Новый старый 1978-й. Книга двенадцатая
Шрифт:
Вот так, на мелочах, и прокалываются разведчики. Меня же на лунной базе не было, а находилось здесь, пока я с Лилу защищал Прану, моё альтер эго. Но Крис об этом не знала. Ну да ладно, искин не мог определить, что это была моя копия. Но, согласно квантовой теории, невозможно создать идеальную или неотличимую копию. Даже клонирование в этом деле не помощник. Только я не клонировался и не делал копию. Я разделил себя на две части, как клетка делится надвое. Так что я сам, для простоты, назвал своё вторе «я» своей копией. Вот даже Крис не смогла нас различить, значит, моя копия абсолютно
— Это очень хорошо, — ответил я своему искину, слегка задумавшись об отвлечённых материях. — Тогда скажи мне, где арахнидов сейчас сосредоточено больше всего?
— Возле Нептуна «Звезда смерти» и один наш линкор очень неплохо справляются с поставленной задачей. Им помощь не нужна. А вот вокруг Юпитера кораблей арахнидов скопилось очень много. Они готовят или прорыв, или массированную высадку на эту огромную планету.
— Тогда я телепортируюсь на наш линкор, который защищает подступы к Юпитеру. Мои девчонки обедали?
— Да, аж два раза. Они сейчас находятся в столовой и кормят голодную Лилу.
Совсем забыл с этой войной накормить свою пранскую невесту. С этим делом надо быть аккуратнее. Если завтра выяснится, что она беременна, то тогда следует установить особый режим и контроль за её питанием. Но раз она сейчас с аппетитом ест, то значит, что у неё и остальных девчонок всё в полном порядке.
Вот вспомнил про еду и сам захотел есть. Правильно, обед по земному времени я пропустил, поэтому и чувствую себя голодным. Но это всё потом. Сейчас главное — разобраться с арахнидами. А затем срочно мчаться, во весь опор, в Чикаго. Время до концерта ещё есть, но его осталось не особо много.
В связи с этими телепортациями и хронопутешествиями, у меня создалось ошибочное впечатление, что прошла уже целая неделя. А на самом деле всё ещё четверг на календаре, только вторая половина дня. Я ведь встал сегодня в шесть часов утра, да и дел сделал много. Вот поэтому и кажется, что прошло уже несколько дней. Одно спасение взрослой Ди было похоже на многодневную эпопею. Кроме этого, на Пране уже наступила ночь. У нормального человека крыша бы давно поехала от таких резких смен времени суток. Какие, к чёрту, часовые пояса. Это всё мелочи по сравнению со сменой галактик и целых эпох. Я же перемещался то в 1997 год, потом 2019 и сразу после этого в 1978-й. Кому расскажи — не поверит. Даже если книгу об этом напишу, всё равно возникнет ко мне масса вопросов по поводу истинности произошедших событий или моего психического состояния.
Это я всё успел обдумать по пути в зал телепорта. Этот зал стал для меня уже родным. Я из него вышел буквально пятнадцать минут назад. Стоп.
— Крис, — позвал я ИИ, — я тут ещё одного арахнида с собой привёз. Я сейчас верну ему первоначальный размер и отправлю его к тебе в лабораторию. Мне кажется, что он не из простых тараканов будет. Ты пока его особо не препарируй, он мне вечером, перед концертом в Чикаго, понадобится.
— Поняла, — ответила Крис. — Значит, экспонатов в вашем зверинце прибавилось.
Чуть не забыл про богомола. А он оказался очень непростым членистоногим. Ещё на Пране я успел понять, что это кто-то из среднего,
На линкор, который оборонял Юпитер, я телепортировался без проблем. Специально для меня был открыт туда доступ. Вот что значит быть большим начальником что в космосе, что на Земле. В Союзе я был вторым, а в Солнечной системе — первым. Сложилась парадоксальная ситуация. Мне это напоминало старую русскую поговорку, что «Лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе». Только космос — далеко не деревня. Но так уж всё у меня сложилось.
Первое, что я увидел, когда оказался в командной рубке линкора, были тысячи наших ЛА, атакующих неповоротливые биокорабли арахнидов. Но жуки очень серьёзно огрызались. И их было очень и очень много. Мне вспомнились слова из мультфильма «Маугли»: «Они текут, как рыжая безбрежная река!». С них велся плотный заградительный огонь, поэтому близко мои ЛА подойти к ним не могли и линкору приходилось стрелять без передышки, выполняя роль основного сдерживающего фактора. «Кальмарам» удавалось создавать вокруг себя непроницаемую защиту из электрических всполохов, которую не могли пробить мои небольшие ЛА.
Наэлектризованный космос просто искрился от разрядов, что сбивало настройку приборов и не давало моему кораблю точно прицелиться.
Но мы держались. Создалось шаткое равновесие, которое могло нарушиться в любое мгновение. Оценив ситуацию, я сначала отозвал все ЛА назад, под защиту линкора, а потом применил своё испытанное оружие, которе сегодня уже уничтожило весь ударный космический флот арахнидов в секторе Праны.
Здесь мне не надо было отключать какую-либо защиту и дополнительно куда-то перемещаться. Я просто широким лучом вырывал целые куски из плотного строя биокораблей противника, которые, напичканные жуками-переростками, взрывались густой слизью. Ох я и отвёл же душу. Благодаря моим возросшим возможностям, мне удавалось всё больше и больше захватывать вражеских «кальмаров». И так продолжалось непрерывно минут тридцать. А потом арахниды дрогнули и отступили.
Они начали разворачиваться и пытаться уходить в гипер, но я и два главных калибра линкора этого им сделать не дали. Ничего, что я вымотался, как собака. Ничего, что антивещества осталось меньше десяти процентов. Главное, что мы победили. Причём, везде. Арахниды не прошли. Всё.
Хотя, вряд ли, что всё. Пока я их логово полностью не выжгу, они так и будут пытаться меня достать. Буквально через пару недель они полностью восстановят свою популяцию и полезут снова. Надо искать их главную планету и перебрасывать к ней свои линкоры.
Получается, у меня есть максимум дней пять-семь, чтобы успеть подготовиться и нанести ответный удар. За эти дни Крис придётся поработать и проложить прямой путь к центральной планете арахнидов. Наверняка, прыгать моим линкорам к ней через гипер придётся долго, поэтому необходимо свернуть ткань пространства-времени, то есть чтобы она из плоской стала изогнутой. А потом создать туннель между нашей Солнечной системой и логовом членистоногих. Этот туннель земные астрофизики называют кротовой норой или червоточиной.