О чём молчат псионики
Шрифт:
А вот штурмовика подобные вопросы не мучили — без раздумий стянул с себя комбез, выставляя напоказ мускулистое тело. «Будет непросто», — подумала Меган и всё-таки последовала его примеру, сняв костюм и оставшись в коротких шортах и нательной майке.
Челнок основательно подготовили к спасательной операции — на борту имелись палатка, запас питьевой воды, медикаменты, сухой паёк на несколько дней. Вот только основные двигатели были уничтожены после жёсткой посадки, вряд ли кто-то будет буксировать повреждённый транспорт для ремонта. Слишком затратно. Впрочем, там оставалось медицинское оборудование и простейший пищевой синтезатор. Чтобы сэкономить заряд аккумуляторов катера, договорились поставить палатку поблизости и ночевать там — климат планеты позволял.
Меган с увлечением изучала найденный в грузовом отделении провиант.
— Консервы, вяленое мясо, — она рыскала в контейнере, доставая то банку, то тюбик, то пакет. — Сушёные бананы! Представь, не синтезат!
— Вот уж экзотика, — скептически фыркнул Моррис, занимавшийся палаткой, от помощи Меган он отказался.
— А вот и да, я в последний раз ела их в восемь лет, перед тем как меня забрали в интернат Консорциума, — Меган почувствовала, как на неё наваливается неподъёмная тоска. — Только не в сушёном виде, конечно. Бананы с мороженым были. На дне рождения сестры.
— Что случилось с твоей семьёй после? — неожиданно спросил Моррис.
— Не знаю, не смогла найти концов, — помолчав, ответила Меган. — Видимо, стандартная история: попытались за нас бороться, и с ними расправились. Или стёрли память — на что я искренне надеюсь.
— Хуйня какая…
Меган не собиралась продолжать разговор — не перед Моррисом ей душу изливать. Зачем метать бисер перед чурбаном, который по уровню сознательности чуть лучше орангутана: совершенно непонятно, что капитан Эдвардс, а заодно и полковник Миллер в нём разглядели, раз не хотят отпускать с «Антареса» и предлагают перевод в службу безопасности.
С Энн они беседовали неоднократно — начальница искренне считала, что Меган чудом сохранила открытость и относительно стабильную психику после нечеловеческих условий, в которых она и другие телепаты жили в Консорциуме.
Что Меган могла ответить? Не любила, когда её жалели — что было, то было. Главное — закончилось. Но разговоры с Энн помогли понять, насколько велика пропасть между теми, кто вырос в обычном обществе, и теми, чью жизнь регулировал Консорциум. Безотносительно способностей — пример Лиама Олдриджа слишком показателен. Воспитанный среди людей телепат вёл себя совершенно не так, как остальные менталисты, потому сумел сломать систему.
Ещё Энн выражала уверенность, что Меган, как и многие другие бывшие офицеры Консорциума, со временем придёт в условную норму и, например, будет готова завязать близкие отношения. Меган никак не реагировала на чересчур оптимистичные заявления, но дружеская привязанность к Энн наталкивала её на мысль, что зарекаться не стоит — базовые потребности отлично перекрывались простым общением, без секса со множеством партнёров. А значит, Меган вполне способна не спать со всем, с чем можно спать. Полгода на «Антаресе» это доказали. Хотя… Вот что ей, Меган, было делать сейчас — в компании красивого мужчины, чертовски сильно привлекающего физически?
Моррис ловко передвигался по полянке — его мощные длинные ноги, покрытые короткими светлыми волосками, поджарый мускулистый зад, а также сильные руки и широкая спина, вызывали у Меган практически помутнение рассудка. Ещё раздражало, что лейтенант закрывается — может быть, если бы она слышала от него сильный негатив в свой адрес, это остудило бы пыл. Или же, наоборот, если бы Моррис был не прочь развлечься (девушке незачем рассказывать об этом, правда?), то тогда Меган уже приступила бы к активным действиям… Но нет, тишина.
Делать было действительно нечего — заснуть в опасной близости с Моррисом в одной палатке не получилось, так что Меган осторожно выбралась на свежий воздух и отправилась к озеру.
Там она сбросила одежду и окунулась в тёплую воду, чтобы снять напряжение. Как и предполагала, не помогло. Налицо была острая форма телесного голода — зря Меган обманывала себя, думая, что душевные разговоры с Энн могут что-то изменить.
Так и не одевшись, она устроилась на камне на берегу: тишина оглушала — шорохи после вечного воя вентиляции и другого оборудования космической станции практически не воспринимались слухом, — а умиротворение тёмной глади наводило на мысли, от которых хотелось скрыться.
— Не спится, цветочек? — резкий оклик вернул Меган в реальность: повернула голову к Моррису, памятуя о своей наготе. — Чем занята?
— Поправляю свой эмоциональный настрой, разве не видно? — проворчала она.
— А разделась зачем? — осклабился штурмовик.
— В одежде предлагаешь купаться? — раздражённо закатила глаза Меган, ни грана не смутившись. — Мы тут взрослые люди. Вода отличная, попробуй.
— Что-то не хочется.
Боковым зрением Меган заметила возбуждение Морриса — ткань трусов подозрительно натянулась, — но сперва не поверила. Догадки подтвердились, когда штурмовик подошёл ближе и провёл пальцами вдоль позвоночника, недвусмысленно сжал ягодицы. Не совладав с собственным телом, она выгнулась и закусила губу: стыдиться естественной реакции организма при условии взаимного желания бессмысленно.
Берег покрывали мелкие камешки, врезавшиеся в кожу коленей и ладоней, Меган было плевать — наконец, после нескольких месяцев мучений, получила желаемое. Моррис ощутимо вцепился пальцами в бёдра — останутся синяки, — но и это не заботило. Ритмичные движения вызывали электрические волны по всему телу: не сдерживаясь, она громко стонала — всё равно никто не услышит.
Разрядка пришла неожиданно и ярко, Меган заскулила от разочарования — слишком быстро всё закончилось, а хотелось большего.
— Ты не залетишь? — без обиняков спросил Моррис, поднимаясь с земли и отряхивая ноги.
— Точно нет, — выдохнула Меган, удивившись вопросу.
Раньше подобное любовников не волновало, хотя вряд ли они знали, что псиоников с неподходящим для размножения геномом в Консорциуме всегда стерилизовали — ещё в семнадцать лет её лишили даже теоретической возможности стать матерью.
— Тогда пойдём в палатку, — скомандовал Моррис, удовлетворившись ответом.
Там он уложил Меган на спину и навалился сверху. Она буквально задохнулась — ловила воздух ртом, громко вскрикивая. Сейчас было правильным почти всё — мощное потное тело, жёсткий ритм, который задавал Итан, его сильные пальцы на бёдрах Меган. Не хватало только зрительного контакта — Моррис прикрыл глаза, хотя в полумраке палатки это было не так важно. Меган плавилась от жара и получаемой энергии — тело изголодалось по страстному сексу, когда нет осторожности, нет нежности. От кайфа всё существо хотело в буквальном смысле разорваться на части.