Нулевой пациент. Книга Первая

Эльто Эра

Офелия вернула ей улыбку, кивнула и развернулась к Эверетту. Тот выглядел уставшим. Таким же уставшим, как она сама. Он поднял локоть, безмолвно предлагая ей взять его под руку. Подумав, она перекинула сумку на другую сторону и положила ладонь ему на предплечье, пропустив руку в образовавшееся кольцо. Рамон тут же прижал ее к своему боку и чуть заметно улыбнулся. Они молча вышли из больницы. Офелия чувствовала на себе взгляды пациентов и сотрудников. Внешность, рост и манера адвоката держаться мгновенно приковывали к нему внимание. И сейчас от этого ей стало неуютно. Выбравшись на воздух, Эверетт посмотрел на нее. Они отошли в сторону от входа, чтобы никому не мешать. Он отпустил

ее руку, сделал шаг, чтобы выровнять дистанцию и иметь возможность спокойно смотреть ей в лицо.

— Ты голодна?

Она молча кивнула.

— Поужинаешь со мной?

Снова кивнула, стараясь не анализировать происходящее, а просто позволить ему развиваться.

Он снова подал ей руку и направился через парковку к аккуратно стоявшей в стороне машине жемчужно-белого цвета. Не без удивления Офелия увидела фигурку ягуара на капоте и улыбнулась. Рамон открыл ей дверь возле пассажирского сидения, помог сесть, обогнул автомобиль и занял водительское кресло. Завел мотор. В салоне приятно пахло деревом, табаком и чем-то еще. Офелия поставила сумку на колени, жалея, что она такая маленькая, пристегнулась и машинально отодвинулась ближе к двери. Если Рамон и заметил этот жест, то ничего не сказал. Он снял машину с ручного тормоза, переключил передачи и мягко вырулил с места, огибая нестройные ряды автомобилей. Через минуту они оказались на шоссе, примыкающем к госпиталю, и мужчина направил автомобиль в сторону старой части города. В автомобиле было тихо и спокойно. Хотя, наверное, дело не в автомобиле. Офелия старалась сдерживать дыхание, чтобы он не понял, насколько она взволнована. Старалась держать дистанцию, чтобы он не увидел, как сильно ей хочется к нему прикоснуться. Тысячи глупых мыслей теснились в ее голове. Но по мере того, как автомобиль удалялся от больницы, Офелия расслаблялась.

— Я выбрал ресторан в старой части. Им владеет мой добрый знакомый. Там отменно кормят и есть прекрасные закрытые комнаты, где никто не будет нам мешать, и мы сможем спокойно поговорить.

— О чем ты хочешь поговорить?

Рамон притормозил на светофоре и внимательно посмотрел на нее.

— О нас.

— Вот как.

Зажегся зеленый, и адвокату пришлось оторвать взгляд от ее лица и перевести на дорогу. Он пригладил волосы нервным движением, вернул правую руку на руль, а левую положил себе на колено. В кресле он сидел чуть откинувшись назад, положив затылок на сидение и смотря на дорогу сверху вниз. Он выглядел расслабленным и спокойным, но Офелия чувствовала, что это не так. Он тоже переживает и волнуется, и тоже инстинктивно отгораживается от нее. Он закрылся рукой вместо того, чтобы сделать такой же жест, но зеркально. Костяшки пальцев на руле побелели. Нужно было войти в крутой поворот, и Рамон взял руль левой рукой, переложил правую на рычаг переключения коробки передач, сбросил скорость, вырулил на новую траекторию и снова успокоился, разогнав машину до четвертой скорости. По прямой.

— Неделя была сложной во всех отношениях, — через некоторое время снова заговорил он. — Я должен извиниться.

— Это входит у тебя в привычку.

Его губы дрогнули в грустной улыбке. Он на мгновение прикрыл глаза, но к ней не повернулся.

— Когда ты уснула там, у камина, я смотрел на тебя, гладил по волосам и думал о том, что не хочу повторить сценарий, к которому привык. Я не хочу коротких и ярких встреч, не хочу сменить тебя на другую на следующий день. Я думал о том, что происходит странное. Непонятное и непривычное мне. И, как я увидел, и тебе тоже. То, что требует времени. Скажи мне, Лия, что почувствовала ты?

