О Божественной любви и Божественной мудрости

Сведенборг Эммануил

3. Любовь к Господу в милосердии, потому что она существует в делах. Господь тому Сам поучает у Иоанна в таких выражениях: Имеющий Мои заповеди и творящий их, тот Меня любит. Если кто Меня любит, слово Мое соблюдает. Нелюбящий Меня слова Мои не соблюдает (XIV, 21, 23, 24). В том же: Если вы соблюдете заповеди Мои, то вы пребудете в Моей любви (XV, 10). Соблюдать "Мои постановления", "Мои слова" и "Мои заповеди" - это творить добро милосердия, которое есть дела ради ближнего. И в Том же: Иисус трижды сказал Петру: Любишь ли ты Меня? И трижды Петр отвечал, что любит. Иисус трижды сказал: Паси Моих агнцев и Моих овец, (XXI, 15, 16, 17). Пасти агнцев и овец это дела или добро милосердия у проповедников Евангелия и любящих Господа; отсюда очевидно, что любовь к Господу существует в милосердии, потому что существует в делах; затем, что сочетание любви к Господу с милосердием к ближнему таким образом сочетание Господа с человеком, обретается в делах, и какова и как велика любовь к делам, таково и так велико сочетание, ибо Господь, в делах, как в добре, от Него Самого исходящем, и человек любящий дела в делах как бы сам собою, признавая, что он в них по Господу, а не сам собою; в самом деле человек не может любить Господа сам собою и не может сам собою творить дела, но Господь его любит и делает, чтобы в нем любовь возвращалась к самому источнику, что он любит Господа сам собою; в этом любовь к Господу; через это также видно, как любовь к Господу осуществляется в милосердии

или любви к делам.

4. Дела состоят в исправлении своей должности и в исполнении своей работы в данной форме с верностью, прямотой и справедливостью. Смутно понимается, и то немногими, что собственно разумеется в Слове под добром милосердия, называемым делами и даже плодами, а здесь действиями (usus); по буквальному смыслу Слова веруют, что оное состоит в подаянии бедным, в помощи убогим, в добре вдовам и сиротам, и в подобном другом; но это действие не разумеется под плодами, делами и добром милосердия, но разумеется выполнение своей обязанности, своей должности и своей работы в данной форме с верностью, прямотою и справедливостью; поступая так, приносят пользу людям вообще, следовательно, отечеству, обществу большому и малому, согражданину, товарищу и брату, которые суть ближние в смысле обширном и тесном, как было выше сказано; ибо тогда каждый, будь он священник или правитель и чиновник, негоциант или ремесленник, каждый день творит дела, священник проповедью, правители и чиновники управлением, купец торговлей и ремесленник своей работой; например, судья, судящий в данной форме с верностью, прямотой, справедливостью, творит добро ближнему каждый раз, как судит, священник, когда поучает, также и другие. Что такие действия разумеются под добром милосердия и делами, - очевидно по управлению Господнему в Небесах; там, так же как и в Мире, каждому поручены какие-нибудь функции или служба, или какая-нибудь должность или работа, и каждый там пользуется великолепием, роскошью и благополучием по мере того, как он действует с верностью, прямотой и справедливостью, праздный или ленивый не принимается в Небо, но он отброшен в ад, либо в пустыню, где живет в недостатке всего и в уничижении; эти занятия в Небесах называются добром милосердия, делами и службой. Кто в Мире верен, искренен и справедлив в своей деятельности или работе, так же верен, искренен и справедлив по выходе из Мира и принят в Небо Ангелами; у каждого небесной радости по мере верности, искренности и справедливости; причина в том, что дух (animus), привязанный к работе любовью деятельности, удержан весь и обретается в духовном удовольствии, которое есть удовольствием верности, искренности и справедливости; он отклонен от удовольствия обмана лукавства, затем - от удовольствия исключительных собеседования и бражничанья, удовольствия праздности, а праздность есть изголовье дьявола. Каждый видит, что Господь не может обитать в такой любви, но обитает в любви другой.

