Ну, привет, медведь!
Шрифт:
Вообще-то не один, конечно. Да и фамилию «одного» классика Владимир помнил. Но вот совсем не был уверен, что этот мир знал Чернышевского.
—… Так вот, парадокс в том, что невозможно одновременно искать ответы на оба вопроса, — закончил мысль Влад. — Либо мы тут «шашкой машем» — и на месяц-другой парализуем работу представительства, со всеми вытекающими отсюда репутационными потерями — либо заводим на Гудкова «папочку», и даём шанс исправить ошибку. Или у тебя есть на примете человек, способный сходу занять его место?.. Да даже, если и есть такой, и будь он хоть семи пядей во лбу — ему понадобится
Защитник задумался. Парень, тем временем, поднялся, чтобы взять со стола комплект свежих полотенец и белья, принесённый услужливой горничной.
— Нет, Владимир Сергеевич, не смогу, — наконец, ответил дед.
Как ни старался Буровин услышать в голосе защитника недовольство или злость, не получилось. Его подчинённый выслушал аргументы, обдумал их, и принял к сведению.
«Ну и славно! Глядишь, и сработаемся!» — решил Глава, отправляясь в сторону ванной комнаты. А то ему в последнее время что-то совершенно не нравилась безынициативность окружающих сотрудников. А ещё ему хотелось как можно скорее закончить разговор.
Ночь была долгой. Парню не терпелось смыть с себя чужую кровь. Да и поспать бы несколько часиков… Молодое тело, конечно, многое прощает. Но он прекрасно помнил, как может сказаться легкомысленность юности лет через сорок… Ну, хорошо, в этом мире, насколько он успел понять, «расплата» настигнет его лет через восемьдесят — сто. Но всё равно…
— Но почему ты уверен, что сможешь обеспечить его преданность?! — негромко поинтересовался дед, вновь переходя на «ты», как и просил обращаться к нему Буровин.
— Есть у меня план, — откликнулся парень. Однако вдаваться в подробности не пожелал, а потому просто захлопнул за собой дверь в ванную, и принялся буквально сдирать с себя уже покрывшуюся коркой одежду. Мыло, мочалка, шампунь, и тёплая вода — вот что ему действительно было нужно в этот момент.
Конечно, не помешала бы ещё и довольно миловидная горничная, которая ему всё вышеперечисленное принесла. Однако эту проблему он всё же оставил на потом. Как тут у них всё между мужчинами и женщинами происходит — ему пока было не совсем понятно. Ну не у Илоны же было спрашивать?.. А то переспишь с какой-нибудь красоткой, и тут же же куча проблем для Рода нарисуется… Ну его нафиг. До прояснения ситуации.
Впрочем, старик оказался упрямым. Дождался-таки, пока Глава вымоется, и вновь поинтересовался:
— Так как же ты собираешься обеспечить его преданность?..
Тук-тук-тук.
Дверь открылась секунд через сорок после того, как Буровин постучал.
— Доброго утра, Владимир Сергеевич, — услышал он, когда арендатор показался на пороге. — Вы выглядите намного…
—… Чище, — с улыбкой подсказал молодой человек.
Гольцман вежливо покивал. Мол, он совсем не удивился визиту своего соседа и, по совместительству, арендодателя вместе с первыми лучами солнца.
— Прошу
— Ничего-ничего, — ответил старичок с понимающей ухмылкой.
Даже в столь раннее время он был одет в отглаженные брюки и белую рубашку, поверх которой носил застёгнутую на все пуговицы жилетку.
— Даже галстук!.. — поразился парень восхищённо. — И это в пять утра!
Улыбка старика стала буквально на миллиметр шире. Кажется, такая реакция собеседника задела какие-то струны в душе адвоката. Во всяком случае, его голос чуть-чуть потеплел. На самую малость.
— Самодисциплина, молодой человек, — наставительно произнёс он. — На длинной дистанции — единственный способ добиться своей цели… Впрочем, к чему вам мое ворчание?.. Надеюсь, вы пришли в это утро… раннее… не для того, чтобы изменить условия аренды?..
Парень рассмеялся. Вполне искренне, уж больно интересным персонажем оказался этот Гольцман!
— Простите, — поднял он руки в сдающемся жесте. — Нервы, тяжёлая ночь…
Арендатор всё с той же улыбкой наблюдал за ним. Весь вид его прямо-таки располагал к себе, а глаза его, казалось, лучились радостью от этой встречи.
«Опасный человек!..» — тут же решил про себя Буровин.
— Нда-с, методы у вас, молодой человек, конечно… — прокомментировал тот. — Но вы молоды, а молодые всегда торопятся жить…
И было непонятно, чего в тоне собеседника больше: одобрения или осуждения.
— Я к вам по делу, Михаил Иосифович, — посерьёзнел Владимир.
— По делу, по делу… Вечно спешащая юность!.. Когда-то и старик Гольцман таким был…
Впрочем, заметив не по годам внимательный взгляд Главы, адвокат собрался вмиг.
— О, прошу прощения!.. Проходите, пожалуйста!.. Я вас слушаю!..
На изложение своей просьбы у Влада ушло несколько минут.
Первоначальное удивление на лице старика сменилось профессиональным интересом.
— Знаете, молодой человек, — покивал он после минутного размышления. — Я могу составить нужные бумаги. И, из уважения к вам, даже не возьму за это денег. Нет-нет!.. Такой интересный случай!.. Но я просто не представляю, как вы заставите своего сотрудника это подписать, не приставив к его голове револьвера?..
— Понадобится — приставлю, — серьёзно ответил на это Влад.
И шутить старику Гольцману мгновенно расхотелось.
Глава 25
Глава 25
Два отмытых и надраенных лимузина чинно выехали со двора представительства Буровиных. Их сопровождал до ворот десяток охранников, а в дальнейшем пути — целых четыре мотоциклиста на допотопных предках оставленного в прошлой жизни Колчаковым «Харлея».
Колонна получилась вполне себе представительной. Гудков расстарался. «Членовозы» выдраили с таким тщанием, как не стараются курсанты нахимовского училища, натирая тестикулы коню на памятнике Петру I. Будь его воля, Нестор Андреевич бы и оркестр по пути следования организовал… Он нынче был рад любому шансу доказать свою полезность, так как ещё не был в курсе своей частичной амнистии, а потому вполне справедливо опасался за своё положение.