Нулевой контракт
Шрифт:
— Встань для начала, — буркнул Ингвар.
Подняться я смог только со второй попытки, и тут обнаружил, что ремня-то в штанах у меня и нет, его пустили в ход подручные Цзяня, чтобы связать меня, а Мария затем перегрызла. Так что пришлось для начала заняться одеждой, и только потом моими запястьями, и откуда Вася приволок аж два ремня, я спрашивать не стал.
Мертвецам они все равно не пригодятся.
Еще он забрал мой рюкзак и автомат, пробормотав «до части дойдем, там верну».
— Ну что, Сыч, Серов — вперед, мы за вами, — скомандовал Ингвар. — Надо спешить. Учитывая, ну… —
Суетиться, если судить по мрачным лицам, никто не хотел, но деваться нам было некуда. Либо идти, пытаться выбраться с полигона, либо сидеть на месте и ждать моего превращения, а затем вообще неведомо чего, то ли нового появления дрищей, то ли смерти от жажды.
— Кто спешит, тот всегда опаздывает, — заявил Сыч, и мы зашагали на север, где за целой башней поднималась стена многоцветного сияния, и плавали в ней силуэты кубов.
Паршиво мне стало еще до того, как мы окунулись в разжижающий мозги свет.
Напомнила о себе болячка, пришло то, что Нгуен назвал «онемением в конечностях», только какое-то невероятной сильное. Сначала руки и ноги словно исчезли, то есть я перестал чувствовать их тепло, напряжение в мышцах, работу суставов, но затем их место заняла тупая непроходящая боль, какая бывает в дупле от вырванного зуба.
И при этом я ухитрялся как-то шагать, не спотыкаясь то и дело, я словно плыл на жующем меня облаке.
В мозгах тоже учинился непорядок, но какой именно, я не смог бы сказать и под пыткой. Мысли вроде бы остались, пропала возможность на них сосредотачиваться, понимать, о чем ты думаешь… о том, что ждет впереди? о бабушке, ждущей меня обратно? или о книге Джеральда Даррела, прочитанной еще в школе — как он ездил в Южную Америку ловить животных для зоопарков?
Поэтому в малиновое сияние первого куба я окунулся едва не с облегчением.
— Что? — спросил я, осознав, что Сыч издал какие-то звуки.
Он повторил, и хотя я вслушивался и даже смотрел на шевелящиеся губы, не понял вообще ничего.
— …ряю! Рядом! — осмысленные звуки рванули ухо точно зубья пилы — нежную кожу, я поморщился.
Сыч усмехнулся и произнес.
— Держись рядом, не уходи вбок.
— Я ухожу?
Он просто указал на наши следы — его цепочка шла прямо, зато моя изображала лесенку, то и дело забирала в сторону, потом делала крутой поворот обратно, и так раз за разом. Занятно, что я ничего странного в своей манере передвижения не заметил, для меня все выглядело нормально.
Малиновое сияние без перехода стало ядовито-синим, и тутс телом произошла странная штука. Я почувствовал, что руки мои и ноги оказались внутри, в груди и животе, зато кишки, желудок и все прочее выпятилось наружу, я ощущал ими дуновения воздуха, и даже шагал то ли на почках, то ли на легких.
Я глянул на Сыча, чтобы понять — на самом деле я изменился или только кажется, но тот выглядел как обычно.
— Стооой! — донеслось сзади.
Жанна привалилась к плечу Васи, Белочку Ингвар тащил на руках, Мария хоть и шла сама, но с большим трудом. Наведенная галлюцинация одолела всех, вот только
— Нельзя стоять! — неожиданно злобно закричал Сыч, лицо его исказилось. — Двигаться!
И действительно, стоило мне замедлить ход, как ощущения сделались ярче, я ощутил, что позвоночник вылезает из спины, а глаза норовят заглянуть в сердце, прямо в один из желудочков. Сделал новый шаг, преодолевая нежелание двигаться, и тут же стало проще, вернулось ощущение нормального тела, я задышал свободнее.
— Бегом! Бегом!! — индеец буквально орал, я никогда не думал, что он способен вести себя подобным образом.
Но это помогло — надрывая жилы, мы ускорились, и видение стало не таким живым, с неохотой выпустило нас из своих лап.
— Я подарю тебе скальп, даже два, мой краснорожий друг, — пропыхтел Эрик.
— Свой подари, — посоветовал Вася.
— Свой мне дорог как память, а еще к нему крепятся уши, как я без ушей?
Я не выдержал, хихикнул — этот парень будет шутить даже в аду, когда окажется в котелке над огнем. Интересно, откуда взялся такой в сонной и правильной Финляндии? Ничего удивительного, что он там в конечном итоге не ужился, стал наемником.
После кобальтовой синевы нас встретила гнилостная зелень, и с ней пришли совсем другие видения. Кричащие гарпии обрушились на меня с пылающего неба — сплошь раскрытые зубастые рты, длинные пряди золотых волос и черные хлещущие крылья — так что я невольно пригнулся.
Но одна уткнулась прямо мне в грудь… и пропала.
Грохнул выстрел, летучие твари с женскими лицами исчезли, но зато из песка высунулась крокодилья башка, блеснули клыки в ладонь.
— Вперед! Вперед! Это галлюцинации! — донесся сзади крик Ингвара. — Не стрелять!
Чудовище сомкнуло челюсти на моей коленке, и большого труда стоило удержаться, не отдернуть ногу, не врезать по чешуйчатому носу. Но я не ощутил ничего, даже дуновения воздуха, и монстр сгинул, вместо него появилась лавина мчащихся на нас всадников с песьими головами, от лая я едва не оглох.
Сыч бормотал что-то, но я не понимал ни слова, или снова проявил себя вирус, или индеец перешел на заклинания предков, с которыми не мог справиться обслуживающий нас переводчик.
Самый шустрый всадник, чей скакун напоминал помесь верблюда с крысой, ткнул в меня длинной и тонкой пикой. Она вошла прямо в глаз, я невольно моргнул и через густую зелень я разглядел нечто черное, столпообразное впереди… неужели это башня из северной их группы, и мы прошли через полигон?
Через пару минут стало ясно, что это действительно так, что мы снова прорвались.
Хамид забормотал мусульманские благодарности в адрес Аллаха, девчонки ликующе закричали.
— Рано радуются, — заметил Сыч. — Надо еще забор одолеть.
Место, где ограда не светилась, мы нашли быстро, и ночью оно выглядело еще более странно: прозрачные барханы напоминали застывшую воду, и ступать на них было боязно, вдруг провалишься. Но мне как смертнику терять точно было нечего, я рискнул, и без проблем дошел до натянутой на столбы сетки.