5. Есть общие действия, которые суть также делами милосердия. Реальные и настоящие дела милосердия суть деятельность каждой функции и каждого управления, как было сказано выше, дела, которые становятся добром милосердия; в них существует любовь к Господу или в них сочетается эта любовь, когда человек творит с духовными верностью, прямотой и справедливостью, сущими у любящих дело для дела и верующих, что каждое добро от Господа. Но кроме этих действий есть другие общие, например: верно любить супруга, надлежаще воспитывать детей, благоразумно управлять домом, поступать справедливо со слугами; такие дела суть делами милосердия, когда оные творятся по любви к ним и относительно супругов, по любви взаимной и целомудренной. Есть еще и другие общие действия, как жертвовать даяния полезные и обязательные для Церкви, такое добро становится добром милосердия, насколько Церковь любима, как ближний высшей степени; между общими действиями еще расходы и труды по построению и содержанию сиротских приютов, больниц, мест общих упражнений и подобных других, действия в которых степень количественная безразлична; помогать убогим, вдовам и сиротам потому только, что они убогие, вдовы и сироты, и подавать нищим потому только, что они нищие, суть действия милосердия внешнего, называемого состраданием, но не действия милосердия внутреннего, разве лишь, насколько они извлекают свое начало из самого действия и любви к действию, ибо милосердие внешнее без внутреннего не есть милосердием, внутреннее совершает, что оно становится реально милосердием; в самом деле милосердие внешнее действует по внутреннему разумно, меж тем как милосердие внешнее без внутреннего действует неразумно и очень часто несправедливо.

6. Дела становятся делами милосердия лишь у борющихся против зол, которые происходят от ада. В самом деле действия, творимые человеком, пока он в аду, то есть пока любовь, составляющая его жизнь в аду, и исходит от ада, не суть делами милосердия; ибо эти дела не имеют ничего общего с Небом и в них Господа нет, жизненная любовь человека в аду и исходит от ада, пока человек не борется против зол, которые суть там и исходят оттуда; это зло представлено в Десятословии и будет рассмотрено в Пояснении его; такие действия, творимые под видом милосердия или под видом набожности, описаны в Слове; творимые под видом милосердия у Матфея в таких словах: Многие Мне скажут в тот день: Господи, Господи, не Твоим ли Именем мы пророчествовали, не Твоим ли Именем бесов изгоняли и не Твоим ли Именем единые дела творили? Но тогда скажу Я им открыто: Я не знаю вас, отойдите от Меня, делатели беззакония (VII, 22, 23); творимые под видом набожности у Луки: Тогда вы начнете говорить: Мы ели перед Тобою и пили, и на наших площадях Ты учил; но Он скажет: Говорю вам, Я не знаю, откуда вы, отойдите от Меня вы все делатели беззакония (XIII, 26, 27). Они были также представлены пятью безрассудными девами, не имевшими елея в своих светильниках; пришел супруг и им сказал: Я вас не знаю (Мат. XXV, 1 - 12). В самом деле, пока адское и дьявольское зло не удалено борьбою, человек может творить дела, но в них не будет никакого милосердия и затем никакого благочестия, потому что они внутренне искажены.

7. Ибо эти дела противоположны любви к Господу и милосердию к ближнему. Все действия, сущие по естеству своему делами милосердия, идут от Господа и творимы им посредством человеков, и тогда в действии Господь сочетается с человеком или любовь к Господу сочетается с милосердием к ближнему; что никто не может творить дела иначе как по Господу, тому Он Сам поучает у Иоанна: Кто пребывает во Мне и Я в нем, приносит много плода, ибо без Меня вы не можете делать ничего (XV, 5); плод - это действие. Действия, творимые человеком, не боровшимся или не борющимся против зол, происходящих от ада, противоположны любви к Господу и милосердию к ближнему, потому что зло, внутренне сокрытое в этих действиях, противоположно Господу и, следовательно, любви к Нему и затем противоположно любви к действию, которое есть милосердие; в самом деле ад и Небо не могут быть совместно, потому что они противоположны; они один против другого, и творящие такие дела не любят людей вообще, ни Церкви, ни отечества, ни общества, ни согражданина, ни товарища, которые суть ближним в смысле обширном и тесном; что это так, стало очевидным для меня по многим свидетельствам. Таковы действия внутри творящего их человека, но вне человека они тем не менее суть действия, возбуждаемые даже Господом у человека для блага общего и частного, но не творимы Господом они; посему действия такие не вознаграждаются в Небе; но вознаграждаются в Мире, как и быть должно.

