Нулевой контракт
Шрифт:
Лучи фар прошли над нами, мазнули по дыре в башне, и тут гул моторов стал тише, пикап явно остановился. Сердце мое застучало чаще, я двинул палец к предохранителю на калаше — неужели нас заметили?
— Эх, Джейк, смотри какая красота? — пробасил кто-то, и песок захрустел под берцами. — У нас в Лагосе такого не увидишь, чад и дым от машин и заводов.
— Давай, отливай быстрее, — отозвался второй голос, не такой мощный. — Да поехали!
— Грубый ты, — сказал первый, и сочное журчание сообщило нам, что процесс пошел. — Романтика! Звезды! А
— Просто я твой командир, вот и все, — засмеялся второй.
Басовитый хмыкнул в ответ, журчание стихло, и тут небо над нами располосовала троица метеоров. Словно три светящихся когтя чиркнули по черному бархату, и через мгновение до нас докатился раскат грома.
Снова война в небесах, битва в космосе?
— Давай быстрее! — рявкнул второй, но его подчиненный уже и сам бежал к пикапу.
Машина взревела, к голосу мотора добавились еще два, и патруль рванул дальше вдоль ограды. Мы же выждали, когда он скроется за башней, и только после этого отлипли от склона дюны.
В зените вспыхнула алая звездочка, превратилась в кольцо огня, за ней вторая, третья.
— Не нравится мне это, — пробормотал Эрик. — Мало нам того самолета?
Время подходило к полуночи, и мы рванули через полигон бегом, чтобы добраться до казармы хотя бы к часу, и немного подремать. А то разбудят в три, запихнут в машины, и отправят на патрулирование вместо тех бедолаг, разговор которых мы только что слышали… это только в том случае, если ничего не случится раньше!
Над восточным горизонтом возник серебристый ореол, признак того, что скоро взойдет луна. Да, пусть она уже не полная, но лучше бы нам добраться до коек раньше, чем это небесное тело начнет изображать прожектор.
В этот раз мы бежали тесной кучкой, разве что Сыч двигался впереди, и когда он вскинул руку, то мы «дали по тормозам», едва не налетев на него.
Это был вроде бы тот же куб, у которого из песка вылезало нечто змеисто-сколопендровое. Но теперь он светился, излучал мерзостное зеленое сияние, от которого болели и слепли глаза, так что хотелось прикрыть их ладонями. А еще эта штука… плакала, иначе и не скажешь, издавала ритмичные «всхлипывания», тихие, но очень, очень зловещие.
Я мгновенно покрылся холодным потом.
— Давай обойдем, — предложил Вася, которому тоже было не по себе.
Ингвар выставил нордическую челюсть, и я думал, что норвежец будет спорить, но он кивнул.
— Лучше не рисковать, — буркнул он. — Ну его.
Мы свернули, и вроде бы двинулись в обход, но через несколько минут я сообразил, что не все в порядке: мы вроде бы шагали, переступали ногами, но светившийся и плакавший куб не удалялся, он все так же торчал сбоку от нас метрах в двадцати и загораживал дорогу на восток.
— Это мне кажется? — пробормотал Эрик.
— Всем кажется, — подал голос Ингвар. — Давай направо и прямо от него. Бегом!
Я развернулся, и тут напомнила о себе нога, колено, благополучно забытое за последние дни. Оно неожиданно перестало сгибаться, и я едва не свалился, каким-то
— Что с тобой? — рядом оказался Вася: лицо потное, глаза вытаращены.
— Нормально, — ответил я через стиснутые зубы, а внутри стучала одна яростная мысль «я не инвалид», «я не инвалид».
Отключившуюся конечность пришлось согнуть руками, но дальше она заработала нормально. Мы отбежали метров на десять, и обнаружили, что куб отодвинулся, как и положено, да и свечение его начало слабеть.
Но багровое, цвета гнилого мяса сияние заструилось от другого, расположенного севернее.
— Как лампочки на елочной гирлянде, — заметил Сыч. — Вот помн…
Он не договорил.
Небо расцвело десятками разноцветных точек, словно решило присоединиться к празднику цветомузыки, и сверху упал грохот, тяжелый, как могильная плита для титана. Пронеслась, затмевая звезды, одна стремительная тень, за ней другая, третья, снова громыхнуло, и вниз устремились сотни метеоров.
Команды «ложись!» не понадобилось, все сработали на инстинктах.
Я упал наземь, любопытные песчинки тут же полезли мне за ворот, в закатанные рукава. Пылающий шар вспахал дюну в какой-то сотне метров от нас, раздался взрыв, тугая воздушная волна прошла над нами, погладила по затылкам. Осколки с металлическим лязгом забарабанили по стенке почти угасшего зеленого куба, и тот полыхнул ярче.
Нет, это не выглядело бомбардировкой, скорее боевой летающий аппарат разложили, увы, не на атомы, а на детали, прямо над полигоном.
Кто-то сражался там, в небесах, в космосе, а мы не имели представления, кто именно. А нас не прикрывало никакое ПВО, которое очень бы пригодилось, чтобы отпугивать непрошеных гостей с воздуха.
Горевший алым куб запульсировал, когда ему на крышу свалился очередной метеор. Следующий в ряду с севера засветился желтым, но не радостным и теплым, а противным и тусклым.
И в этот самый момент из-за ближайшего к нам хранилища, пока темного, вышел человек. Если бы не свистопляска на полигоне и над ним, то мы бы его не разглядели, а так очередная вспышка вверху позволила рассмотреть точно такое же как у нас снаряжение, и калаш в руках.
За ним показались другие, они шагали цепочкой, и все были вооружены.
Если бы мы стояли или шли, нас бы засекли мгновенно, но мы очень удачно залегли. Поэтому никто не глянул в нашу сторону, даже головы не повернул, зато я рассмотрел Цзяня, потом узнал Джавала и Энрике.
Побитые нами старички освободились, или комотделения развязал их, и они… двинулись по нашим следам?
— Стоять, — приказал Цзянь, когда эта банда почти миновала нас, и они остановились.
Тридцать метров, темные силуэты на фоне двух светившихся кубов — идеальная цель, их можно снять одной очередью, а уж если ударить из шести стволов, то положим с гарантией. Только одно дело — бить морды друг другу, и совсем иное — стрелять по своим, с кем вместе тянешь солдатскую лямку, пусть даже по гадам и сектантам.