Нянька для злодеев
Шрифт:
Задержав дыхание, Гера закрыл глаза и вошел в едва тлеющую пелену. Ощущение мерзкое – словно пролезаешь сквозь загустевший клей. Неизвестная материя облепляет со всех сторон, норовя влезть в нос, уши, рот.
Наконец, долгожданный глоток свежего воздуха! И тут же чувствуется перемена вокруг. Старый лес настроен враждебно. То тут, то там прошелестят по веткам и кустам спрятанные в ночи звери. Скорее всего белки-летяги или дикие зайцы. Хищники не позволяют себе такой оплошности, как выдать себя каким-либо звуком.
Стараясь не думать о фауне, Гера быстрым шагом пошел вдоль купола, пока на пути не вырос заросший колючками холм. Обойдя его по кругу, нырнул в невысокие, оплетенные лианой кусты.
– Зачем пожаловал?
Гера поежился от скрипучего, словно загробного голоса. Повертел головой, отыскав глазами под еловыми лапами раскидистой елки худого, почти высохшего старика с длинными седыми космами и крючковатым носом. Грязно-серая рубаха, перевязанная сплетенной в косичку веревкой, висела на нем, словно на скелете.
– Доброй ночи, дед Зорг. Мне нужен твой внук. Йорвиг.
– Ну, предположим. А чего ночью? – колдун вышел на свет полнолуния, позволяя разглядеть себя еще лучше.
Гера не любил его. Старому отшельнику, обустроившему себе жилище прямо в холме, всегда трудно объяснить цель визита. Он был далек от всех этих передряг с аномальниками и тайной общины, главой которой был его тринадцатый, самый младший внук. Все дети и внуки Зорга наделены Дарами. Или аномалиями, как говорят простые волшебники. И для него, давно уже забывшего и юность свою, и зрелость, все отклонения, какими бы ужасными они не были, казались привычными проявлениями колдовства.
– Дело очень важное. Он знает, что я пришел.
– Так чего ж не выходит?
Холд стиснул зубы, чувствуя, как в груди поднимается раздражение.
– Слушай, дай пройти, а? Ну реально нет времени объясняться.
Ратон недовольно пожевал беззубым ртом и, кинув на гостя ядовитый взгляд, прошаркал мимо, скрываясь за густым покрывалом лиан. Гера нырнул следом, сгибаясь в три погибели. Узкий земляной коридор постепенно расширялся, становясь просторным и вполне себе уютным залом, обставленным мягкой мебелью и освещенным множеством искусственных огней. Из него выходили другие проходы, завершающиеся такими же помещениями.
Геральд бывал здесь не раз и уже знал, как опасен этот подземный лабиринт. Однажды, он даже заблудился в его нескончаемых извилистых ветках.
– Жди здесь, – проскрипел Зорг, неторопливо исчезая в одном из коридоров.
Оставшись в одиночестве, Холд поймал себя на странном чувстве. Ему совершенно не хотелось рассказывать о Лорелии. Ведь если ее дар заключается в природном щите против чар, Йорвиг не успокоится, пока не заполучит девчонку в свою армию. А если откажется от сотрудничества, на нее откроется настоящая охота. И почему не подумал об этом раньше?
Хотя… Кто она ему, чтобы беспокоиться о ее судьбе? Наглая, невоспитанная хамка.
Гера закусил губу, глядя в темный ход коридора, из которого вот-вот должен показаться Йорвиг. Запустил пятерню в волосы, почесав затылок. Мотнул головой и быстрым шагом пересек зал, направляясь к выходу из этого душного и слишком теплого подземелья.
***
Спустя пару минут в комнату вошел невысокий рыжеволосый мужчина среднего телосложения. Он был одет во все чёрное: штаны, водолазка, перчатки, высокие ботинки на толстой подошве – казалось, нет ни одного участка тела, непокрытого тканью. Кроме лица, серо-бледная кожа которого указывала на практически полное отсутствие в жизни мужчины солнечного света.
Отдельно стоит сказать о его глазах. Ярко-красные, с воспаленными нитями вен, тянувшимися от радужки – отметина самой опасной магической аномалии. Дьявольского огня.
– Ну и где этот твой «наглый олух»? – раздражение в голосе и резкий разворот в сторону деда. – Ты что, опять сушеными мухоморами баловался?
– Какие мухоморы, окаянный? Не сезон еще! – Зорг негодующе всплеснул руками. – Точно говорю, приходил! Молоденький такой, нервный.
Йорвиг глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Потер переносицу и молча развернулся уходить.
– В следующий раз спрашивай имя.
– Дык он сказал, что ждешь его.
Колдун замер, чуть склонив голову набок.
– Из академии?
– Да кто его разберет? Говорю ж – молоденький, темненький такой. О важном деле говорил.
– Странно… Хорошо, я разберусь. Но завтра. Все это и так отобрало у меня много времени.
3.1
– Ты меня, Лорелия, извини, только когда нас поймают тебе ведь ничего не будет. Пострадаю, как раз-таки я.
– Узко мыслишь! Папа ни за что не накажет моего друга!
– Которого ты знаешь пол дня?
– Да мы с тобой ночь практически на одной койке провели!
– Нет. Исследуй окрестности как-нибудь сама. До озера прогуляться с тобой еще могу, но за купол и в лес… Ни в жизнь!
Лора надула губы и отвернулась к окну. Что за трусиха ей попалась? Папочка явно знал, к кому подселить любимую дочурку.
Вчера познакомиться им толком не получилось. Впопыхах забежав в комнату, Лорелия припала к двери спиной, молясь, чтобы новый знакомый не заметил, куда именно она вошла. Этот Гера ни на шутку ее перепугал. И лишь отдышавшись, девушка осмотрелась.
Просторная студия выглядела не плохо: мебель новая, обстановка уютная, окна большие. Все, как она любит. Единственное – никого, кроме нее и дремавшего в клетке Васьки тут не было. Особо этому не огорчившись, Лора приняла горячую ванну, неспешно пролистала пару книг из внушительной стопки на своем столике и легла под одеяло в восемь вечера. Увы, поспать удалось лишь пару часов. Где-то в районе трёх глаза распахнулись сами собой и наотрез отказались возвращать хозяйку в безмятежный сон, к пушистым мурчащим котикам. В окно настойчиво светила полная луна, казавшаяся в два раза больше привычной. Видимо, мир этого измерения все же отличался от родного не только наличием магии.