8. Действия, имеющие первою и последнею целью собственное благо, не суть делами милосердия. Цель есть все явления и все действия. Господь есть этой целью и по этой цели действие делом милосердия, что было доказано выше в этой статье; когда же человек есть своей целью, то есть собственное благо его, то он есть всем в явлении и всем в действии; отсюда происходит, что его действие не есть действием по естеству, но есть действием по виду и в этом действии есть жизнь от плоти, но нет жизни духа.

О Мудрости и Вере

1. Вера есть ни что иное, как истина. В Христианстве по умалении милосердия стало неизвестно, что милосердие и вера - одно, следовательно, что нет веры там, где нет милосердия и нет милосердия без веры; от этого неведения произошла такая слепота, что перестали знать, что такое милосердие и что такое вера и стали их разъединять не только в мысли, но и в учении, и через это разделять Христианскую Церковь, которая в себе едина, на несколько Церквей и различать их по догматам отдельной веры. Когда у человека милосердие и вера разъединены, то неизвестно, что милосердие и что вера; в самом деле должно быть милосердие, дабы была вера и вера должна поучать тому, и милосердие являть оное, а вера видеть. Если милосердие и вера разъединены, то нет ни того ни другого в человеке, как если бы ты удалил светильник, то удалил бы свет и наступила бы тьма, посему под верою разумеется то, во что человек верит, не видя; утверждают, что следует верить тому-то и тому-то, и едва ли кто скажет: Я не вижу; но говорит: Я верую; никто таким образом не знает, верен ли вопрос или неверен, следовательно, слепец ведет слепца и оба падают в яму. Что вера есть не что иное, как истина, - признается, если говорят, что истина есть принадлежность веры и вера - принадлежность истины, но если спрашивают о чем-либо, истина ли оно, то отвечают: Это дело веры, и спрашивающий не разыскивает более. Каждый с закрытыми глазами и замкнутым разумением принимает за истину все, составляющее верование, в котором он родился. Такое ослепление никогда не называлось древними верой, но называлось верою то, что им возможно было по какому-либо свету в мысли признать за истину; отсюда в языке еврейском истина и вера выражаются одним и тем же словом, и это слово - Аминь или Амуна.

2. Истина становится истиною, когда она прозреваема и любима, и называется верою, когда она ведома и мыслима. Защитники веры отдельной хотят, чтобы им верили, что вопросы духовные не могут быть схвачены человеческим разумением, будучи недосягаемы для него; но не отрицают же они просветления (просветление, не отрицаемое ими, здесь разумеется под перцепцией) и таким образом факта, что истина становится истиною, когда она прозреваема и любима; любовь к истине делает то, что воспринятая истина становится истиною, ибо любовь дает жизнь; это просветление есть прозрение, потому что истина в свете и разумение человеческое может подняться в свете; каждая истина в свете, потому что свет, исходящий от Господа как Солнца, есть сама истина; отсюда каждая истина блестит в Небе, и Слово, сущее Божественной Истиною, дает Ангелам общий свет; по сему самому Господь назван Словом и Светом (Иоан. I, 1, 2, 3). Мне дано было знать по многим очевидностям, что человеческое разумение может быть вознесено в этот свет, даже разумение не любящих истину, лишь бы они желали знать, или любящих славу из-за знания, с тою разницею, что любящие истину обретаются актуально в свете Неба и, следовательно, в просветлении и прозрении истины при чтении Слова, между тем, как другие не суть ни в просветлении, ни в прозрении истины, но только в подтверждении своих принципов, не зная, истинны или ложны они; еще с другою разницею, что любящие истину при чтении Слова и мысли по нем удерживают постоянно свою умозрительность в самом принципе и изыскивают таким способом верность предмета до подтверждения его, между тем как другие соглашаются с вопросом по сведению в памяти, не желая знать, истина ли она, и ежели они желают славиться ученостью, то подтверждают вопрос Словом и рассудочностью; и таков гений учености, который есть тщеславием, что может подтвердить всякую ложь, в такой мере, что она представляется себе самому и другим как истина; отсюда в Церкви ереси, диссидентства и апологии догматов, не сходных между собою; отсюда также то различие, что обретающиеся в любви к истине суть в мудрости и становятся духовны, между тем как другие остаются природны и безумствуют по предмету духовных сущностей. Истина называется верою, когда она ведома и мыслима, потому что внутренне воспринятая истина становится принадлежностью памяти, которой верят; отсюда еще очевидно, что вера есть не что иное, как истина.

