Новый мир. Книга 5. Возмездие
Шрифт:
«Значит, смерть все-таки решила обойтись без иронии», — изменил я свой предыдущий вывод. Я не знал, зачем Чхону убирать меня руками обыкновенных уголовников вместо того, чтобы сделать это через коменданта тюрьмы или кого-то из его подручных. Но особого значения это не имело. Результат все равно был тем же.
— Что бы эти люди вам не обещали — знайте, что они заберут больше, чем дадут. От сделки с ними еще никто и никогда не выигрывал, — все же сделал я попытку нащупать почву для спасения.
— Думаешь? — вскинул брови Султан, внимательно на меня посмотрев, а затем переглянувшись с
Боковым зрением я заметил, как приведший меня сюда кавказец, явно опытный головорез, неслышной кошачьей поступью заходит мне за спину, держа одну руку где-то в складках робы. Скосив взгляд вверх — туда, где тянулся мостик, я прогнозируемо убедился, что охранника там как раз в этот момент нет. А если бы и был, то ему не было бы никакого дела до того, что происходит внизу. Мне оставалось лишь крепко сжать кулаки.
— Вы только так умеете убивать — сзади, нож под ребро? — спросил я. — А может, давайте я выйду с любых из ваших на вон тот ринг, один на один? И там посмотрим?
Старик рядом с Султаном зашелся в тихом хрипловатом хохоте, который время от времени переходил в кашель. Указав в мою сторону дряблой рукой, Батя своим севшим голосом просипел:
— А мне этот фраерок, сука, нравится! Хе-хе! Не промах!
При словах деда у меня в душе зародилась робкая надежда, что мой призыв решить дело на ринге все-таки будет услышан. Ведь даже у воров есть свои законы чести. Однако, переведя взгляд на оставшегося хмурым Султана, я понял, что переоценивать их не стоит.
— Нравится, не нравится — кого это гребет? — раздраженно отмахнулся авторитет. — Мы его сюда не раком ставить привели!
На мне замер его сосредоточенный, оценивающий взгляд.
— Отчаянных фраеров я повидал, — молвил он поучительным тоном. — Бывали такие, что готовы любому пахану в глаза прыгнуть. Нихера не боялись. Да только из них никто долго не жил. И вся их удаль обычно куда-то девалось, когда яйца потом дверью защемляли. А если и нет — с удали толку немного, когда лежишь в углу в луже крови, и зубы мертвые скалишь. Надо знать, на кого бочку катишь. И думать о последствиях.
— Я хорошо знал, на что иду, — твердо сказал я.
— Ну тогда не обессудь… — не закончив фразы, авторитет бессильно развел руками.
В лучших бандитских традициях, атаковал меня не зашедший со спины кавказец, который своими приготовлениями вынуждал рассматривать себя как основную угрозу. Это сделал мужик балканской внешности, который все время стоял у меня на виду с нарочито скучающим видом, прозрачно намекая, что до произошедшего ему никакого дела нет.
Скорость, с которой он вырвал из-за спины острую заточку и направил мне в район горла, ясно говорила, что боец он бывалый, и убивал не раз. Если бы я не был готов — скорее всего, моя жизнь прервалась бы в течение краткого времени, которая необходима телу, чтобы истечь кровью из рассеченной артерии.
Но я был готов. Уклонившись от удара, я схватил и выкрутил его руку, одновременно вертясь вокруг своей оси, чтобы закрыться его телом от кавказца, который, я не сомневался, в этот самый момент нападает сзади.
Уже секунду спустя я стоял, держа острую, как бритва, заточку у горла балканца, которого крепко сжимал сзади, и быстро вертелся по сторонам, пытаясь уследить за движениями сразу четырех уголовников, которые мгновенно подорвались с мест, затушив окурки. Двое тяжеловесов держались пока поодаль, но один из них уже достал откуда-то большой кусок арматуры.
— Подойдете хоть на шаг, уроды — я его прирежу, — предупредил я, вдавливая лезвие в горло так, чтобы слегка рассечь кожу и пустить кровь.
Нападавшие замерли в паре шагов от меня. Их взгляды переместились на авторитетов.
— Да ну? — переспросил Султан, тоже поднявшийся со своего места. — Думаешь, я ради одного из своих солдат с тобой тут панькаться буду?! Давай, режь! Режь, чего ждешь?! Всех не перебьешь!
— Это мы еще посмотрим, твари! — прорычал я. — Я на войне и больше убивал!
Я, конечно же, блефовал. Ножом я владел отменно, еще со времен Легиона. Но одолеть в ножевом бою восьмерых (старика я не считал) — такое случается лишь в кинофильмах. В лучшем случае успею пустить кровь еще парочке, прежде чем остальные просто искромсают меня со всех сторон.
Однако в этот момент из-за большого валуна, который прикрывал укромный закоулочек от платформы охраны, раздался заливистый разбойничий свист.
— Шухер, братва! — выкрикнул выглянувший оттуда запыхавшийся зэк — тот самый боец, который только что принимал похвалы от авторитетов. — Мразота беспредельная сюда идет!
Обо мне сразу почти все забыли, и обернулись в сторону, откуда объявили о незваных гостях. Лишь юркий кавказец с желтоватыми глазами, который сжимал в руке «перо», продолжал неотрывно глядеть на меня, выжидая моей малейшей оплошности.
— Вот паскудство, — пробормотал раздраженно Султан.
Не прошло и минуты, как из-за валуна показались первые незваные гости. Они шли густой толпой. Пришедших было с дюжину — на пару-тройку больше, чем братков Султана. В отличие от матерых уголовников, которым в основном было порядком за тридцать или чуть за сорок, тут преобладала молодежь — в основной массе не больше двадцати пяти. Движения гостей не были нарочито расслабленными и плавными, как принято у видавших жизнь бандюков, научившихся усыплять бдительность жертв перед нанесением коварного удара. Они были напряжены и открыто готовы к потасовке.
— Ну и чё? — нарочито ленивым голосом, будто ему нет особой охоты отвлекаться на такую мелочь, как дюжина незваных гостей, покровительственным тоном спросил Султан. — Чё приперлись?
Из рядов пришедших выступил, видимо, главный — дородный, круглолицый малый, не особо накачанный, но плотно сложенный и крупный. Рябое веснушчатое лицо, светлые кудри с рыжеватым отливом, ржавого цвета щетина на щеках, большие светло-голубые глаза — просто-таки стереотипный ирландец.
Во внешности ирландца легко читалось что-то задиристое. Но это была не та блатная лихость, которая присуща многим представителям криминалитета. Скорее так мог выглядеть крепкий докер, хвативший лишнего в баре, который не прочь помахать кулаками, но забивать тебя до смерти не станет.