Няня для дракоши

Гринь Ульяна Игоревна

— Чомпа — это… — он запнулся, раздумывая над объяснением, потом лицо его просветлело: — Помнишь, мы смотрели по ящику у тебя дома, как мужчины били по маленькой штучке изогнутыми палками?

Я глянула на мальчика с прищуром. Штучка и изогнутые палки?

— А, хоккей! На льду, да?

— Это был лёд? Я не понял, — признался Некс. — В чомпинер играют на траве или на песке. Только не палками, а воронками.

— Воронками. Конечно. И надо бить воронками по шайбе?

— По шару. И не бить, засасывать.

Игра

по засасыванию шариков в воронку показалась мне верхом идиотизма, но вслух высказать эту мысль я остереглась. Тем более, при шеччи, которые терпеливо ждали, пока мы пообедаем. Под сок из красного лимона сушёное нечто пошло на ура. Вкус был весьма интенсивным, но определить, что именно я ем, не смогла. Среднее между мясом, рыбой, черепахой и вяленым пауком. Уплетая третий кусочек, я старалась не представлять тарантула в панировке и усиленно заменяла этот образ кусочком воблы. К пивку бы, кстати, это «нечто»… Пивка бы… Или хотя бы какого-нибудь местного ликерчика… Апанайчика…

Когда мы закончили с едой, шеччи с поклонами убрались, унося подносы, а на их место заступила Вей. С платьем. Которое мне показалось очень похожим на амазонку: с узкой юбкой, разрезанной по бокам, со строгим лифом, правда, не закрытым до конца, с прилагающимися толстыми чулками, которые можно было с натяжкой назвать штанами. К платью надо было надеть широкополую шляпу конусом и мягкие сапожки с короткими когтями.

— Отлично! — я покачала головой, осматривая всю эту прелесть. — Теперь я буду похожа на вьетнамскую собирательницу риса, дикарку из джунглей и одновременно на леди Честертон…

— Эсси, мне непонятны ваши слова, — присела в поклоне Вей. — Но мне кажется, что вы будете неотразимой в наряде для игры.

— Естественно, — согласилась я, проходя за ширму. — Вьетнамская дикая леди Честертон и должна быть неотразимой! Слушай, Вей, может, не надо шляпу, а?

— Эсси, не начинайте, пожалуйста, всё сначала, — твёрдо сказала Вей, снимая с меня утреннее платье.

Некс отозвался с кровати:

— Маша, ты же драконица! Ты королева! Королевам надо переодеваться три раза в день… Хотя бы.

— Три? — воскликнула я, пока Вей натягивала на меня свежую рубашку. — Да я чокнусь менять платья трижды в день! Сколько времени тратится зря!

— Время не может быть потрачено зря, эсси, — тон Вей стал наставительным. Видимо, эта девушка решила взять меня под своё покровительство, если можно так выразиться, и объяснить все тонкости бытия высокородной эсси. Ладно, может быть, когда я по-настоящему взойду на престол Лесного королевства, перепишу все законы. Да ну нафиг, менять шмотьё трижды в день! Это время можно потратить на более полезные вещи… На саморазвитие, на управление…

Эх, ладно. Пока что я ещё не совсем королева, делать мне ещё особо нечего, поэтому будем переодеваться. Тем более, Вей всё делает сама, даже платьишка не

надо выбирать.

— Некс, ты, кстати, тоже переоденься. Пойдёшь со мной, — тоном, не предусматривающим возражений, велела я. Мальчик поперхнулся и ответил удивлённо:

— Но отец… Мой венценосный отец не сказал мне… Я должен, наверное, вернуться в залу для теоретических занятий?

— Ты. Пойдёшь. Со мной.

— Но я неодет…

— Вей принесёт тебе… что там надо? Камзол, брюки, обувь… Вей!

— Я не смею, эсси, — аж присела от неожиданности служанка. — Наставник, эвьер Венчивейю, занимается его императорским высочеством.

— Масики мои няшные, — ласково, но жёстко сказала я. — Мне абсолютно параллельно, кто кем занимается в вашем закомплексованном мире. Некс не выйдет без меня никуда, и один не останется нигде, без исключений. Посему ты, Вей, пойдёшь в покои наследника и принесёшь ему одежду, а если кто-нибудь вякнет, скажи — распоряжение венценосного императора… этого, как его… Пашка! Ты учил уроки?

— Рандаверилокурта, милочка, — отозвался попугай сонным голосом Елены Сергевны.

— Вот. Его. Всё. Я одета?

— Шляпку, эсси, — пролепетала Вей, обескураженная моим приказным тоном.

Через полчаса по приблизительному земному времени мы выдвинулись празднично одетой колонной из меня, окружённой тремя шеччи, Некса в строгом тёмном камзоле, окружённого ещё тремя шеччи, скромной Вей в арьергарде и Пашки на спине примчавшегося Цезаря. Выглядели мы со стороны, наверное, весьма представительно, потому что все встреченные слуги поспешно кланялись или делали глубочайшие реверансы. Или это всё императорские телохранительницы?

В саду было шумно и церемонно-весело. Невесты чинно развлекались, до начала игры тренируясь засасывать мягкий шарик в огромную, изящно изогнутую воронку в виде трембиты. Все драконьи девицы были одеты, примерно как и я — амазонка, шляпки, когти на сапожках, различаясь только цветами тканей. Императора нигде не было видно. Хотя я его особо и не искала, но стало неуютно. Только невесты. Только хардкор. И взгляды, направленные на меня — неприязненные, холодные или обжигающие. Что-то не задались у нас с этими драконицами отношения… Чего они против меня взбеленились? Ещё немножко — и сожрут живьём!

Пашка пришкандыбал ко мне по травке, провожая взглядом Цезаря, который решил погоняться за мячиками и распугал чинных невест. Под визг девиц попугай вскарабкался мне на плечо и вякнул противным голосом:

— Бо-о-ожечки-карто-о-ошечки, это у нас что такое? Конкурс красоты наоборот? Кто кого уродливее?

— Тише ты, поганец! — я схватила Пашку за клюв. — Не дай бог, услышит кто, и нас казнят!

— Тебя не казнят, Ма-а-ашенька, ты надежда для облагораживания расы драконов! А я сбегу и буду вещать правду с высоты самой высокой колокольни!