3. Истины веры относятся с одной стороны к Богу, с другой к ближнему. Все истины относятся, как к своим универсальным предметам, к этим трем, а именно: над ними к Господу и Небу, с ними рядом к Миру и к ближнему, и под ними к дьяволу и аду; истины поучают человека, как он может быть отдален от дьявола и ада и соединен с Господом и Небом, и это жизнию в Мире, в котором он, и жизнию с ближним, с которым он; тою и другою жизнию совершаются всякое разлучение и всякое соединение; дабы человек был удален от дьявола и ада и соединен с Господом и Небом, ему надобно знать, что такое зло и затем ложь, потому что они, суть дьявол и ад, и также знать добро и по нем истины, потому что оные суть Господь и Небо; зло и ложь суть дьявол и ад, потому что они от оных исходят, и добро и истины суть Господь и Небо, потому что они от оных исходят. Человек, не зная ни тех ни других, не видит никакого пути, чтобы выйти из ада, и никакого пути, чтобы войти в Небо; истины поучают этим путем и поучающие истины даны человеку в Слове и происходят от Слова; так как от Мира выбирают путь выхода из ада и входа в Небо, а человек живет в Мире и живет в нем с ближним, то жизнь в Миру и есть путь, которому истины поучают; если жизнь человека согласна с истинами Слова, то путь, ведущий в ад и исходящий из ада, замыкается и путь, ведущий к Господу, и исходящий от Господа открывается, и жизнь человека становится жизнию Господа в нем; это разумеется под словами Господа у Иоанна: Я есмь путь, истина и жизнь (XIV, 6). Наоборот, если жизнь человека противоположна истинам Слова, тогда путь, идущий от Неба и ведущий в Небо, замыкается, и путь, ведущий в ад и исходящий из ада, открывается, и жизнь человека становится не жизнию, но смертию. Что жизнь Господа в человеке есть жизнию милосердия к ближнему и что сочетание заключается в любви к делам, было сказано выше по предмету милосердия; так как истины поучают этой жизни, то очевидно, что они относятся, с одной стороны, к Господу, а с другой - к ближнему.

4. Истины учат, как приблизиться к Господу для сочетания с Ним и затем, как Господь творит дела через человека. Как приблизиться к Господу, было сказано прежде и будет распространено в Пояснении Десятословия, но как творит Господь дела через человека, будет сказано теперь. Известно, что человек сам собою не может делать никакого добра, которое бы было добром в себе, но только через Господа, ни, следовательно, никакого действия, которое бы было действием в себе, ибо действие есть добро: явствует, что Господь творит через человека всякое действие, которое есть добром, и желает, чтобы человек творил добро как бы сам собою. Это было показано, но как должен человек делать добро как бы сам собою, тому также учат истины Слова, и так как истины учат тому, то очевидно, что истины принадлежат науке и мысли, а добро принадлежит воле и действию; таким образом истины становятся добром через делание и желание; в самом деле, что человек желает и делает, то называет он добром, и что человек знает и мыслит, он называет истиною; сущность действия, то есть добро, есть желание, мысль и знание, сложность этой троичности в последних есть добро, имеющее форму внешнюю по истинам в мысли и форму внутреннюю по любви в воле. Но как творит Господь у человека дела, которые суть добром, было сказано и показано в объяснении Законов его Божественного Провидения.