Новый мир

Дивов Олег Игоревич

— Вы еще и угрожаете мне?

— Да, — ее улыбка стала шире. — Угрожаю.

За ее спиной, в широком коридоре, открывающемся за дверью, послышались быстрые шаги. Несколько мгновений, и к нам присоединилась высокая и статная женщина, столь же грациозная, но притом живая. Девушка сделала шаг, перетекла в сторону, не спуская с меня глаз. Женщина протянула мне левую руку:

— Здравствуйте, леди Берг. Я Бретта Нильс, психиатр.

Я с сомнением посмотрела на ее ладонь.

— Прошу прощения, доктор Нильс. Я уже имела сомнительное счастье пообщаться

с вашими коллегами по Ордену Евы.

Та на секунду заколебалась, потом поняла. Виновато улыбнувшись, она показала мне растопыренную пятерню:

— Вы это имели в виду, леди Берг? Не беспокойтесь, я не ношу при себе ничего такого… Я просто врач и делаю свое дело. — Она скосила глаза и чуть слышно прошипела девушке: — Пошла вон.

Девушка исчезла. Буквально испарилась. Только что была тут — и ее уже нет. И даже вихрей потревоженного воздуха за собой не оставила. Определенно мне нравится их йога.

Последнюю фразу я произнесла вслух.

— Да, прекрасная гимнастика, — доктор Нильс улыбнулась. — Извините, пожалуйста, за этот инцидент. Это новенькая. В сущности, она не медик. Она охранник. Если вы хотите пожаловаться — конечно. Ее тут же уволят. У нас с этим чрезвычайно строго.

— Как и с посещениями?

— О, посещения у нас и в самом деле ограничены. Как и в любой другой психиатрической клинике. Но вы всегда можете побеседовать с лечащим врачом. И если он сочтет, что визит не ухудшит состояния пациента… Пожалуйста, у нас есть отлично оборудованный зал для посещений, есть кафе, бесплатное, в котором предлагают исключительно здоровые блюда в соответствии с диетическими рекомендациями, есть сад для прогулок на свежем воздухе…

— Этот? — я кивнула в сторону окна. — Вот эту непролазную чащу с полным отсутствием солнечных лучей вы полагаете садом для прогулок?

— О нет! — доктор Нильс засмеялась. — По фасаду у нас расположены помещения, где нужно приглушенное естественное освещение, такое, какое может дать еловая тень. Но это лишь по фасаду. А прогулочный дворик у нас обустроен не хуже небольшого ботанического сада. Вы хотите узнать что-то о пациенте?

— Арье Фридман.

— Арье Фридман, — повторила она, покивала. — Да, он поступил к нам сегодня утром. А вы им интересуетесь…

— Как майор специальной разведки, — я сбросила ей на чип свою визитку.

— О, — она переменилась в лице. — Понимаю. Желаете побеседовать здесь или в моем кабинете? Здесь я могу дать сведения по памяти, а там у меня есть самые последние данные.

Я кивнула, принимая ее приглашение. Посторонившись, она пропустила меня вперед, потом пошла рядом.

— Мне так неудобно за этот инцидент, — заговорила она. — Поверьте, мы вовсе не звери…

Проходя через большой холл, я заметила еще двух девушек. Таких же сектанток.

— Здесь весь персонал — из Ордена Евы?

— Почти, — подтвердила доктор Нильс. — Несколько сотрудников — вполне светские лица. Они работают по контракту.

— А остальные?

— Остальные по долгу. В сущности, в этом нет ничего удивительного.

Я знаю, леди Берг, как серьезно читают курс истории в военных университетах, поэтому мои слова не будут для вас открытием Америки. Первые госпитали были организованы монахами. И до двадцатого века в качестве персонала в госпиталях трудились монахи и монашки. Разумеется, врачи были частными лицами… Но это связано скорей с особенностями богословского образования, которое противоречило естественно-научному. Мы отказались от этих ограничений. Наша доктрина выстроена так, что учитывает потребность человека в знаниях о том, как устроен этот мир. Разумеется, мы принимаем с благодарностью все, что дает наука — ведь она объясняет нам замысел Господень, учит пользоваться Его дарами с благоговением…

— И строго по инструкции, — добавила я.

Доктор Нильс беззаботно рассмеялась:

— Именно так, леди Берг! Вы очень точно высказались. В сущности, вы правы: современная наука составляет для нас инструкции по пользованию миром. Прекрасным миром. Да. В этом смысле, да и организационно, мы очень близки с другим орденом — с иезуитами. Разумеется, изучением мира занимались и доминиканцы, францисканцы, но иезуиты, на мой взгляд, внесли наибольший вклад в прогресс.

— И приобрели чудовищную репутацию.

— Это было неизбежно. Иезуитов погубила приверженность католическим догматам. Но куда больше им навредила верность Папе Римскому. Если б они служили не Ватикану, а Господу, я уж молчу про человечество, прогресс и прочие для них отвлеченные понятия, — пользы было бы куда больше. Вы согласны?

Я пропустила мимо ушей ее вопрос. Примитивная манипуляция в духе уже помянутых иезуитов.

— Мы служим человечеству. Именно так — служим, а не обслуживаем интересы какой-то модной клики, будь то политики или церковные иерархи. Это все суета сует, как писал Екклезиаст.

— Вербуете исподтишка?

— Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, не так ли? — с улыбкой ответила доктор Нильс. — Леди Берг, я представляю себе, что такое «специальная разведка». Нет, я не вербую. С такими, как вы, работают мастера высочайшей квалификации. Те, кого готовит лично Леони Хоффманн. Думаю, вам известно это имя. А я лишь недавно занялась изучением собственно богословской стороны вопроса и в некотором смысле делюсь восторгом. С тем, кто за счет полученного образования способен понять, о чем я вообще говорю.

— Надо понимать так, что в этой клинике у вас собеседников мало?

Доктор Нильс отвела взгляд, а я поняла: здесь не то что поболтать не с кем — здесь приходится следить за каждым словом. И общение ритуализовано до крайности, куда там католическим орденам строгого режима.

— Что вам лично дала секта?

Она чуть нахмурилась:

— Леди Берг, могу я попросить вас об одолжении? Пожалуйста, не называйте при мне Церковь — сектой. В конце концов, у нас есть официальная регистрация, и пусть мы из всех Людей Книги самые необычные, пусть мы выбрали свой путь, мы все же не секта.