Нукенин
Шрифт:
Ее ухмылка исчезает, когда она видит мой торс.
— Ни хрена себе! — вырывается у нее, после чего она берет себя в руки, — а тебя неплохо потрепали за два года.
— А тебя? — отвечаю я. — небось пару раз изнасиловали в тюрьме, да? Или даже не пару. Тебя грех не изнасиловать.
— Гребаный ублюдок! — мне на щеку попадает пару капель слюны. Она просто в бешенстве. — Держи!
Ее нога стремительно распрямляется и бьет мне в кисть, когда мой локоть опирается на камень. Небось хочет сломать мне руку, как ей ломали в нашу прошлую встречу. Я лишь
Рэн теряет равновесие и падает на задницу.
— Слабовато бьешь, малышка, — я покосился на свою огромную руку, которая высвободилась из-под плаща, что обрывками висит, прижатый наручем. — Давай мне еще одно такое нежное касание. Я уже возбуждаюсь.
Затем я наблюдал за милейшей сценой ее брюзжания слюной. Она сыпала на одну и ту же руку удары ногами — я уже не дергал ею, а «закрепил» на месте. В какой-то момент она просто уперлась в наруч своими женственными ручками и начала толкать силой всего тела.
Я лишь разжал кулак и погладил ее по ладошке, что, видимо, было последней каплей. Она подскочила, размахнулась и ударила мне коленом в лицо.
Острая боль и хруст в носу.
— Ублюдок.
— Зря, — тихо бросаю я и от тона моего голоса ее глаза расширяются в испуге.
Я открываю тенкетсу, чакра возобновляет поток в теле. В секунду опутывая кости и мышцы сеткой, она наполняет меня силой. Я размахиваюсь и с треском ломаю цепи. Девушка даже не успевает среагировать, когда я перелетаю через камень, складывая печати в воздухе и напрягая воображение. Как только я приземляюсь на землю, сразу выстреливаю рукой вперед и огромный валун срывается с места.
Рэн сметает. Благо для нее — никаких камней больше нет, так что ее не сминает — она толкается руками и в ту секунду, как камень касается земли и начинает катиться, перелетает булыжник и катится по инерции через голову назад.
Жутко болят ноги и поясница, но я не поддаюсь слабости и одним движением выпускаю в противницу стрелу. Широкий наконечник прошибает ей левое плечо. Почти попал.
Девушка отступает на шаг, шипит, в ее правой руке вспыхивает молния и она бежит на меня. Я успеваю выпустить еще одну стрелу, но промахиваюсь.
Чидори проходит мимо. Я отбрасываю лук и оборачиваюсь, принимая ее руку в блок. Тяжелый удар ей в живот и она падает на землю, но мгновенно перекатывается назад и наносит еще удар.
В эту секунду я уже с Рассенганом. Моя левая рука двигалась на встречу ее. Она в гневе и не может думать — рвется напролом. Когда Чидори почти коснулась синей сферы, я мягко изменил направление и сгусток молнии пролетел в стороне, а я ударил Рассенганом маленькую женственную голову.
Брызнула кровь и заляпала мое лицо, и так перечеркнутое бороздой крови, текущей из сломанного носа. Я толкаю девичий труп ногой, кривлюсь и создаю клона.
— Идиотка.
*
Я разлегся в небольшой пещере, открывающей мне вид на деревню. Пещера не слишком сухая и ее слегка продувает, но я достаточно скоро уснул, игнорируя
Когда утренний туман слегка осветился рассветным солнцем, я поднимаюсь с земли. Тело ломит, я гляжу на себя в маленькое зеркальце и хмыкаю — нос зажил за ночь, как будто это не меня коленом ударили, а поверхность воды. Срываю маленький кусочек пластыря, который мне вчера наклеил клон и улыбаюсь. Хотя нет, след есть. Но меня всегда бесил мой выгнутый внутрь, как у девочки нос, так что этот новый, почти прямой, мне нравится даже больше.
От утренней рутины меня отвлек далекий звук удара. Я мгновенно выскакиваю из пещеры и вижу как чуть в стороне ломается стена и поднимается дымка. Прикладываю к глазу маленький оптический прибор и вижу как туман рассеивается. Только через секунд пятнадцать до меня доходит грохот от разваленной стены.
На обломках стены, лежащих в неглубоком разветвлении реки появилось шестеро мужчин. Все они были рыжими и усыпаны пирсингом на лице. Стоя над лежащим на земле седым длинноволосым мужчиной, один из них, который был похож на меня, что-то говорил. Говорил достаточно долго. После чего вытолкнул из рукава штырь и прибил мужика к камню.
Я соскользнул на камни пониже, с которых прыгнул на деревья. Такого шанса я не упущу.
Тихо прыгая по деревьям, я пытался прокрутить в голове будущий диалог, но как-то мыслей не было.
— Джирайя, — позвал я и взялся за штырь рукой.
Мужчина подо мной бессильно застонал, когда я вытягивал штырь. Металл, кстати, торчал прямо из печени.
— Удзумаки?
— Он самый, — ответил я, присаживаясь рядом с мужчиной, что натужно перевернулся.
— Откуда ты тут? — прерываясь на кашель, спросил он.
— Я ищу… — получилось как-то пафосно, так что я разбавил, — ну и еще гуляю.
— Ищешь что?
— То, чего ты не захотел мне дать, — ответил я.
— Знания, — как-то фаталистически усмехнулся Джирайя. — Видишь, к чему привели знания меня?
— К этому тебя привела лишь собственная глупость. Кто это был?
— Яхико, мой ученик.
— Бывший, — поправил я. — А остальные пятеро?
— Пэйн. Лидер Акацки.
— Пэйн, — пробую на вкус знакомое слово и ухмыляюсь. — Отвратительное чувство юмора, назвал бы себя Фан… Или еще как-нибудь, — стираю с лица ухмылку и бросаю, — а знаешь, Джи, все могло бы сложиться по-другому…
— Могло бы. Ничего уже не вернуть, — Джирайя поворачивает голову и громким кашлем выплевывает изо рта сгусток крови с желтоватой примесью желчи. — Я ошибся с учениками. Дважды.
— У тебя есть что-то для меня? — бросаю я. — Пока ты еще жив.
— Просьба… Две просьбы.
— Нагло.
— Я такой, — секундная ухмылка превращается в гримасу боли. Джирайя указывает на что-то белое среди камней. — Отнеси этот свиток назад, на Мьебокузан.
— А вторая?
— Добей, — прохрипел он, снова сплевывая желчью.