О, этот дивный, юный мир

Абердин Александр М.

Маша пожала плечами и возразила:

— Это не сложнее, чем уткнуться носом в трёхмерник, но давайте же наконец поговорим о Виктории. Вик, позволь мне сменить тебя за твоим пультом. Я вам сейчас покажу кое-что интересное, что не вошло в официальный отчёт Дальразведки. Честно говоря, больше всего я мечтала в последние годы о том, чтобы снова полететь на эту планету и стать там колонистом. Не знаю, поверите ли вы мне, но это самый настоящий рай. — Виктор уступил ей своё место за пультом и бывший пилот Дальразведки тут же зашторила окна и включила огромный трёхмерный экран во всю противоположную стену, на котором появилось изображение планеты — У Виктории очень маленький угол наклона оси вращения, всего четыре градусв, а магнитный полюс совпадает с физическим. Поэтому климат на планете просто изумительный и ровный. Зимы в нашем понимание слова там просто нет, если не считать того, что в приполярье там всё же холодно и довольно часто выпадает

снег. На этой планете соотношение материков и океанов почти пятьдесят на пятьдесят. Всего на Виктории девять материков, но два из них полярные и покрыты вечными льдами и снегами. Зато остальные семь материков, а все они почти одинакового размера, хотя и очень сильно отличаются друг от друга по форме, лежат по обе стороны от экватора в средних широтах и климат на них, как у нас в Новой Зеландии, в общем шесть континентов вечной весны. Только один из континентов, который похож на букву «Y», протянувшись с севера на юг, хорошенько прогревается на экваторе солнцем. Вся его средняя часть на протяжении свыше четырёх тысяч километров, это сплошная каменистая пустыня, поднятая над океаном на полтора, два километра. Но зато на этом плато находятся очень мощные залежи железной руды и бокситов. Вот там-то и следует строить металлургические заводы и к тому же там не так уж и жарко, особенно на расстоянии двух тысяч километров от экватора. Зато на самом экваторе очень жарко, максимальная температура, зафиксированная нами, плюс пятьдесят три градуса выше нуля. В общем пережить можно, но всё же будет лучше работать на самом краю пустыни. Там нам не придётся губить природу, ещё что на юге, что на севере практически нет, да, и железную руду там можно добывать открытым образом. Но даже не это на мой взгляд является на плато самым привлекательным. — На экране появилась друза каких-то кристаллов, переливающихся самыми феерическими огнями и Маша сказала — Во время первой же высадки на плато, в одной из трёх огромных впадин, едва копнув грунт, мы нашли там вот это чудо. Сейчас эта друза лежит в каком-то из хранилищ Дальразведки и никто не знает, что такое чудо существует в природе. Мы назвали этот минерал поющий хрусталь, хотя это никакой не хрусталь, а какая-то разновидность сапфира, но он имеет твёрдость почти как у алмаза. Поющим мы назвали его потому, что если провести по такому кристаллу пальцем, то он начинает издавать мелодичные, свистящие звуки. Думаю, что таким драгоценным камнем очень заинтересуются многие люди не только на Земле, но и в других развитых колониях, с которыми мы сможем наладить торговые отношения. Ну, а ещё этот континент…

— Мария. — Сказал Виктор — Я предлагаю назвать его в честь нашей Машеньки, ребята. Вам всё равно, где загорать, а ей будет приятно и этот минерал мы тоже назовём марианитом.

Все дружно зааплодировали, а Маша, смущённо порозовев, продолжила свой рассказ. С её слов выходило, что Виктория была самым настоящим раем, если бы не одно маленькое но, — очень уж много зверья на ней водилось и среди него немало опасных хищников, некоторые из которых вымахали ростом с африканского слона. Это немного портило впечатление от планеты, но зато некоторые из хищников обладали таким роскошным мехом, что это тоже заставляло задуматься. Однако, соседство с хищными тварями, похожими на медведей ростом со слона и свирепыми кошками, превосходившими размерами носорогов, заставляло подумать о судьбе тех коров, которых Виктор уже мысленно видел в стойлах ферм и на тучных пастбищах. Маша, увидев скисшую физиономию управляющего колонией, поторопилась успокоить его, сказав весёлым голосом:

— Я всё-таки думаю, что всё не так уж и плохо. Прилетев туда, мы же не станем сразу сажать корабли на Викторию, а сначала тщательно осмотримся. Думаю, что лучше побыть пару месяцев на орбите, пока наши исследовательские группы будут выяснять, с какого континента мы начнём колонизацию. Мы ведь пробыли на этой планете всего месяц и исследовали её по большей части с помощью радиоуправляемых зондов.

Тётя Неля, которая присоединилась к будущим руководителям колонии вместе с родителями Виктора, сказала:

— Правильно, деточка. Пока мы не пройдём по лесным тропкам ножками, мы об этой планете ничего не узнаю. Только я так скажу вам, ребята, все эти огромные хищники меня не очень-то пугают. Куда страшнее их могут оказаться всякие крохотные козявки, а самую большую опасность всё-таки представляют из себя микробы этого мира и вирусы. Мы ведь против них первое время будем совершенно беззащитны.

