Няня с большой дороги
Шрифт:
— Что ж, до завтра, Ася.
По голосу Князева я поняла, что он улыбается.
Минут через сорок в домофон позвонили. Курьер из супермаркета принес два пакета продуктов.
Я снова набрала номер Князева.
— Ну, зачем? — упрекнула его. — Конечно, спасибо, но не стоило.
— Уже доставили? Молодцы, быстро.
— Я вам завтра деньги верну.
— Еще чего. Это премия.
— Вы же мне аванс выдали. В деньгах я не нуждаюсь.
— Неважно. И в магазин идти уже поздно. Вот и решил немного помочь вам.
На кухне Ник с довольным видом выгружал продукты из пакетов:
— А Князев-то ничего, нормальный такой мужик. Рыбная нарезка хорошая. И колбаса тоже норм, — он повертел в руках палку сервелата. — Маасдам я люблю, приятный сладковатый вкус у сыра. С виноградом его хорошо есть. Изысканно, я бы сказал. Да, и не вздумай завтра деньги Князеву совать. Это чисто его инициатива. Ты ни о чем не просила. Так что сказала спасибо, и всё. Все довольны и счастливы. Чайник ставь. Попробуем, что за заварку он нам прислал. Упаковка солидная, видно, что не из дешевых.
Глава 20. Стас
Ася меня радовала. Нашла общий язык и с Машей, и с Максимом. Не думаю, что еще какая-то няня стала бы учить Машу вышиванию. А эта легко согласилась.
«Рукоделие развивает моторику у детей. Это очень полезно», — объяснила Анастасия. Похоже, мы нашли не няню, а настоящее сокровище.
В четверг Настя попросила отпустить ее немого пораньше. Она со своим молодым человеком собиралась на пикник. Вернее, он там с самого утра, а она планировала присоединиться к нему вечером. Странное время для пикника — будний день. Но, видимо, кому-то так удобно.
Елена Павловна прониклась к Насте симпатией. Во-первых, потому, что дети стали убираться у себя в комнатах. Даже Маша, хотя ей пока можно этого не делать. Во-вторых, Ася всё всегда кладет на место. И детей заставляет делать то же самое. А для Елены Павловны это просто бальзам на душу.
В четверг я быстро разобрался с делами и решил, что могу вернуться домой. Пусть Ася уйдет сразу после обеда. А то, что за удовольствие побыть на пикнике пару часов?
Дома, кроме Елены Павловны, я никого не застал. Макс с другом катались на самокате на площадке. Разучивали какие-то трюки с прыжками и поворотами. А Маша и Ася пускали воздушного змея у пруда. Пошел к ним.
Машу я увидел сразу. Она стояла у высокой березы и смотрела вверх. Там, среди веток, маячил яркий красно-желтый змей. Анастасии я не заметил.
— Маша, а где Ася? — спросил у дочери.
— На дереве, — кивнула Маша вверх. — У нас змей зацепился. Она его достает.
Я подошел к стволу березы. По веткам карабкалась Ася, ловко подтягиваясь и продираясь сквозь листву. Широкую юбку она завязала на талии. Я не мог оторвать взгляда от стройных ножек девушки. Она лезла вверх как акробатка. И скоро отцепила змея. Он плавно опустился на землю к нашим ногам.
— Он
Ася начала спускаться. Она уже почти слезла, когда увидела меня. Замерла на ветке. Смущенно начала одергивать юбку.
— Я не видела вас, простите, — пробормотала она.
Юбка не поддавалась, похоже, узел она завязала надежно. Настя сердито дернула подол и вдруг соскользнула с ветки. Попыталась зацепиться за нее, но не удержалась, и начала падать.
— Ой! — закричала Маша.
Я бросился ловить девушку. Она свалилась на меня, я не удержался на ногах, и мы вместе упали в траву.
Ася сидела на мне верхом, крепко сжав бедрами и положив руки мне на грудь. Наверное, так сидят на коне амазонки. Юбка у девушки так и не развязалась. Голые колени уперлись мне в подбородок. Настя испуганно смотрела мне в глаза. И не только испуганно. В ее взгляде я уловил что-то такое, от чего приятно замерло сердце.
А я держал Асю за талию. Тонул в ее темных глазах. И пьянел. Голова слегка туманилась. То ли от удара о землю, то ли от сидящей на мне девушке.
— Папа, Ася! — Маша трясла меня за плечо. — Вы не ушиблись?
— Нет, милая, — я очнулся от наваждения.
К нам с лаем подбежал Тузик и начала облизывать меня и Асю. Видимо, он тоже испугался за нас.
Вставать мне совсем не хотелось.
Анастасия смутилась, покраснела и слезла с меня. Она судорожно начала рвать узел и все-таки смогла привести юбку в первоначальное состояние. А жаль…
— Я вас не зашибла? — спросила Настя, разглаживая подол и не глядя на меня.
— Нет, ну что вы. Вы же такая легкая.
— Как перышко? — Маша смотрела на нас снизу вверх.
— Да, именно, — я погладил дочь по голове.
Увидел, что рука у Насти ободрана до крови. Видимо, о кору дерева.
— Вам надо руку обработать, — заметил ей.
— Это мелочи, — отмахнулась она.
— Надо намазать лекарством, — Маша испуганно смотрела на Настю. — Папа, ты только змея не забудь, — попросила она меня. — А то он потеряется. Сейчас мы будем лечить Асю. Надо быстрее, пока сильно не заболела.
Дома Елена Павловна вручила нам пантенол.
— Это не больно, — успокоила няню Маша. — Не бойтесь. Меня и Максима папа так часто лечит.
Я обработал руку Аси перекисью водорода. Какая же у нее кожа! Нежная, словно шелковая.
Маша потрясла баллончик и выпустила из него на руку Аси густую пену.
— Вот и всё, — тоном заправского врача произнесла дочь. — А змея мы в другой раз запустим. Папа, отвези сам Асю домой. А то вдруг у нее начнет рука болеть. Я посижу тихонько. С Андреем. Он немного побудет конем…
— Не думаю, что ему захочется быть конем, — честно признался я. — Если ты обещаешь, что вы с Андреем будете собирать пазлы, то я отвезу Асю и вернусь быстро.