Няня поневоле
Шрифт:
Причесываюсь и специально закручиваю волосы с мягкий пучок. Сергею нравится вынимать шпильки. Вот пусть и занимается!
Представляю, как его пальцы перебирают тонкие прядки, и чувствую легкую дрожь желания. Назарета даже поблизости нет, а меня заводит с пол-оборота.
Наношу на лицо минимум косметики и, заслышав, как в комнату кто-то входит, радостно вылетаю навстречу.
И сразу натыкаюсь на раздраженный взгляд Елены Владимировны, матери Сергея Назарова.
— В чем дело? — надменно интересуется она. — Какого ляда
Растерянно гляжу на недовольное лицо, медлю с ответом. Сказать что-то резкое язык не поворачивается. Но и прогибаться лишний раз не хочется
— Что за зоопарк ты тут устроила?
— Елена Владимировна, — говорю спокойно, стараясь скрыть накатившую ярость. — Мы с Сергеем вместе проводим время…
— Я это уже поняла, — отрезает Назарова. — Забирай ребенка и отправляйся в детскую! Нечего тут подолом трусить.
— Простите, — я словно выхожу из оцепенения и бросаюсь в бой. За себя, за любимого, за Марка.
Смотрю на эту властную и холеную женщину с голубыми глазами и длинными русыми прядями, спускающимися до плеч. И вижу перед собой злобную куклу. Холодные глаза, длинные розовые ногти и губки бантиком. Наверняка гель туда подкачала, старая кошелка!
— Я здесь нахожусь по приглашению Сергея Алексеевича, — заявляю официально. — Он лично перенес кроватку Марка и мои вещи в свою комнату.
— А ты и рада, — глумливо хмыкает Елена. — Убирайся в детскую. Сейчас же. Я пока посижу с внуком. А приедет мой сын, и мы с ним обсудим твое дальнейшее присутствие в этом доме… Где он только таких дворняг находит? — фыркает она, смерив меня презрительным взглядом.
Я тоже в долгу не остаюсь. Закрываю Марка спиной, выставив руки в боки.
— Вот давайте дождемся Сергея Алексеевича. Вы — не мой работодатель. Поэтому покиньте комнату. Ребенок спит. Вы можете его разбудить. Да еще в уличной одежде к грудничку заявились. Прямая дорога инфекции. Бабушка называется! Сколько раз вы приходили к Марку? Один или два?
— Я уезжала, — идет на попятный Елена. — И Сережа в курсе. А тебя, наглая нянька, это не касается!
— А если не нянька? — раздается от двери гневный рык. — И что ты делаешь в моей спальне, мама? Кажется, я давно уже вырос из-под твоего контроля.
— Нельзя каждую подзаборную девку тащить в свою койку, — вздыхает мамаша Назарета. — И спать с прислугой не комильфо. Я тебе миллион раз говорила.
— Сережа… Сейчас Марка разбудите, — смотрю на Назарета с мольбой и смаргиваю непрошенные слезы.
Обидно ужасно. Но кто у нас корректно обращается с персоналом? Шмелев мог и пощечину залепить, и стакан с соком в экономку кинуть.
— Ты без предупреждения, мама, — недовольно рыкает Назарет. — Просил же хотя бы за час сообщать о приезде…
Вижу мешки под глазами, осунувшееся хмурое лицо и впалые щеки. Устал. Плюс еще какие-то неприятности, или болит голова.
А я, дурочка,
— А я не к тебе, а к внуку, — резко парирует Елена.
— Тебе следует извиниться перед Линарой, мама. Зачем ты ее оскорбила? — тихо и сердито говорит Назарет.
— Вот еще, — передергивает плечами Елена.
— Пойдем, поговорим, — сердито шипит Сергей и, опалив мать недовольным взглядом, внимательно смотрит на меня. — Ты тоже, Линара.
Голос тихий, спокойный, но не терпящий возражений. Тянусь за радио-няней, лежащей на комоде, но Назаров останавливает меня.
— Не надо. Мы в библиотеке поболтаем. Услышим, если проснется…
Я не успеваю ничего ответить, как он делает шаг ко мне и прижимает к себе.
— Что-то я заморился сегодня, — как ни в чем не бывало жалуется он и, привычно потершись носом о мою макушку, зовет мать. — Ты идешь?
Прячу лицо на груди любимого и, умышленно игнорируя его мать, выхожу с ним в обнимку из спальни.
Войдя в библиотеку, Сергей взмахом руки приглашает Елену сесть в широкое кресло, оббитое кожей буйвола. А сам тянет меня на точно такой же диван. Сжимает руку в огромной лапище и, дождавшись, пока мать церемонно усядется, заявляет.
— Я хочу жениться на Линаре, мама. Поэтому, пожалуйста, извинись и больше никогда не оскорбляй мой выбор.
— Но… — тянет Елена Владимировна, явно сбитая с толку. — Ты же о ней ничего не знаешь, сыночек. А вдруг она такая же сумасшедшая, как и Жанна? Тебе проблем мало?
— Я еще не делал предложение Линаре, — замечает Назарет устало. — Ты сейчас договоришься, что она мне откажет. Я долго думал. Аж целую неделю, и пришел к выводу — Линара самая подходящая для меня жена.
Сижу как мышь, не в силах пошевельнуться. Это ж надо такое придумать? Вот хитрец и манипулятор этот Назарет. Сейчас матери навешает лапши на уши. Она поверит и перестанет меня донимать. А потом всегда можно сказать — мы расстались.
— Я тебя умоляю! — хмыкает Елена Владимировна и внимательно на меня смотрит. — Тебе никто не откажет, только помани. Ты мог бы выбрать девушку из хорошей семьи. Вон, у генерала Русакова дочка красавица…
— И потом ходить строем мимо старого пердуна? — усмехается Назарет и добавляет совершенно серьезно. — Есть еще любовь. Я влюбился.
И, не обращая внимания вздохи матери, переводит взгляд на меня.
— Я не планировал сегодня признаваться тебе в любви и звать замуж, Линара, — улыбается он виновато. — Но мама просто не оставила мне выбора. Конечно, я еще раз спрошу, когда подготовлюсь. Но ты мне все-таки ответь. Ты выйдешь за меня?
Значит, это все всерьез! А не розыгрыш мамаши! Назарет зовет меня замуж!