— Тётя Неля, у тебя какие-то отсталые представления о современной медицине! — Воскликнула жена Виктора — Мне будет достаточно всего трёх недель исследований болезнетворных организмов, чтобы я смогла изготовить комплексную вакцину. Да, и те прививки, которые я вам сделаю, тоже обладают прекрасными защитными свойствами. Самое главное, что между Землёй и Викторией нет больших различий на уровне генов и аминокислот. В этом плане Виктория для нас совершенно

безопасна.

— То есть съедобна? — Спросил Полковник, завзятый охотник и рыболов — Ну, тогда нам вообще не о чем беспокоиться.

Глава четвёртая

Самый короткий план колонизации

Уже к воскресенью во временном городке колонистов, заполнившем собой всё поместье Алексея Кабанова, собралось без малого двенадцать тысяч человек и все эти люди были набраны по цепочке. Молодёжи из них было почти три четверти и это очень радовало Виктора. В отличие от своих критиков на канале «Челленджер», которые разразились громкими криками по поводу того, что все эти молодые люди не обладали достаточной квалификацией, он нисколько не волновался. У всех были родители и как раз они-то были профессионалами своего дела, да, и молодёжь была не такая уж и ущербная. Подавляющее большинство молодых колонистов имели профессии, а очень многие и опыт работы, но не это было самым главным, они все были полны энтузиазма и мечтали назвать своими именами горы и реки, моря и океаны, а также планеты Любианской системы.

Другим очень важным событием стало то, что будущие колонисты без лишних раздумий распродавали всё, что у них имелось на Земле ценного и уже внесли в фонд развития Виктории почти девятьсот миллионов удедов, да, вдобавок к этому Алексей Кабанов договорился тремя банками о предоставлении колонии на Виктории кредита в пять миллиардов двести миллионов удедов и дело оставалось за малым, — утвердить первичный список колонистов, чтобы получить эти деньги. Виктор вместе с отрядом своих космолётчиков, а это были люди разных космических специальностей, уже побывал в штаб-квартире «Лунных космических верфей» и те отобрали нужные им космические корабли. Как это ни странно, но не новые, а уже успевшие весьма основательно побороздить просторы галактики и прошедшие после этого капитальный ремонт на той космоверфи, на которой они были построены. Маша объяснила ему это очень просто:

— Вик, новая техника это всегда риск, а космический корабль, который отлетал свои положенные пятнадцать лет до первого капремонта, во время которого заменяются только генераторы перехода через риман, да, некоторые излучатели на блоке антигравов, это надёжная машина. Она уже переболела всеми детскими болезнями. В общем всё, что на ней могло сломаться, было сломано ещё в первые пять, семь лет эксплуатации, а срок службы до списания корабля в утиль, составляет семьдесят пять лет. Нам удалось ведь купить эти корабли только потому, что военному космофлоту они просто не по карману. Все эти три транспортника свою задачу уже выполнили и держать их на лунной стоянке это просто выбрасывать в космос по девяносто миллионов в год. Ну, а почему они достались нам так дёшево, я не знаю.

Виктор улыбнулся и открыл ей свой секрет:

— Маша, ты помнишь, что я передал господину Бергману? Это был образец нового сорта стали, которую Серёга начнёт производить уже через четыре месяца после того, как мы спустим на Гагаринское плато его ящики и всю её мы будем поставлять «Лунным космическим верфям». Вот потому-то мы и смогли так дёшево купить у него три транспортника, пассажирский лайнер и две дюжины вспомогательных кораблей.

— А вот это уже было лишнее! — Воскликнула Маша — У нас кораблей, больше, чем пилотов.

Виктор усмехнулся и сказал:

— Девочка моя, так у нас ведь ещё полгода впереди. Думаю, что когда народ узнает, что мы собираемся лететь на Викторию такой флотилией, то сможем найти ещё не одну сотню отличных пилотов с шурупами в голове.

— Да, ты прав Вик. — Согласилась Маша — Если будут корабли, то с пилотами затруднений не должно возникнуть. Боже мой, прошла всего неделя, а у меня такое ощущение, что целый год. Ну, что же, удачи тебе в Париже. Только смотри не проболтайся там, что ты тайком собрал у себя на сборном пункте почти две сотни бывших космолётчиков из Дальразведки. Надеюсь, что среди такого множества имён они нас не вычислят сразу.

Виктор вздохнул, но ничего не стал говорить этой женщине, хотя ему и хотелось ещё раз попытаться убедить её в том, что ничего Дальразведка не сделает ни ему, ни ей. Вместо этого он подмигнул ей и вышел из гостиной. В Париж он собирался лететь вместе со своими самыми главными помощниками, Алексеем, Полковником, его старшим сыном Романом и братьями Быстровыми не рейсовым флайером, а на скоростном флайере своего премьер-министра, за штурвалом которого уже сидел Игорь. Ему, как пилоту, он доверял полностью, хотя в его голове и не стоял чип, да, он и не был нужен для пилотирования флайера. Впрочем это тоже было не за горами. Его супруга тоже времени зря не теряла и уже договорилась о приобретении такого автоматизированного медицинского центра, какой даже и не снился деятелям из УКП, к которым Виктор испытывал всё большее и большее недоверие. Всю эту неделю он не только встречал в городке колонистов людей, но внимательно просматривал по ночам интересующие его материалы на «Челленджере», а их там было много.