Новый рассвет
Шрифт:
Кейнан в четырнадцатый раз вытащил болт из двигателя «Бонвояжа». После чего принялся вкручивать его обратно.
Он редко рисковал ради других – по сути, почти никогда! – но было в Гере что-то такое, из-за чего он никак не мог уехать. Что именно – в этом пилот еще не разобрался. Конечно, она была красива – но еще она умела сохранять хладнокровие, и это Кейнану очень нравилось. Кроме того, она была достаточно сноровистой: там, в кантине, сразу смекнула, что к чему. Все это были хорошие черты, весьма полезные для той работы, которой она занималась. Кейнан все еще не
На улице завыла сирена. Высунувшись из-под капота, Кейнан увидел нескольких штурмовиков на мотоспидерах, которые влетели в охраняемую зону и помчались к воротам. Часть свернула в сторону посадочной площадки, где в компании других кораблей стоял «Расторопный»; остальные двинулись к главному корпусу.
Вот тебе и сноровка, подумал Кейнан. Похоже, Гера попала в беду.
Он захлопнул крышку капота и побежал в сторону завода. Пропуска у него не было, но он знал местечко за углом, где можно было перелезть через стену, окружавшую летное поле.
Оказавшись на месте, Кейнан подпрыгнул и перелез через ограждение. Соскочив на мягкую землю, он перекатился…
…и увидел над собой штурмовиков, наставивших на него бластеры.
Угол поля залил режущий свет, ослепивший Кейнана. Пилот еле разглядел темнокожую женщину в мундире имперского капитана, которая шагнула к нему.
– А ты-то куда собрался? – отрывисто спросила она.
Скелли едва успел закрыть решетку канализации. С трудом спускаясь по железной лесенке, он услышал над головой топот солдатских сапог.
Достигнув дна, подрывник рухнул на пол, в грязную воду, стоявшую по щиколотку. Он был весь в ссадинах и синяках. Голова кровоточила, челюсть как-то странно ходила под кожей. Скелли попробовал пересчитать зубы левой рукой – и скривился, обнаружив, скольких не хватает. Он с трудом перевернулся: ребра явно были поломаны.
Подрывник растерянно прокашлялся. Видиан оказался совсем не таким, как он ожидал! Ведь это был нарушитель правил. Разрушитель парадигм. Он достиг высот в коммерции и в политике благодаря тому, что игнорировал бюрократов и условности, выслушивал всех и каждого и принимал решения на основе фактов.
Однако на деле граф оказался просто очередным садистом, таким же слепым и глухим, как до протезирования.
Заметив неподалеку свой рюкзак, Скелли через силу пополз к нему. Там был медпакет – и много чего еще. Очень много.
Раз уж словами луну не спасти, придется действовать иначе!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
С точки зрения Видиана, бесалиски имели жалкий вид по сравнению с большинством других рас. Эти несуразно огромные рты и вислые кожаные мешки, что болтались внизу… когда они хмурились, гримасу можно было разглядеть с орбиты.
Граф Видиан не обратил внимания на то, как смутило Лал Граллик явление Скелли, не интересовали его и извинения начальницы. Эпизод с вредителем нарушил график инспекции. Лал без задержки провела его в здание очистительного завода – это была самая старая часть «Лунного света», объяснила она. Здание построили еще в те времена, когда фирма была частью «Интросферы».
Лал с энтузиазмом демонстрировала свои усовершенствования – и граф, игнорируя ее разочарование, так же быстро отметал их все, одну за другой отменяя меры безопасности. Ничего, пусть работают в токсичной среде – это не слишком высокая цена за выполнение императорской нормы.
Зависимость от планетарных очистительных заводов раздражала Видиана: его кометные комбайны не нуждались в обслуживающем персонале и работали в непосредственной близости от источников сырья. Но кометные вкрапления торилида были микроскопическими, тогда как кристаллические осколки с Синды перед переработкой требовалось измельчить, не повредив содержащегося внутри материала. Хуже того, торилидовые кометы были большой редкостью, и Империя с ее ненасытным аппетитом переловила их почти все. Из-за этого многие комбайны Видиана простаивали, в то время как бездельники из этой системы имели гарантированную работу. Постройка на Синде перерабатывающей инфраструктуры, аналогичной горсианской, заняла бы целую вечность; граф был обречен иметь дело с Лал Граллик и подобными ей глупцами.
Видиан был в Империи эксклюзивным поставщиком торилида и еще некоторых стратегически важных материалов. Удовлетворяя спрос на это сырье, он добился власти и высокого положения. Теперь же он рисковал провалить заказ Императора. И соперники знали это.
Граф был погружен в раздумья после второго разговора с бароном Дантом, который состоялся ночью на «Ультиматуме». По крайней мере, на сей раз Дант звонил не для того, чтобы сообщить об увеличении заказа, однако новость была не менее неприятной. Очередной флот комбайнов возвращался на Калкораанскую базу, выжав досуха некогда богатый рой торилидовых комет.
Хуже того: от своих помощников Видиан узнал, что Дант нашептывает Императору всякие гадости в адрес всей его производственной схемы. Граф знал, чего добивался Дант: он хотел превратить Горс в очередной рынок сбыта своих рабочих дроидов. Против дроидов Видиан ничего не имел, считая их во многих отношениях эффективнее живых существ. Но он не собирался позволять Данту колонизировать принадлежащую ему индустрию. Граф выместил гнев на своей каюте – но чего ему хотелось на самом деле, так это сжать горло Данта в своих механических пальцах.
Граллик провела его к противоположной стене и открыла узкую дверь. За ней оказался просторный цех, в котором вдоль потолка шли колоссальные трубы, а в полу были вырезаны протяженные желоба. Длинные и узкие, как бассейны на рыбной ферме. Здесь также трудились дроиды, одни высыпали из тачек кристаллы в бурлящую зеленую жидкость, другие перемешивали ее длинными шестами.
– Мы очень гордимся этим участком, милорд. Это мой любимый проект – единственная на Горсе полностью автоматизированная ванна с ксеноборной кислотой. Кристаллы с Синды начинают свой путь здесь, остальное делают дроиды.