Новый Вавилон
Шрифт:
Бабу протянул напарнице свой шикарный носовой платок, и она вытерла руки.
— Хозяева имплантируют камеры в глаза своим питомцам, чтобы всегда знать, где те находятся. Камеры бывают полезны страховщикам, если любимец сбежит, но все это не главное, а главное их назначение — шпионить за соседями.
Бабу присвистнул и достал из кармана планшет — древность, которой пользовался уже полгода.
— Ладно, давайте посмотрим, что там наснимала несчастная псина, — сказал Артем, синхронизировал между собой три устройства и вывел их экраны на раздвигающуюся панель.
Майор перемотал видео до отметки
Так продолжалось несколько минут, они прокрутили малоинтересное мельтешенье мошкары и колыхание пальмовых листьев, но вдруг взгляд животного замер на линии горизонта: пес что-то увидел в море.
Артем, Ми-Ча и Бабу нетерпеливо морщились, пытаясь разобрать, что углядел Рольф (они узнали кличку, когда его позвал хозяин, пожилой мужчина в зеленой бейсболке). Картинка застыла — пес смотрел на тихоокеанскую гладь, затем раздался крик и действие ускорилось.
Мужчина бежал по пляжу, Рольф обогнал его, остановился — камера зафиксировала кокосовый орех, — оглянулся, и внезапно череп человека разлетелся. Беззвучно. Стреляли с расстояния больше километра.
Трое сыщиков смотрели на крупный план трупа глазами Рольфа, не понимающего, что случилось с хозяином. В следующую секунду красная волна залила экран и все опрокинулось.
Рольфа убили через несколько секунд после Руперта Вельта.
Артем что было сил пнул песок. Собачья камера ничего не показала! Ни убийц, ни средства передвижения, на котором те добрались до Тетаману. Преступники проявили предусмотрительность и избавились от всех свидетелей, находясь далеко от атолла. Даже самое сильное увеличение не позволит идентифицировать их.
— Чертовы ловкачи! — проворчал Артем. — Но идея была хороша, Ми.
Кореянка с трудом скрывала разочарование. Они двинулись к бунгало, где команда Валерии Аверьяновой занималась телами.
— Должен быть способ узнать, что тут произошло, — сказал майор. — Нас не поймут, если облажаемся, весь мир следит за этим расследованием.
Молчавший все это время Бабу вдруг резко остановился в тени кокосовых пальм, глядя на соломенную крышу «Плюмерии». Акинис и Ким тоже остановились, пытаясь понять, что его заинтересовало.
— Просвети-ка меня, малышка, — сказал Бабу. — Раз уж люди совсем чокнулись и начиняют глаза любимых собак камерами, почему бы им не поступать так же… с котами?
Очень даже живой полосатый кот наблюдал за ними с крыши. Кореянка не успела ответить — командир опередил ее:
— Ты у нас самая ловкая, Ми-Ча, ну-ка, достань нам этого зверя! Если каким-то чудом…
Он даже не договорил, а Ми уже проворно карабкалась по бамбуковым стенам. Три судебных медика прекратили работать и любовались мини-юбкой от «Вивальди».
13
Эспланада мечетей, [9] Иерусалим
— Это большая честь, президент. И для меня лично, и для моей газеты.
— Не тратьте время на пустые любезности,
Лилио де Кастро включил планшет. Каждый житель Земли по-прежнему носил его в сумке, рюкзаке или кармане — для получения информации, обмена картинками, определения Универсального Времени или игр.
9
Прямо над Стеной плача на Храмовой горе находится Эспланада мечетей, которую мусульмане называют Гарам-аль-Шериф, «Благородное святилище».
Журналист нарочито неторопливо огляделся. Они с президентом Немродом телепортировались на холм, который когда-то звался Эспланадой мечетей. Место в самом сердце Старого Иерусалима обезопасили, сведя Уровень допустимой заполненности до двух человек, но у Стены плача, как всегда, собралась толпа туристов. Солнце мерилось золотом с Куполом Скалы, [10] отражаясь от панелей солнечных батарей, расположенных между захоронениями на Масличной горе.
Немрод поставил между ними бутылку воды и два стакана.
10
Купол Скалы — мусульманское святилище над камнем Основания на Храмовой горе в Иерусалиме, один из ранних памятников исламской архитектуры.
— Позвольте поинтересоваться, президент, — начал журналист, — почему я? Моя газета далеко не самая читаемая в мире.
— Зато самая дерзкая, и вы это знаете. Только она устроила обсуждение принципов Конституции 2058 года, напечатала карты старого мира и осмелилась публиковать издания на былых языках.
Журналист улыбнулся.
— Проект провалился, президент, больше на этих языках никто не может читать. Разве что коллекционеры купили пятнадцать миллионов экземпляров на английском и мандаринском.
— Только вы решились опубликовать рецензию на запрещенную книгу «Право крови», — продолжил Немрод.
— Разгромную рецензию, президент.
— Пусть так, но решились только вы.
— Давайте будем честны, так называемая запрещенная книга триумфально шествует по миру, — сказал Лилио. — Так почему бы не предложить читателям аргументированную критику?
— Совершенно с вами согласен, господин де Кастро, хотя Конгресс моего мнения не разделяет. Потому-то я и захотел с вами поговорить. Попытаюсь убедить ваших читателей. С чего начнем?
— С главной новости? С бойни на Тетаману?
Немрод покачал головой:
— Вы меня разочаровываете, господин де Кастро. Я только что рассказал все, что мне известно. Пока мы тут беседуем, полиция делает свою работу. Я выбрал вас, потому что ваши читатели задумываются о базовых ценностях нашего мира и принципах, которыми руководствуются его институции. В мои планы не входило обсуждать это происшествие.
Лилио отпил воды и обвел взглядом огромную пустую площадь. Он, разумеется, понимал, зачем Немрод устроил их встречу в этом месте. Много столетий подряд самые жестокие мировые религии вели здесь схватку за… камень, потому что мечеть Аль-Акса якобы стоит на развалинах древнего иудейского Храма.