Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)
Шрифт:
Этот краткий рассказ выполняет роль введения в пространное повествование. Мы видим, что Ахав оказался еще худшим царем, чем Амврий, ибо вверг Израиль в бедствие идолопоклонства, по сравнению с которым грех Иеровоама бледнеет. Поклонение Ахава Ваалу связано с его женитьбой на Иезавели, дочери Ефваала, преемника Хирама Тирского. Это, в свою очередь, позволяет предположить, что речь идет о боге Ваал–Мелькарте — покровителе города Тира. Тот факт, что Ахав построил в новой столице храм Ваала, свидетельствует о попытке превратить поклонение Ваалу в государственную религию Израиля. Это подтверждается и истреблением пророков истинного Бога (см. ниже). Он установил для поклонения и изображения Астарты, учредил ее пророков, как и пророков Ваала (18:19). Упоминание о восстановлении Иерихона говорит нам много больше, чем просто об исполнении давнего пророчества Иисуса Навина (Нав. 6:25). Стих 34 может означать,
17:1–24 Илия в изгнании. Пророки не замедлили отреагировать на ужасное нечестие во время правления Ахава. Илия, возвышающийся над всеми остальными пророками во время правления Ахава, появляется в истории внезапно. В тексте нет предварительной справки о том, что он пророк или что у него есть слово от Господа; он просто сообщает Ахаву грозную весть. Судя по характеру сообщения, мы понимаем, что Илия — это человек, который действует и говорит как полномочный представитель Бога. Слова Илии усилены возгласом «жив Господь…», который подтверждает его полномочия: он есть раб Бога Израилева. В его словах суть предмета предельно обнажена: именно Господь есть Бог Израилев, а не Ваал. Засуха — не просто Божье наказание, она стала первым аргументом в том споре, где откроется власть и сила Бога и полное бессилие Ваала.
Бегство Илии в безлюдные места позволяет предположить, что он находился в опасности, и только в 18:4 мы обнаруживаем, от кого эта опасность исходила: Иезавель начала систематическое истребление всех пророков истинного Бога. Убежище Илии находилось на территории Израиля к востоку от реки Иордан (эту область, по–видимому, Илия хорошо знал, поскольку он происходил из Галаада, 1). Вторую часть стиха 4 можно прочитать так: «…а аравитянам Я повелел кормить тебя там». Это вполне соответствовало бы появлению в этой главе той вдовы из Сарепты Сидонской, которая впоследствии заботилась об Илии. Однако вороны также могут быть правильным прочтением, ибо в этих главах (17 — 18) главная тема — господство Бога над всеми сферами и силами природы.
Когда поток, у которого поселился Илия, иссяк, Бог дал ему новые повеления и послал его за пределы израильской территории, в финикийский город Сарепту. Забавно, что Илия, спасаясь бегством от покровителей финикийского бога, должен был искать убежища в Финикии! Вдова, которую он встретил на своем пути, с готовностью дала ему воды, но когда он попросил хлеба, она была вынуждена признаться в своей полной нищете. По–видимому, она признала в нем пророка Бога Израилева. (Было ли что–нибудь примечательное в Божьих пророках во времена Илии? См. комментарии к 20:41 и 4 Цар. 2:23–25.) Илия заверил ее, что она может без всяких опасений приютить его, ибо Бог обещал, что ее скудные запасы муки и масла не истощатся до тех пор, пока не кончится засуха. (Таким образом, мы узнаем, что засуха, объявленная Илией, распространилась за пределы Израиля до Финикии.) Женщина доверилась ему и повиновалась (может быть, именно потому, что признала в страннике пророка), и истинность слов Илии вскоре подтвердилась.
Несколько позже сын вдовы заболел и лежал бездыханным, хотя о его смерти говорится не совсем ясно. Вначале вдова решила, что Илия, как человек Божий, допустил произойти этой беде в качестве Божьей кары за ее грехи (18). Таково было общепринятое мнение — страдания и грех тесно взаимосвязаны. Друзья Иова также посчитали, что он грешил, а потому ему приходится страдать (Иов. 8:4; 11:6 и т. д.); ученики Иисуса тоже полагали, что слепота человека была результатом его грехов (Ин. 9:1–3). Вопрос человека, которому приходится страдать сегодня: «Чем я заслужил это?» — выражает те же мысли, что звучат и в словах вдовы в стихе 18. Нам следует помнить, что в Книге Иова опровергаются доводы его друзей, что Иисус отверг логику Своих учеников, а вдова в нашей истории также ошибалась. Библия не считает неизбежными причинно–следственные связи между грехом и страданием (или между праведностью и благословением), но вполне допускает страдание незаслуженное и, с человеческой точки зрения, необъяснимое. Илия и сам, очевидно, не знал, почему произошла эта трагедия. Его молитва в стихе 20 показывает его недоумение и скорбь. Затем он помолился о возвращении мальчика к жизни. С какой целью он простерся над мальчиком, непонятно, может быть, он просто пытался согреть его теплом своего тела, чтобы вернуть к жизни. Но воскрешение мальчика было делом Бога, ответившего на молитву
В восклицании вдовы, приведенном в стихе 24, слышится намек: финикиянка осознает, что Илия говорит истинные слова от Бога, тогда как израильский царь, поклоняющийся финикийским богам, отказывается видеть это. Иисус (к великому раздражению Его слушателей) вспоминал эту историю с Илией в подтверждение Своих слов о том, что пророк не принимается в своем отечестве (Лк. 4:24—30).
