Новые приключения Хомы и Суслика
Шрифт:
А Хома знай твердит:
— Ты просто ненормально здоров!
— Я сильно ослабел, — протестовал Суслик.
— Да нет!
— Нет — да! — упорствовал Суслик.
Он всё более опасался, что тут дело не чисто.
И точно. Так оно и вышло.
— Не скромничай, — снисходительно почесал его за ушком Хома. — Давай к нам канавку от ручья прокопаем.
— Зачем? — поразился Суслик. — Чтобы нас затопило?
— Чтобы пить мы могли в безопасности. Не в норы же к себе канавку
— Чудила ты, Хома! — удивился Суслик, а сам задумался. Ведь и правда неплохая мысль. Даже обидно, что Хома первый надумал.
— Ну как? Согласен?
— Я-то согласен. Да вот согласятся ли твои Лиса и Коршун нас не трогать, пока твою канавку рыть будем?!
Но Хома настаивал. Он любил порассуждать:
— Это смотря как мы рыть будем, быстро или медленно. Если быстро, то они и напасть не успеют. Если медленно, то сцапают — и привет! Давай всё обдумаем, рассчитаем, промеряем.
Обдумали. Промерили. Рассчитали. Заодно и попили из ручья. Умываться, правда, не стали. В другой раз можно дважды умыться.
До ручья оказалось, конечно, много шагов. Но, как ни считай, Сусликовых шагов почему-то было вдвое меньше Хоминых.
— Ишь, какой хитрый! — расшумелся Хома. — Умный какой! Значит, мне вдвое больше копать придётся?
Озадачился Суслик. Действительно…
Внезапно просиял Суслик:
— Ты не понял. У меня рост больше, оттого и лапы длинней. Поэтому твоих два шага за один мой идут.
— Вечно ты меня принижаешь и уменьшаешь, — разбурчался Хома. — Нашёл, чем гордиться.
— Я же не виноват, что таким вымахал! — гордо оправдывался Суслик.
— Выходит, я виноват, что таким дылдой не стал.
— Так будем копать или нет? — закричал Суслик.
— Завтра начнём.
И Хома ушёл в свою нору.
Всю ночь он не спал. Думал. А утром внушительно сказал Суслику:
— Я тут прикинул в уме: раз у тебя лапы вдвое длинней, то тебе надо копать вдвое больше меня. Я один копок сделаю, ты — два копка. Справедливо?
— Чего? — разволновался Суслик. — Совсем наоборот! Раз твои лапы вдвое меньше, то ты должен вдвое больше копать. На один мой копок — два твоих копка!
— Я — два, а ты — один?!
— Ленивый ты, Хома.
— Ленивый? Сам хвастался, что вдвое выше меня, а как до дела дошло, так меня, маленького такого, загружать, да?
Как ни спорили они, как ни рядили, не могли о главном договориться: кому больше другого копать.
И правда — кому?..
Так и не вырыли они канавку.
А впрочем, всё равно ничего бы не вышло. Ни за что не дали бы им копать те же Лиса и Коршун. Ни днём ни ночью.
Тем более, по ночам ещё и Сова с Филином, как известно, не спят — бессонница. Да и Волк рыщет не хуже Лисы. А может, лучше и больше. У него тоже лапы длинней.
И вообще, как считал Хома, с Сусликом на пару копать — неблагодарный труд. Скорее всего, он бы канавку только до своей норы довёл. Она к ручью чуточку ближе. Стал бы он тебе дальше рыть! Сказал бы: «Моя нора с краю». И хоть трава не расти!
С ним даже отдыхать трудно, а не то что работать. Он такой.
Как Хома голову не потерял
— Меня ничем не удивишь на этом свете, — сказал однажды Хома лучшему другу Суслику.
— А на том?.. — лениво спросил Суслик.
— На каком ещё — на том? На том берегу ручья, что ли? Там, конечно, светлей. Солнечней. Но меня и там ничем не удивишь.
Они, разомлев, на бережку ручья сидели. На этом.
Вверху, по синему небу, и внизу, по синей воде, проплывали кучерявые белые облака.
Зелёные и серые кузнечики, веселясь, так и прыскали над пахучей травой.
Жужжали важные, пузатые шмели, раскачиваясь на высоких ромашках.
Шустрые птицы замысловато носились над водой, хватая на лету глупых неловких мошек…
И всё это было так удивительно, что трудно было принимать слова Хомы всерьёз.
— Нет, ничему не могу удивляться, — повторил Хома. — А ты про какой-то тот свет мямлишь!
— Я просто хотел сказать, — вновь замямлил Суслик, — что будет, если нас не будет? Понял?
— Нас не будет — ничего не будет, — решительно отмёл Хома. — И нечего об этом рассуждать. Я говорю, что меня вообще ничем изумить нельзя. Даже Шмелём величиной с воробья! Я давно ничему не поражаюсь. Плохая примета. Старею, верно.
— Спорим! — внезапно предложил Суслик.
— О чём? — сладко потянулся Хома.
— Я тебя удивлю.
— Ха-ха, тебе-то я давно удивляюсь, — отмахнулся Хома. — Да ты сам себе удивляться должен!
— Не твоё дело, — насупился Суслик.
— Ясно — не моё. Ты вот попробуй меня удиви. Тогда и спорь.
— И попробую, — увлёкся Суслик таким необычным занятием. — Но только, чур, условие. Если ты хоть раз удивишься, то ты проиграл.
— А что я выиграю? — заинтересовался Хома.
— Да не сумеешь ты выиграть. И не надейся. Головой ручаюсь!