Ныряльщица за жемчугом
Шрифт:
— Да ну, — презрительно бросила Изабель. — Она — типичная серая мышь.
— А излишнего любопытства к смерти не проявляла?
— Ну… в бассейне один раз тетка утонула… Не спортсменка, обычная посетительница. Тело долго лежало прямо у бортика. Мы все боялись, а она бегала смотреть.
— По сколько вам тогда лет было?
— По двенадцать, что ли. Но только все равно это не Ирка. Она очень даже довольной выглядела! И спасибо мне сказала!
— Хорошо, Изабель. Уговорила, — кивнул Полуянов. — Это не она.
А Надя взглянула
Глава седьмая
Ирина Стеклова
Мы с ней обе хотели стать звездами. Улыбаться всему миру с экранов и с первых газетных полос.
Наши мечты не сбылись, и когда-то я долго гадала: как сложится жизнь двух девушек — с прекрасными фигурами, железными нервами и хаотичными обрывками школьных знаний в голове?
Я — наивная! — не сомневалась, что повезет именно мне. Потому что у меня — прекрасная память, светлая голова и — что немало! — железная задница. Некрасивое лицо в сравнении с этими качествами — такая мелочь!
А Изабель всегда была эдакой попрыгуньей-стрекозой. Хи-хи, ха-ха. И, конечно, страшно гордилась, что красотка, да еще смуглолицая.
Не скрываю, я жестоко переживала, когда вылетела из спорта. Причем по вине Изабель. Но мне было только четырнадцать. Я надеялась, что еще найду себе новое увлечение и преуспею в нем. И прославлюсь, назло своей легкомысленной подружке.
И я действительно достигла в этой жизни немало. Многие ли выпускницы экономических факультетов могут похвастаться, что смогли буквально за пару лет после института раскрутить собственный бизнес? Без всякой помощи, без мохнатой лапы?
В двадцать четыре года у меня уже имелась пара собственных бутиков в столице, шутка ли?
Впрочем, слухи, что за моей спиной богатый «папик», а то и несколько, я активно поддерживала. Так безопасней. И более органично.
Итак, самый главный — финансовый — вопрос был решен, но стала ли я счастливей? Держать магазины — чертовски нервная штука. Я спала по четыре часа в сутки, постоянно разруливала какие-то проблемы, дергалась.
А глупышка Изабель в то время (я следила за ее карьерой) без малейших усилий попала на телевидение. Если бы на скучную должность редактора, дольщика, секретарши, я бы не стала расстраиваться. Но ей доверили вести собственную фитнес-программу, что может быть интересней?!
Очень долго я видела ее только по телевизору. Будто назло, как ни включишь «ящик», оттуда тебе улыбается, растягивает бесконечной длины ножки ненавистная Изабель.
Одно утешало: наверное, вся ее красота — это грим и фотошоп.
Но, оказалось, нет.
Однажды мы с ней столкнулись нос к носу на какой-то презентации. И я просто опешила, насколько Изабель выглядит потрясающе. Шикарно одета, уверенно держится. И особенно мне было горько от того, что ноль, бабочка имеет возможность
Она — дрянь! — еще и пожалела меня. Психолог доморощенный!
— Ирочка! У тебя скучные глаза. Тебе обязательно надо развеяться!
И взялась знакомить с интересными и полезными, с ее слов, людьми.
Одним из них оказался смешной толстяк Георгий Золотой.
Я сначала не восприняла его всерьез: слишком потный и слишком сальные шутки.
Но Изабель шепнула на ушко:
— Не суди опрометчиво! Это лучший в Москве фотограф!
И я сразу сменила высокомерное лицо на улыбку. Потому что фотография была моим давним и, увы, совершенно бесполезным с точки зрения бизнеса увлечением.
Я напросилась прийти к Георгию в студию. Он сделал мне снимки — действительно уникальные, ни у кого еще так здорово не получалось. Я поблагодарила. И попросила: можно ли мне сфотографировать его?
— Ты смеешься надо мной, деточка? — хмыкнул он, но свой дорогой «Никон» дал.
А через двадцать минут уже смотрел на меня совсем другими глазами. Никогда не забуду его удивленных слов:
— Ты сумасшедшая. Такая же, как и я!
Что ж. Впервые меня выделили из безликой толпы нормальных.
Хотя как мужчину я Золотого не воспринимала очень долго. Сама, безусловно, не красавица, но хотя бы фигура благодаря спорту осталась идеальной. К тому же финансовая независимость придавала уверенности, что могу себе любого выбрать. Пусть не красавца, но мужика не хуже, чем у других.
Но вот что удивительно: я-то думала, что Золотой своей внешностью и привычками меня все больше и больше раздражать будет. А получилось — наоборот. Будто благородное, многолетней выдержки вино смакуешь. Я только во вкус входила.
Сколько интересного он рассказывал! Как необычно видел мир. И как фантастически фотографировал!
Раньше я не верила, что можно не любить человека за внешность, но любить то, что внутри. А с Золотым поняла — это очень даже возможно! Да еще секс он любил такой, как и я. Необычный. Жесткий. На грани.
И в один из дней я сделала решительный шаг.
Перечеркнула все прежние достижения. Продала свои магазины и полностью отдалась — фотографии. И Георгию Золотому. Несуразному, некрасивому, но такому удивительному человеку.
Он, без преувеличения, открыл передо мной новый мир. Мрачный, красочный.
Больше всего в жизни Золотой ненавидел стандартную красоту. Правильные черты лица, идеальные фигуры, зеленую траву, изумрудное море и ярко-синее небо. Взрывался от вида улыбающихся семей на фоне новенького автомобиля (реклама страховых компаний). Готов был в клочья порвать умилительных младенцев (продвижение детского питания).
— Ирка, ты такая некрасивая! Как я тебя за это люблю! — постоянно повторял он.