Ну, здравствуй, муж!
Шрифт:
— Цветы от поклонника.
Во двор вошел утонченный мужчина без определенного возраста. Ему могло быть и сорок, и четыреста. Красивое лицо, гладкие серебристые волосы, забранные сзади в хвост, свободная рубаха, опоясанная тонким ремешком, белые штаны и белые же башмаки. Ни капли пота на лице, хотя Шаша и Дани им обливались.
— О, у нас посторонние?! — эльф дернулся, чтобы уйти, но его остановила танцовщица.
— Это свои.
Лицо эльфа скривилось. Он спрашивал вовсе не о собаке, хотя та смотрела на контрабандиста, играющего на руку врагам Агрида, во все глаза. Его беспокоил Дани.
— Я же просил, чтобы никто и никогда…
— А по городу ты как шел? — Дани набычился. — Думаешь никто не заметил такого дятла с корзиной цветов?
— Дани, на улице он пользуется иллюзией. Да и сейчас я не уверена, что мы видим его настоящее лицо.
— Сегодня я просто старушка, — эльф постучал длинным пальцем по висящему на шее приметному кругляшу, — которая тащит с рынка корзину с фруктами.
«Амулет, сделанный отцом?! — Гаррон не верил своим глазам. — Кто же ты такой? Наверняка не последний эльф в княжестве, если позволяешь себе весьма редкие артефакты».
Цессир-младший знал, о чем говорил. Его отец не торговал, как многие даровитые маги, амулетами, в которых были заложены способности рода. Ему хватало денег от основной деятельности, направленной на благо королевства. Меняющие внешность медальоны выдавались строго по ведомости, а по использованию немедленно возвращались под ту же роспись. При подготовке к сложным операциям в такой артефакт закладывалась не одна смена ликов, порой доходило до двадцати. А потому тратиться на безделушки для бездельников или, как бы точнее выразиться — для розничной торговли, лорд Цессир ни за что не стал бы. Он берег магию для более важных дел.
«Значит ли это, что и в нашем ведомстве есть предатель?»
— Принес? — не стала тянуть Шаша. Было заметно, что ей не терпится избавиться от общества контрабандиста.
— А где деньги? — эльф приподнял бровь.
Танцовщица порылась в карманах и вытащила тканевый мешочек. Мужчина задумчиво взвесил его в ладони.
— Амулет перемещения в корзине, — произнес он. — В следующий раз приготовь золота на десять процентов больше.
— Почему? Ханнор поднял цены? — насторожился Дани.
— Он и не знает, что его амулеты попадают в Хаюрбат, деточка, — эльф отвечал лениво, тянул гласные. — Цена повышается из-за дятла. За все надо платить. Даже за неосторожно брошенное слово.
Эльф смерил насмешливым взглядом Дани, и тот сжал кулаки до белых костяшек.
Гаррон не выдержал. Поднял ногу, и белые штаны контрабандиста украсило желтое пятно.
— На двадцать процентов, — ничуть не меняясь в лице изрек гость перед тем как покинуть дворик. — Теперь цена повышается на двадцать процентов.
Дани сел на корточки и пожал лапу псу. Танцовщица удрученно покачала головой.
О чем они разговаривали в доме, Гаррон не слышал, его оставили за дверью, но Даниил вышел раздосадованный, а Саша плакала. Перед калиткой они крепко обнялись. Воин взял из рук Александры разворошенную корзину с цветами и зашвырнул ее через забор на улицу. Потом наклонился к самым губам танцовщицы.
— Поцелуй меня так, как ты целуешь всех этих хаюрдагов. Я хочу обо всем забыть.
— Я поцелую тебя так, чтобы ты обо всем помнил и не стремился вернуться сюда, — она обхватила его лицо ладонями и нежно прикоснулась к губам. Пес заскулил. В Гарроне впервые проснулась ревность.
Саша долго плакала, потом всхлипывала во сне, ворочалась с боку на бок, пихала пса ногами, гоня его с постели прочь. А он не уходил. Знал, что теперь у Шаши остался он один.
Только через сутки танцовщица покинула кровать. Тщательно накрасившись и приказав псу ждать, она скрылась за калиткой. Куда уходила Шаша, Гаррон узнал от служанки, которая сначала долго кричала, испугавшись нового постояльца, а когда вернулась хозяйка, все-таки согласилась слезть с забора. Рон как истинный мужчина защищал свой дом и свою женщину.
— Вы опять грустная? Были во дворце? — Санья перебирала вещи для стирки. В очаге готовилось жаркое, обильно сдобренное перцем, отчего Рон не единожды чихнул.
— Да. Успокаивает одно — у нас опять есть деньги. Его Величество щедр.
Проклятый перец помешал учуять запах чужого человека, но, когда жаркое съели и помыли посуду, Гаррон весьма тщательно обнюхал башмаки Шаши и ее одежду. И пришел к неприятному выводу: она не только находилась рядом с мужчиной, но тот ее еще и лапал. Синяки на запястьях, которые пес увидел вечером, заставили пожелать королю песков смерти.
«Я его сам убью, клянусь!»
Через несколько дней, когда Шаша, раздевшись до пояса, умывалась на улице, из дома послышался страшный грохот. Танцовщица в недоумении посмотрела на пса, стыдливо закапывающего под деревом отходы жизнедеятельности, потом поспешно накинула халат и схватила плошку на длинной ручке, с помощью которой гасила пламя в светильниках. Рон оскалил зубы, приготовившись нападать.
Послышались тяжелые шаги, и на крыльцо вывалился человек в окровавленных одеждах.
— Дани? — еще не веря, что перед ней лицом вниз лежит тот, кто уже должен был вдыхать запах родины, Шаша упала на колени и с трудом перевернула мужчину. На его губах пузырилась кровь. — Дани?! Боже, ты ранен?!
Саша отбросила плошку и принялась лихорадочно задирать рубашку, на которой пятно крови все ширилось и ширилось.
— Ты ошиблась… Она не хотела домой, — прошептал он, сглатывая кровь. — Мария хотела стать первой женой Вари-дага. Нужно спасаться… Он скоро будет здесь…
— Дани, не умирай!!! — взвизгнула Саша, когда ее друг закрыл глаза.