18:1—19 Возвращение Илии. На третий год засухи Бог повелел Илии вернуться в Самарию и вновь противостать Ахаву. Однако вначале он встретился с Авдием, главным царедворцем Ахава. Этот человек, с юности поклонявшийся Господу (12), остался верен истинному Богу. Его верность была доказана им с риском для жизни — он прятал и кормил сотню верных Божьих пророков в условиях беспощадного истребления их Иезавелью. Это изумительный персонаж, спокойно живущий в вере в самом центре национального отступничества. Но в то же время он совсем обычный человек, ужаснувшийся при мысли о том, что Илия может исчезнуть, а он понесет всю ответственность за несостоявшуюся встречу с царем и будет казнен. Илия заверил его, снова используя клятву для подтверждения своих слов (15), что встретится с Ахавом еще до наступления вечера.
Ахав и Илия встретились и обменялись язвительными замечаниями. Отступление Ахава от Бога («ходить вслед Ваалам» — значит поклоняться чужеземным богам) превратило его в смущающего Израиля. Илия бросил вызов собранию пророков Ваала на горе Кармил. Он вызвал на бой питающихся от стола Иезавели. Эти слова Илии обнаруживали, кто стоял за покровительством царя ложным богам.
18:20—46 Илия на горе Кармил. Кармил — это цепь гор, протянувшихся от залива Акко в юго–восточном направлении на 12 миль (20 км) внутрь страны. Невозможно знать точно, в каком именно месте произошла встреча Илии с лжепророками. Нам ясно лишь одно — с этой горы было видно Средиземное море (42–44). Существуют свидетельства, что вершины гор Кармил были обычным местом для поклонения Ваалу, таким образом, Илия предоставлял возможность пророкам Ваала бороться на их собственной территории.
На горе собрались не только лжепророки, но и народ со всего Израиля (21; ср.: ст. 19). Илия обвинил людей не в открытом отступничестве, но в колебаниях и нерешительности. Это позволяет предположить, что они пытались поклоняться и Ваалу, и истинному Богу одновременно, чтобы обеспечить себе максимальную выгоду с обеих сторон. Ваал считался прежде всего богом погоды, а потому от него ожидали хороших урожаев, Яхве же считался Богом пустынных регионов горы Синай (ср.: Авв. 3:3—7). Возможно (как сирийцы в главе 20), Его считали узко территориальным Богом: «Господь есть Бог гор, а не Бог долин» (20:28). Так или иначе, но людям, видимо, казалось, что Господь бессилен в области земледелия, а потому имело смысл поклоняться Ваалу, признанному специалисту в таких вопросах. Илия отметает такой религиозный синкретизм. Народу придется принять решение: или Господь, или Ваал.
Глагол, использованный для указания на нерешительность народа, может также иметь значение «хромать». (Форма этого же глагола встречается в ст. 26 при описании ритуальных танцев пророков Ваала.) Для употребления здесь глагола с этими двумя значениями есть определенные причины. Илия хотел сказать, что попытка людей извлечь выгоду из противоположных миров фактически покалечила их.
Заявление Илии о том, что он остался единственным пророком Господа, удивляет, ибо мы помним признания Авдия (13), но подробнее мы остановимся на этом при обсуждении главы 19. Затем Илия отдает распоряжение о приготовлении жертвы всесожжения — но огня зажигать не велит. Истинный Бог Сам зажжет приготовленную для Него жертву. Люди (до этого момента молчавшие, 21) встретили предложение о состязании одобрительно как вполне справедливое (24).
Пророки Ваала получили возможность первыми принести жертву. Илия уступил им лучшую часть дня, от утра до полудня… (26) …до самого времени вечернего жертвоприношения (29). В полдень Илия нарушил однообразные и утомительные старания лжепророков язвительными замечаниями, сначала иронически назвав Ваала богом, а затем высказав предположение, что его молчание объясняется чисто человеческими причинами. Слово, переведенное в NIV как занят, это глагол, дословно означающий «удаляться», и Илия, возможно, использовал его, имея в виду, что Ваал отошел по нужде. Беснования пророков Ваала стали еще более неистовыми после полудня, но три отрицания в конце стиха 29 подчеркивают тот факт, что все их старания были напрасны (дословно: «ни голоса, ни ответа, ни слуха»).