалась, что Мин, оставшись надолго без присмотра, найдет способ выбраться за ограду.
Конни, признанный знаток диких орхидей, время от времени уезжает на сутки читать где-нибудь лекцию или встретиться с другими ботаниками, и тогда за Мином приглядывает ее подруга Диана. Ди, владелица небольшой транспортной конторы, сама распоряжается своим рабочим временем, а потому может составить компанию Мину днем. Она кормит его, выпускает в сад, забирает назад в дом, а перед тем как уйти, загораживает щель в кухонной двери. Изюминкой в этом привычном распорядке было то, что оставшийся в одиночестве Мин встречал Ди очень нежно, бодал головой, крутился между ее ногами, лежал у нее на шее и мурлыкал ей на ухо, когда она его обнимала.
Однако, когда Конни возвращалась из своей очередной поездки и Ди, встретив ее на станции, входила с ней вместе в дом, Мин забивался под кровать подальше от Ди и выводил оглушительные рулады на тему, какая она страшная и как он ее ненавидит, — сплошное притворство, чтобы Конни поверила, до чего невыносимой была его жизнь, пока она отсутствовала. И он был такой прекрасный актер, что, возможно, его хитрость сработала бы, если бы Диана не уговорила Конни спрятаться за дверью и дать ей войти одной. И Конни собственными глазами увидела в кухонное окно, как этот котище самозабвенно трется мордой о щеку Дианы — но едва Конни вошла, как он яростно зашипел на Диану, вырвался из ее объятий и сбежал.
Но это так, между прочим. Соль же истории в том, что однажды Диана, проведя с Мином начало вечера, принесла его из сада, застегнула и загородила щель, а позднее вернулась, чтобы покормить его ужином и приласкать. И обнаружила, что Мин исчез, тумбочка сдвинута, крышка щели свободно болтается, а за ней — темная ночь.
Ди подумала было, что плохо пристегнула крышку и забыла придвинуть тумбочку. Однако она ясно помнила, что приняла все эти меры предосторожности. Главным же был вопрос: где теперь Мин? Она вышла в сад с фонариком и принялась шарить лучом туда и сюда, еле дыша от страха, что он все-таки перебрался через ограду… И внезапно увидела его. Он сидел на бордюре и выслеживал лягушку — как раз настало их время. Она унесла его в дом, снова застегнула крышку и задвинула ее, а когда Конни вернулась, рассказала ей обо всем.
На следующий день, решив обязательно выяснить, как он умудрился вырваться в сад, Конни укрылась в комнате, в открытую дверь которой ей была видна через коридор тумбочка перед щелью. Через некоторое время Мин вышел из ее спальни, где вздремнул на кровати, вошел в кухню, уселся перед тумбочкой и, выпустив когти, левой лапой после некоторой возни зацепил и открыл ее дверцу. Затем он всунул туда правую лапу и дернул чуть влево, так что тумбочка отодвинулась от щели. Затем отстегнул крышку и выбрался в сад.