Новый Мир - Золото небесных королей
Шрифт:
– Верно.
– Кудесник принял ковш, прохладный, тяжёлый, сделал глоток. Вино было сладким, вязким, с запахом гвоздики и солнца.
– У Дагобера свои замыслы про Само. Одно скажу. Если мы нападём на Пражу и, даже взяв и разорив, уйдём, то более семи дней по чужим местам прятаться не сможем. Чеши здешние да хорутане перережут нас всех, перестреляют, и Дагобер это знает. На верную погибель шлёт.
– Во волк!
– отшатнулся Оря.
– Нужно было его там под дубом прибить.
– Весёлая жизнь...
– Вишена взял у кудесника ковш и сразу передал Оре.
– Пойдёшь на эту Пражу - смерть, не пойдёшь...
– Тоже смерть, - закончил Рагдай.
– Верно понимаешь, конунг. Золото золотом, думать о другом следует...
– Чего думать то!
– Стовов неожиданно взревел, да так громко, что снаружи Ломонос с Полукормом перестали пререкаться о кузнецах и шлемах.
– Дагобер этот мне что, жена Бела или Часлав сын? Да он даже не Водополк, он мне никто. Подумаешь, король половины мира. Я ему оружием не клялся.
– Тихо, тихо...
– зашипел на князя Рагдай.
Мечек невольно оглянулся. Оря передал ковш обратно Вишене.
– ...Я его сейчас пойду прибью, волосатого. На Пражу не поведу никого. Ишь! Кособрюхие!
– Князь почти встал.
Оря ухватил его за подол. Хитрок проснулся, покосился на плечо Мечека, на солнечный столб посреди.
– А я что, один пойду на Пражу?
– неожиданно вскипел Вишена.
– Это ж не плата - по безану на человека!
Он почти перекричал Стовова.
– Клянусь Фремом, смех это, по безану. Там, поди, и взять нечего, это ж не Аркона, не Шванганг!
– Тише, вы, хотите всем франкам замыслы открыть свои?
– злобно сказал Мечек, вожди осеклись.
– Отчего король франков думает, что мы пойдём?
– уже почти спокойно спросил Вишена.
– А, Рагдай?
– Заложники.
– Что?
– Думаю, Дагобер перед отходом затребует от нас заложников, - спокойно сказал Рагдай, но было видно, как его правая ладонь ходит вверх вниз по запястью левой руки.
– Тебя, конунг, или меня. Или пятерых мечников. Мы побежим, заложников повесят. Тут принято так.
– Ну и что, у нас тоже, - пробурчал Оря.
– Может, сейчас?
– Вишена нашёл наконец опрокинутый ковш у себя за спиной, поставил перед собой, вытер о штанины липкие пальцы.
– На коней снедь бросим, в лес, к горам, поводим их, в темноте и отстанут, а?
– Хорошо речёшь.
– Рагдай вздохнул.
– Справа слева от нас франки. Без шатров, в броне, с оружием сидят. Кони сёдланы. Так просто уйти, думаешь?
– Просто так, думаешь...
– сквозь зубы процедил Стовов. Щека его задёргалась.
– Кто крикнул Вольге хватать короля этого под деревом? Впутал. Писания свои знаешь только. Жизнь не знаешь. Раздробись спина!
– Придётся идти на Пражу. Если заложников возьмут, - тихо сказал Мечек, - можно потом отбить их. В ночь. Стребляне или полтески. Как в Вуке псаря Крозека брали.
– А может, не возьмёт франконец заложников, - успокоительно сказал Оря.
Все поглядели на него с сожалением.
– Не знаю я, делать чего.
– Стовов наклонил голову, подставил кулак, кольца вдавились в морщины и кожу лба.
– Не знаю. Боги ведают дни. Жертву надо. Людскую.
– Зарёкся ты человечину палить живую, резать, - осторожно сказал Оря.
– Три года как минуло.
– Водополк волхам своим разрешает, Чагода Мокрый тоже, - промычал князь.
– Не будет косатый невольщиков брать, - неожиданно прохрипел Хитрок и, прокашлявшись, добавил, уже ровно: - Если хотел, то, когда в его становище пришли, взял бы уже. Верит он. Или обиду делать не хочет. Нужны мы. Отчего - не ведаю.
– Верно говорит полтеск, - оживился Вишена.
– Отчего Дагобер сразу не взял заложника, как в лагерь пришли? Когда у дуба он отпустил Рагдая с Вольгой и другими к нам, к оврагу князь с Ацуром были у них в залоге. Потом, как в город их пришли, франконский, их отпустили. Чего не оставил?
– Хитрый он. Король этот, - значительно сказал Оря.
– Клянусь Матерью Рысью.
– Думаю, верховодит всем меленький, седой такой, что при нём, - подняв голову сказал Стовов, блеснув глазами.
– А того, краснолицего, в рубахе синей, я точно придушу.
– Миробад, - сказал Рагдай.
– Что?
– не понял князь.
– Зовут его так, краснолицего, - пояснил кудесник и затянул, будто запел: - Странно все. И Пража, и Ирбис хан поблизости, и путь его от Маницы, и обоз его с тяжёлыми возами, и Руперт, укравший Крозека. В Вуке Крозека тоже кто то хотел взять, и человек, кого видел я, видел нас в устье Одры.
– Что за человек?
– насторожился Вишена.
– А?
– Мечек повернул голову к Рагдаю.
– В устье Одры? Примета какая?
– Тогда, после встречи, когда стребляне стрелы пускали в варягов издали, а потом признали...
– Рагдай посмотрел на Вишену, тот кивнул.
– Потом во тьме шли, вдоль берега. По всему берегу костры были. Потоп там был...
– Был, был.
– Вишена цокнул языком.
– Не томи, кудесник.
– У костра, на берегу, Решму я видел.
– Рагдай развёл руками, словно извиняясь.
– Это того, что в Тёмной Земле со Стововом на стреблян пришёл? Медведь гора, Звенящий холм, Мать Матерей?
Вишена наклонил голову, внимательно вглядываясь в кудесника.
– Тот?
– Решму убил Дусь, - хмуро сказал князь.
– Это так?
– Кудесник уставился на Стовова.
– Сам видел?
– Я послал Дуся с десятью старшими мечниками, на болота, - упрямо заговорил Стовов.
– После того как провалилась Медведь гора, приказал искать изменника. Найти. Убить. Нашли. Убили. Тело бросили в трясину. Жабам.
– Дусь этот где сейчас? Тут?
– быстро спросил Рагдай.
– Нет, - мотнул головой князь.
– Руги взяли позапрошлой зимой, убили. Меня не было.