Новый социализм
Шрифт:
Несмотря на то, что в 1980-х годах и особенно после крушения СССР во многих развитых странах развернулась своеобразная «неолиберальная революция», для которой были характерны приватизация существенной части объектов и отраслей, находившихся в государственной собственности, и «дерегулирование», т. е. уменьшение масштабов государственного регулирования и изменение его форм на более рыночные с сокращением доли бюджета, выделяемой на социальные программы, основные компоненты практического воплощения концепции социальной рыночной экономики (перераспределение доходов в пользу наименее состоятельных слоёв, бесплатное среднее образование и государственная поддержка высшего образования, доступность здравоохранения и т. д.) остались основополагающими элементами социальной жизни развитых стран. В результате мы видим, что в среднем по странам уровень дифференциации доходов в странах Организации экономического сотрудничества и безопасности (ОЭСБ) в 1990-х годах даже снизился по сравнению с 1980-ми, а в 2010–2013-м годах вернулся на уровень 1980-х. Средний коэффициент соотношения доходов 10 % населения с максимальными доходами к 10 % с минимальными доходами составлял в в 2010–2013-м годах 9,5, в то время как в России он, согласно этой статистике, составлял 13. Для Германии он равнялся 6,7, для Франции – 7,2, для Швеции – 6,1, для
3
См. URL-ссылка: http://dx.doi.org/10.1787/factbook-2014-en
Именно практика развитых стран Западной Европы и США периода активной либерализации 1980-х годов послужила образцом для интеллигенции СССР, когда её наиболее активными представителями, в том числе в руководстве Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), был инициирован так называемый «переход к рынку». Но в современной России, в отличие от социализированных стран Западной Европы, всячески оптимизировался (сокращался) социальный аспект их модели. Особо это касается участия различных институтов, представляющих интересы наёмных работников, в управлении предприятиями, экономикой и государством. Например, для сравнения: в Федеративной Республике Германии (ФРГ) законом 1976-го года для всех предприятий с численностью более 200 человек «…предписывается так называемое “со-управление”, которое привлекает к участию в управлении акционеров, хозяев, окружение и профсоюзы». В наблюдательных советах компаний обязательно должны быть 50 % представителей наёмных работников. Кроме того, имеется избираемый работниками «…совет предприятия, без которого не могут решаться важнейшие социальные вопросы» [4] . Ничего подобного в современной России нет, а в советах директоров крупных компаний заседают в основном представители акционеров США, Англии, Германии и других стран.
4
Альбер М. Капитализм против капитализма. – СПб.: «Экономическая школа», 1998. – С. 124.
Как происходил сдвиг неограниченного капитализма к социализированному капитализму
Распространению и принятию концепции социального рыночного хозяйства предшествовали десятки лет жестокой классовой борьбы, обусловленной тяжёлым положением рабочего класса при «неограниченном» капитализме. Наибольшим влиянием среди рабочих и сочувствующих им слоёв обладал с семидесятых годов XIX века до середины ХХ века марксизм, обосновавший историческую необходимость ликвидации частной собственности в результате социалистической революции, назревающей в силу свойственных капитализму противоречий. Основное противоречие, зафиксированное Марксом, было между неограниченностью власти стихийно развивающегося частного капитала и порождаемыми его развитием общественными силами и потребностями, противоречие между капиталом и трудом.
Главной силой антикапиталистической революции должен был стать рабочий класс, с одной стороны, наиболее сконцентрированный и организуемый капиталом, а с другой стороны, подвергающийся тяжёлой эксплуатации. Фактическое развитие Европы подтверждало эти прогнозы марксистов. Бедствия рабочих многократно увеличились в ходе Первой мировой войны, унесшей жизни 37-ми млн человек. Кардинально изменилась ситуация лишь после российского Октября 1917-го года и революции в Германии, Венгрии, Финляндии, а также революционных событий в других странах Европы и Азии. Революционные события охватили большую часть Европы, а в России революция победила. Эта победа и дала действительно мощный толчок к необратимым изменениям во всем мире и социально-политическим отношениям в Европе, вызвавшим трансформацию неограниченного капитализма в социальное государство. Концепция социального государства и его реализация отнюдь не явилась подарком правящих классов народам Европы. Она стала прямым следствием борьбы широких масс за расширение демократических прав (за прямое, равное и полное участие взрослого населения в выборах представительных органов власти), борьбы профсоюзов за право рабочих на забастовки и за повышение оплаты труда, борьбы революционных и реформистских партий за власть и изменение характера капитализма. На это повлияли также успехи экономического развития СССР в 30-е годы на фоне кризиса капиталистических экономик в 1929–1934-м годах и впечатляющей победы советского социалистического строя в тяжелейшей антифашистской войне 1941–1945-го годов.
«Новый курс» Ф. Рузвельта в США в 1930-е годы, резко повысивший роль государства в американской экономике и усиливший социальную составляющую государственной политики, также явился ответом, с одной стороны, на мировой экономический кризис, а с другой стороны, на экономические успехи СССР. Влияние опыта СССР вполне очевидно, например, в следующих словах Ф. Рузвельта в ежегодном обращении к Конгрессу в 1935-м году: «Американцы… должны отказаться от идеи накопления богатства, которое в силу чрезмерных прибылей приводит к несправедливому распределению власти… Нуждающиеся люди не могут быть свободными. Повсюду социальная справедливость стала реальной целью, а не призрачным идеалом. Основная обязанность государства и гражданского общества – использовать власть и распределять ресурсы так, чтобы уничтожить бедность и голод и обеспечить стабильный источник средств к существованию, защиту против превратностей жизни, гарантии адекватных условий жизни» [5] .