От того, что он не смотрел на нее, вынужденный

следить за дорогой, Офелия ощутила себя на сеансе психоаналитика. Обнаженная, беззащитная, она должна была так сходу рассказать о своих чувствах. Стало жарко. Она спустила сумку под ноги, поняла, что это не удобно, повернулась в кресле, положила ее на заднее сидение и воспользовалась моментом, чтобы посмотреть на него. Изучить его профиль. Прямой и гладкий лоб, волнистые волосы, чуть прикрывавшие уши. Она видела аккуратную мочку, четко очерченную скулу и линию подбородка и губы, которые сейчас были упрямо сжаты. Плечи опущены, взгляд собран. Руки на руле чуть дрожат. Снова нужно было сбросить скорость, и он отточенным жестом положил ладонь на рычаг коробки, почти коснувшись ее.

Офелия отпрянула и улыбнулась, понимая, насколько комично смотрится ее реакция сейчас.

— Там у камина, — чуть сиплым от волнения голосом начала она. — Я чувствовала себя самой счастливой.

Он улыбнулся. Из ниоткуда вынырнуло старинное здание с деревянной вывеской. Об этом ресторане Офелия слышала. Дорогое заведение «для своих». Рамон припарковал машину, молча вышел из нее. Снова обошел перед капотом, открыл пассажирскую дверь и протянул руку. Женщина вложила свою ладонь в его и оказалась рядом. Мужчина не отстранился. Свободной рукой он поправил прядки ее волос, упавшие на лицо, мимолетно коснулся щеки и улыбнулся.

— Это правда? То, что ты сказала.

Она медленно кивнула, не отводя от него глаз.

— Поужинаем?

Снова кивок. Рамон отдал ключи от автомобиля швейцару, пропустил даму вперед и вошел в ресторан. Хостесс расплылась в улыбке, проводила их в вип-комнату, что-то оживленно щебеча. Эверетт разговора не поддержал, чем, кажется, обидел девушку, а Офелия даже не слышала, что та говорит. Она заняла свое место за небольшим деревянным столом и вздохнула спокойно только тогда, когда дверь закрылась.

Стол был сервирован. Адвокат помог ей сесть, опустился напротив. Разлил по бокалам легкое вино.

— Я отослал официантов. Не хочу, чтобы на мешали, — проговорил он, открывая крышки блюд, над некоторыми из которых поднялся пар. Видимо, их только что приготовили и принесли сюда. — Есть несколько правил, которые я не нарушаю уже многие сотни лет. И которые хотел бы сохранить.

«Многие сотни лет». Офелия спокойно следила за тем, как он положил в ее тарелку брускетту с лососем, подняла бокал с вином и замерла, ожидая, пока он закончит фразу. Рамон в свою очередь взял напиток.

— Но прежде, чем мы их обсудим… спасибо, что согласилась со мной поужинать.

Она ответила улыбкой. Слов не было. Ей и в голову не пришло отказаться. Она извела себя гаданием, что случилось. И, кажется, он ответил на этот вопрос. Или нет? Как бы там ни было, сегодня решится все. Ей стало предельно спокойно.

Они сделали по глотку вина, опустили бокалы на стол. И принялись за ужин. Несколько долгих минут они ели в молчании. Каждый думал о своем, каждый готовился к разговору. Но это молчание не было напряженным или тревожащим. Просто диалог. Просто обсуждение деталей.

— Ты хотел рассказать про правила, — некоторое время спустя, разделавшись с брускеттой и салатом, напомнила Офелия.

Они переставили пустую посуду на вспомогательный столик, и Рамон откинулся на спинку кресла, в котором сидел.

— Я стараюсь есть в одно и тоже время и только качественную пищу. Во-первых, она мне нравится, во-вторых, она меня насыщает. Как и многое другое.

— Режим.

— Именно. Во-вторых, я всегда сплю на полу. На тонком матрасе. Поэтому ты проснулась одна. Не только поэтому, — поправился он, — но и поэтому тоже.