Новые приключения в Стране Литературных Героев

Рассадин Станислав Борисович

Гена. Что, что? Вы понятней говорите! А то у меня и от акцента от вашего голова разболелась!

Вральман(кротко). Фот фитишь, тфае плакаротие, у тепя са тфе минуты калоушка распалелась, а я уше тфе сотни лет так кафарю. Карашо это?

Гена почему-то не отвечает.

Карашо, скаши?

Но ответа опять нет.

Тфае

плакаротие! Никак ты пачифать исфолишь?.. Сафсем мой ушеник Митрофанушка са уроком!

Профессор. В самом деле, Гена, что с тобой? Что ты замолчал?

Гена (словно возвращаясь откуда-то – так глубоко он за­думался). А знаете, Архип Архипыч, в этом что-то есть! В чем-то они все правы!

Кутейкин. Слава тебе, господи вседержитель! Нашелся заступник! Слышь, Пафнутьич, не одни мы теперь на сем свете!

Цыфиркин. Осмелюсь поблагодарить ваше благородие! (Прослезясь.) Я государыне служил двадцать с лишком лет, а та­кой ласки не видывал!

Вральман. Плакатетель! Патюшка! Та я пы са тфаи топрые слафа фею шиснь тепе кутшером слушил!

От радости они поднимают такой галдеж, в котором уже не разберешь ни одного слова и в который ни слова не вставишь. Поэтому Архип Архипович сперва пытается их урезонить, а потом, махнув рукой на эту затею, просто выключает свою ма­шину и восстанавливает тишину.

Профессор. Да. Гена, признаюсь: удивил ты меня! Вральмана пожалел! За Кутейкина заступился! Хорош!

Гена. Вовсе я не пожалел! При чем тут жалость?

Профессор. Ах это, значит, не ты сказал, что Враль­ман в чем-то прав?

Гена. Я. И не собираюсь отказываться. Конечно, прав.

Профессор. Да в чем же?

Гена. Уж, конечно, не в том, что на Фонвизина обидел­ся. Комедия – она комедия и есть, в ней и должны быть смешные герои. Только... ведь и в комедии, наверное, надо меру знать.

Профессор. А Фонвизин, по-твоему, не знает?

Гена. Не то что не знает, а... По-моему, он в поддавки играет. Смотрите: Митрофан у него кто? Дурак? Дурак. А учи­теля? Тоже болван на болване. Даже Цыфиркин – он, конечно, симпатичный, но тоже ведь... Да он и сам все про себя сказал. А уж Вральман! И кучером был, и говорит так, что непонятно, как только язык не сломал, и фамилия действительно дурац­кая... Но вот если бы тот же Вральман немножко другим был? Поумнее. Поученее. Как бы у него тогда с Простаковыми обер­нулось?

Профессор. А по-твоему – как?

Гена. Откуда я знаю? Я ж не писатель.

И даже не про­фессор, как вы. Но уж по крайней-то мере посложней, чем в «Недоросле». А Фонвизин – он все-таки в самом деле...

Профессор. Понятно: в поддавки играет. Что ж, давай сыграем в шахматы. Я хочу сказать: возьмем и преобразим Вральмана. Перекроим его до основания. Ведь нам ни к чему, чтобы он был кучером?

Гена. Конечно, не обязательно!

Профессор. Чудесно. Полагаю, что и акцент не ну­жен?.. Совсем хорошо! Ну а поскольку без акцента какой же он Вральман, то и фамилию дадим другую, верно? Назовем его, скажем... Нельстецов!

Гена. Как, как?

Профессор (раздельно). Не-льсте-цов!

Гена. Да... Могли бы, конечно, и получше придумать!

Профессор. Что делать? Уж какая есть... А теперь нам остается только направить этого самого Нельстецова в гос­тиную госпожи Простаковой. Внимание!

Сделал, как обещал. Послушаем, что из этого выйдет.

Простакова. Прошу садиться, государь мой. А как по фамилии, я не дослышала?

Нельстецов (с большим достоинством). Я называюсь Нельстецов, чтоб вы дослышали.

Простакова. Очень приятно... Вот в чем нужда-то, ба­тюшка. За молитвы родителей наших – нам, грешным, где б и умолить – даровал нам господь Митрофанушку. Так не угодно ль тебе взять на себя труд да и выучить его хорошенько?

Нельстецов(говорит очень церемонно). Сие мой свя­щенный долг воспитателя, сударыня!

Простакова. А скажи, батюшка, чему ж ты его учить будешь?

Нельстецов. Я бы думал образовать душу его, как на­длежит дворянину.

Простакова. Вот это хорошо, батюшка! А с чего ж ты начать думаешь?

Нельстецов. С латинского языка!

Простакова. С лати... (Поперхнулась.) Да на что ж? Нешто Митрофанушке попом быть? Да еще и заморским?

Нельстецов. А разве латинский язык для попов только годен?

Простакова. Да для кого ж еще? Воля твоя, батюшка, только этот язык совсем не дворянский!

Нельстецов. А что есть титло дворянина, сударыня, сего покровителя душ, коему необходимо расчислить число жерт­вуемых соразмерно числу тех, для благополучия коих жертву­ется?

Простакова(понимая его с превеликим трудом и по-своему). Расчислить? Так ты, стало, сынка моего и арихметике учить станешь?