5
Цит. по: Харвин Д. Краткая история неолиберализма. актуальное прочтение. – М.: Поколение, 2007. – С. 244.
После Второй мировой войны соревнование с социалистической системой заставило европейские страны при мощной поддержке США обратить силы государства на регулирование в целях экономического развития, на обеспечение инвестирования в экономику, образование и здравоохранение, в обеспечение высокой занятости, а также на повышение доходов и заработной платы и создание системы социального страхования. В США происходили аналогичные процессы. Доля государственной собственности в экономике развитых западных стран повысилась до 25-35 %, а доля национального дохода, перераспределяемого государством, повысилась до 35-65 % в зависимости
Не следует преувеличивать степень «социалистичности» западного общества, в котором велика пропасть между узким слоем богатых и основной массой населения, которое в определённой степени эксплуатирует страны Третьего мира, где не достигнута всеобщность труда, а распределение происходит не по труду, а «по собственности», где средства массовой информации умело манипулируют массами. Более того, крушение социализма в СССР и ряде других восточноевропейских стран открыло путь для успешного контрнаступления капитализма, который теперь получил название «неолиберализма» [6] , что привело к сокращению социальной поддержки населения со стороны государства, уменьшению государственного сектора в экономике и степени её регулирования со стороны государства. Но пока коренного слома системы социального рыночного хозяйства в этих странах не произошло.
6
См.: Харви Д. Краткая история неолиберализма. актуальное прочтение. – М.: Поколение, 2007.
В результате происшедших изменений в социально-экономической политике развитых стран в них произошло массовое отступление от идей, которые ранее считались бесспорными (в особенности в среде теоретиков социализма), началось движение к идеям рыночного социализма, в соответствии с тезисом о том, что рынок как таковой является политически нейтральным экономическим механизмом. Вместе с тем внезапное открытие Дэн Сяопином китайской экономики для западных инвестиций в конце 1970-х годов нарушило баланс экономических сил в мире. Появилась огромная резервная армия труда, готовая работать за самую низкую заработную плату. От страны к стране позиции бизнеса в его борьбе с национальными рабочими движениями существенно усиливались. Общая интеллектуальная/идеологическая среда стала, таким образом, намного менее благоприятной для социализма, чем это было в первой половине XX столетия. Ряд видных западных учёных-экономистов предложили системы, отстаивающие решения современных экономических проблем на основе свободного рынка. Их выкладки привлекли внимание видных политиков, таких как Маргарет Тэтчер, и с 1980-х они начали воплощаться на практике. Тэтчер получила возможность осуществить это благодаря комбинации удачной краткосрочной конъюнктуры и долгосрочных демографических изменений в британском обществе. В пределах Великобритании рабочая сила была в дефиците, но в Азии её было более чем достаточно. Оставалось лишь обеспечить свободное перемещение капитала через границы к этому богатому источнику труда, и условия обмена между трудом и капиталом в самой Великобритании изменились бы. Труд не смог бы более сохранять выгодную позицию в борьбе с капиталом. Фактором, позволившим это, был профицит внешней торговли Великобритании, базировавшийся на нефти Северного моря. Ранее труд рабочих, производящих продукцию на экспорт, был крайне важен для выживания национальной экономики. А при наличии нефтяных доходов промышленному сектору можно было позволить исчезнуть, не опасаясь кризиса платёжного баланса. Преднамеренное сокращение обрабатывающей промышленности уменьшило социальную базу социал-демократии (численность промышленных рабочих) и ослабило позиции труда и в экономике и в политике. Фактически по этому же шаблону действовали и российские приватизаторы-неолибералы и их политическая обслуга в постсоветской России, разрушая перерабатывающую и высокотехнологичную промышленность в стране, превращая её в сырьевой придаток других стран.
Доктрина Тэтчер – TINA (There Is No Alternative – «Нет альтернативы [капитализму]») – была принята повсеместно. Господство в экономической мысли начала XXI столетия идей свободного рынка настолько укрепилось, что эти идеи вслед за Тэтчер были приняты социал-демократами и теми, кто называл себя коммунистами. Капиталистический исторический проект взял за основу Декларацию прав человека и «Богатство народов» Адама Смита. На их основе было создано представление о будущем буржуазном или гражданском обществе, как о саморегулирующейся системе независимых индивидов, действующих ради достижения частных интересов.
В этих условиях начался кризис и в международном коммунистическом движении. Разброд и шатания охватили почти все европейские компартии. Доходило до раскола. Например, как пишет известный греческий коммунист Алека Папарига, тогда из Коммунистической партии Греции (КПГ) вышла значительная часть членов центрального комитета (ЦК) во главе с генеральным секретарём (генсеком), что стало логическим завершением многолетней борьбы коммунистов с оппортунистами в партии, которые предпочли путь приспособления к системе, игры по буржуазным правилам.