Нулевой контракт
Шрифт:
— Ричардсон, где там твои люди?! Давай их сюда! — распорядился Збржчак, а когда увидел меня, на физиономии его заиграла нехорошая улыбка. — Боец Серов, хрен тебе в нос? Давай, покажи нам русскую отвагу!
Ну да, на польский гонор мы уже посмотрели.
Вблизи кработанк — или танкокраб — выглядел еще более чуждым, чем издалека: пучки волокон и «корней», трепещущие жгутики, с которых стекает зеленая слизь, запахи гари и еще чего-то, сладковатого, неприятного — на горелую плоть не похоже, но на духи еще меньше. Непонятно было, как
Или перед нами беспилотное устройство?
— Ну что, боец Серов, загляни внутрь, — продолжал командовать мной Збржчак. — Отверстие видишь? Посмотри туда и доложи, что там. Приступай.
Он явно хотел меня угробить, и я ничего не мог с этим сделать, не мог отказаться выполнять приказ. Хотя по делу эту штуку, не трогая и даже не сдувая пылинок, нужно было спрятать для изучения специально обученными, а лучше генетически модифицированными людьми.
— Так точно, — я шагнул к танку вплотную, оперся на то, что заменяло гусеницу, но выглядело как ряд вертикально поставленных обрубков древесного ствола, бледно-желтых, очищенных от коры.
После чего аккуратно всунул голову в отверстие, возникшее в результате попадания ракеты. Ушей коснулось мягкое журчание, будто внутри танка протекал унитаз, и прямо передо мной заколыхалось нечто похожее на паутину, лицо обволокло колючим и теплым, воздух превратился в кисель.
Страха не было, боли тоже, я понимал, что в следующий момент умру, но меня это не волновало, не тревожило. Знал я о смертях куда более глупых и бесполезных — сбит пьяным водилой на переходе, или сам по нетрезвому делу упал на лестнице и сломал шею.
— Хшшш… — сказали мне прямо в ухо голосом тонким и печальным, и паутина со звоном лопнула, я вновь смог дышать.
Мгновение я видел внутренности танка очень четко — все, до последнего пучка «корней» и до шерстинки волнистого «коврика» на полу. Более того, я понимал, зачем все это нужно, что это вот система управления огнем, что это вот нечто, не имеющее названия в земных языках, поскольку тот… то, что ведет это устройство, находится с ним в симбиозе, и вообще это нельзя считать устройством, ведь оно…
Но понимание длилось секунду, а потом в лицо мне ударило горячим паром, так что я отшатнулся и закрыл глаза.
Скрежет оглушил меня, но потом стих, остались только звон в моих многострадальных ушах, ну и вопли Збржчака. Подняв веки, я обнаружил, что боевая машина превратилась в искореженную груду сплавленных между собой деталей, и та медленно оседает, расплывается.
Пошарив в памяти, я обнаружил там лишь огрызки информации о дрищевой машине, жалкие крохи.
— Серов! Вали оттуда, чтоб тебя комар трахнул! — выдал наконец что-то осмысленное комбат, и я поспешил выполнить этот приказ.
Я отбежал в сторону, и оказался среди своих.
— Ух, как ты выжил? — спросил Эрик, глаза которого были выпучены еще больше обычного.
—
— Виноват, плохо старался, — издевательски прохрипел я, вытирая потное лицо.
Тут уж комотделения смутился и отвел глаза.
— Тела собираем! Тела! — Збржчак не дал нам спокойно пообщаться. — И аккуратнее! Черные пятна смотрим!
— А что с ними не так? Что это за троллевы штуки? — подал голос Ингвар, которому было все интересно.
— Частью мины, частью засады, — с неохотой сообщил Цзянь, говорить ему не хотелось, но он чувствовал себя виноватым за то, что брякнул в мой адрес. — Когда только появились… Из такого пятна может выскочить дрищ. Или оно может взорваться, когда наступишь. Усекли? Поэтому аккуратно.
Танк к этому времени превратился в лужицу раскаленной жидкости, над которой дрожал столб горячего воздуха.
С трупами нам повезло не больше — один от прикосновения обратился в прах, и налетевший ветер утащил прочь серые хлопья. Второй задергался как живой, когда за него взялся кто-то из бойцов Ганса, донеслись испуганные вопли, а дрищ вскочил и дунул прочь, в темноту; по нему начали стрелять, но вряд ли сумели попасть.
Черных пятен мы нашли с дюжину, расположенных аккуратным полукругом напротив КПП. Ну вот их с чувством выполненного долга расстреляли, и если половина стекла в дырки от пуль, как самое первое в моей биографии, то остальные взорвались, оставив воронки в метр-полтора шириной… да, наступишь на пятнышко, останешься без ноги.
— Водокачка повреждена, — сообщил нам Ричардсон, когда мы вернулись к воротам; Збржчак к этому времени укатил, и у меня стало легче на душе. — Придется экономить воду.
Ну вот, началось в колхозе утро.
— С трех часов ночи в патрулирование, — продолжил комвзвода, не обращая внимания на наши мрачные физиономии. — До этого времени можно отдыхать. Ужин будет в казарме. Поехали, в общем.
На страже рядом с водокачкой остался второй взвод, а к самому зданию уже явились ремонтники. Придется им отвлечься от возни с транспортной зоной, а это значит, что три дня могут превратиться в четыре.
Около казармы нас встретил Вася, уже без снаряжения, и довольный как слон.
— Здорова, братаны! — воскликнул он. — Меня всего ощупали, только синяки и нашли. Велели денек отсидеться, поэтому я пока типа дневальный, до завтрашнего вечера. Интересное чего было?
— Было. Поделишься куревом — расскажу, — пообещал Эрик.
— Без базара, — и Вася извлек из кармана пачку сигарет.
Но прежде чем до них добраться, нам пришлось взобраться на второй этаж и избавиться от оружия и снаряжения. На кроватях обнаружились сухие пайки, но меня затошнило при одном взгляде на еду — то ли слишком устал, то ли сказались последствия сотрясения.