Няня по принуждению
Шрифт:
Глупый вопрос, но сейчас я могу только быстренько перевести разговор в другое русло. Амир приподнимает брови.
— Тебе принес, — отвечает он, — еще что-нибудь для счастья надо?
— Мне кофе? — удивляюсь я. Честно говоря, Амир и кофе в постель с утра — звучит так же странно, как и… даже не знаю. Просто крайне странно.
— Тебе. Как в фильмах. Ты довольна? — хмыкает мужчина, а я недоверчиво смотрю на него.
— Спасибо, — осторожно произношу я, и двигаюсь к краю кровати, чтобы взять кружку.
Может быть, я сплю и вижу сон? Очень странный
Я отставляю кружку обратно, не выдержав пристального взгляда. Честно говоря, Амир так жрет меня глазами, что я начинаю краснеть какого-то черта. Наверное, я никогда, все-таки, к нему не смогу окончательно привыкнуть. Даже если действительно останусь играть его жену. Ходить в одних трусах точно не буду, или эпилировать ноги при нем, спустя пять лет брака.
— И я из-за этого одного глотка морочился? — интересуется Амир, а я приподнимаю брови, — давай допивай все. Или больше не получишь.
— Ты издеваешься? — не выдерживаю я.
Эпизод 50
— Допивай, — повторяет Амир, усмехнувшись, — потом одевайся, и езжай себе за одеждой. Все, что в шкафах можешь выбросить. Купишь себе, что нужно.
— Я должна одеваться так же скучно, как и твоя жена?
— Моя бывшая жена. Скучно, Рита? — он окидывает меня взглядом, — ты можешь купить себе нескучные шмотки. Видеть в них тебя буду только я, и никто больше. Передо мной можешь ходить хоть голой. Мне понравится.
Я закусываю губу, заворачиваясь в одеяло покрепче. У нас получаются странные отношения с Амиром. Я не могу назвать себя любовницей, хотя, по факту так и получается: он все еще женат, несмотря на то, что Мирославу называет бывшей. Вряд ли он оформил развод вчера. Это вызвало бы неудобные вопросы, вроде “а почему тогда эта женщина по-прежнему живет с ним?”. Никто же не знает нашу тайну.
В глубине души это сильно задевает меня. Сегодня утром я могу с сожалением констатировать: в этом человеке есть вещи, которые меня цепляют и привлекают. Никогда не думала, что могу обратить внимание на таких мужчин, как он — закрытых и достаточно грубых. К тому же, власть, которой они обладают, меня напрягает. Амир привык доминировать везде: и в жизни, и даже в отношениях. В постели, в конце концов.
Однако, именно в этой силе и было что-то привлекательное. В непоколебимой уверенности. До того, что хотелось иногда немного ей покориться. Ощутить себя впервые слабой женщиной, за которую все решат.
Поэтому меня задевало мое положение. Где-то я даже завидовала Мирославе: у нее была возможность строить с этим человеком отношения по правилам. Быть собой. Жаль, что она этого не оценила.
— Рита, — из мыслей меня выдирает голос Амира. Я поднимаю на него взгляд. Он в ответ сверлит меня своим, — что с лицом?
— А? — я хватаюсь за щеку, ощупывая кожу, а Амир приподнимает брови.
— Я про выражение лица.
— Забудь, —
— Что ты хочешь? — хмыкает мужчина, а я поджимаю губы. Он точно все читает с лица.
— Меня напрягает нянька Тимура. Я могу ее уволить?
Амир тихо присвистывает. Потом начинает смеяться, а я тушуюсь окончательно. Беру чашку и начинаю нервно хлебать кофе.
— Нет. Ты ее не можешь уволить, — произносит в конце концов Амир, — ее никто не уволит, Рита. Ее семья сгорела в доме много лет назад. Она приходится нам дальней родственницей. До конца жизни она останется в этом доме, и ее никто не прогонит. Это ясно?
— Понятно, — бормочу я. Кажется, меня ждет еще множество конфликтов с этой женщиной, касательно воспитания ребенка.
— Я поговорю с ней. Она будет относиться к тебе мягче. Ей не нравилась Мирослава, и теперь ты знаешь причины ее нелюбви.
— Я поняла, — вздыхаю я, — еще вопрос: могу я сегодня погулять с Тимуром где-нибудь вне дома?
Амир едва хмурится. Я легко понимаю его эмоции, которые он старательно скрывает в себе — он уже раз потерял сына на целых полгода. Вполне возможно, что Мирослава тоже как-то вышла с ним просто погулять, а потом исчезла. У Амира пока нет особых причин доверять мне самое ценное. Поэтому, не удивлюсь, если он откажет.
Я оставляю кружку с кофе, и осторожно смотрю на него.
— Забудь. Не мог бы ты отвернуться? Я оденусь.
Он тут же едва усмехается в ответ.
— Могу. Действительно надо?
Ну… действительно ли мне стоит продолжать смущаться? Я неопределенно пожимаю плечами. Конечно, он видел сегодня ночью все. Дело даже не в моем обнаженном теле. Это самое легкое — обнажиться перед человеком физически. Всего лишь сбросить одежду, и вот — другой человек может рассмотреть тебя в деталях. Амир уже имел возможность увидеть меня без одежды меня в те моменты, когда заставлял меня переодеться при нем.
Только вот сегодня я еще умудрилась и свои чувства обнажить. И сейчас он хочет, чтобы я продолжила это делать, продолжила и дальше обнажаться душевно. Чтобы я просто перестала его смущаться. Встала с постели после совместной ночи и накинула халатик.
Но с Амиром сложно отбросить это чувство неловкости.
Я, все же, осторожно откидываю одеяло и как-то неловко поднимаю с пола темную скользкую ткань. Быстро накидываю на плечи, и запахиваю на груди халатик, завязывая пояс.
— Спасибо за кофе, — произношу я, чтобы скрыть смущение, как Амир неожиданно берет меня за талию и заставляет сделать шаг к нему. Я растерянно смотрю на мужчину. И чувствую, как его ладони скользят по моим бедрам, поднимаются вверх, откровенно оказываясь под полами одежды. Отчего я замираю.