О, этот дивный, юный мир
Шрифт:
Полёт до Парижа был недолгим и через полтора часа они совершили посадку на частной площадке в Тюильри и сразу же направились на бимобиле-лимузине на площадь Согласия, где находилась штаб-квартира Управления Колонизации Планет. Это был высоченный небоскрёб, в котором изо дня в день трудилось несколько тысяч человек и оставалось только удивляться, почему за последние десять лет почти четыре десятка колонизацией закончились спешной эвакуацией колонистов, а эти планеты попали в чёрные списки, как опасные для жизни. Виктора удивляло даже не это, а то, что он в принципе не находил их таковыми и считал, что всё дело тут было
Стоило им только выйти из лимузина, взятого напрокат, как на них тут же набросилась целая толпа репортёров, но на все вопросы он отвечал: — «Без комментариев» и лишь перед тем, как войти в здание, сказал, что ответит на их вопросов после того, как выйдет из здания со всеми полномочиями на колонизацию выбранной им планеты. В фойе их тотчас окружили клерки, которые попытались было отсечь от него спутников, но Виктор попятился от них и вполголоса сказал:
— Господа, если вы не хотите, чтобы вышел и тут же на ступенях Управления рассказал о том, что вы творите, дайте нам пройти. Это мои помощники и вы не вправе гнать их в шею, так что позвольте нам пройти.
Это было первое препятствие на пути к Виктории. Когда они поднялись на пятьдесят восьмой этаж, в фойе этого этажа, на котором находился кабинет главного управляющего, перед ними выросло, как из-под земли, четверо мужчин в тёмно-синих мундирах Дальразведки и самый старший из них, с адмиральскими погонами на плечах, вкрадчивым голосом сказал:
— Господин Бобров, я хочу, чтобы вы уделили мне полчаса перед тем, как пройдёте в кабинет господина Мюллера.
— А я не хочу уделять вам и минуты, космос-адмирал. — Сурово отрезал Виктор — Пропустите нас, или мы будем вынуждены отодвинуть вас в сторону.
Космос-адмирал не унимался и злым голосом прорычал:
— А я сказал вам, что вы уделите мне эти чёртовых полчаса, внимательно выслушаете, что я вам скажу, а потом будет делать всё именно так, а не иначе.
Роман коротко хохотнул и с угрозой в голосе проворчал:
— Слышишь, ты, синяк, ты ещё скажи моему командиру, что он пройдёт к господину Мюллеру только через твой труп. Убивать тебя я, разумеется, не стану, а лишь уложу мордой в пол. Космос-капитанов первого ранга мне уже доводилось поливать пивом, а теперь ляжешь и ты, старая кочерыжка, если не отойдёшь от входа и не дашь нам пройти. И не вздумайте хвататься за станнеры, крысы туннельные, все ваши подлые замашки мне известны, так что я так по вам пройдусь из зажигалки, что вас потом ни в один медицинский центр на лечение не примут. Понятно или мне прямо сейчас начать вам объяснять, почему лейтенант спецназа Роман Родригес так ненавидит дальлётчиков?
Слова Романа возымели своё действие и трое верзил, сопровождавших космос-адмирала, первыми попятились назад, а затем с неохотой отступил вглубь фойе, украшенного диковинками с далёких планет. Вторая линия также была пройдена без потерь, но Фёдор, показав дальлётчикам миниатюрную видеокамеру, поспешил их предупредить:
— Господа, если вы попытаетесь хоть как-то помешать разговору моего шефа с господином Мюллером, я вас не просто по судам затаскаю, а разорю и вы заплатите нам ровно столько, сколько стоят все
— Но планеты не продаются на рынке! — Испуганно взвизгнул моментально покраснев адмирал.
Фёдор усмехнулся и сказал:
— Это вы своей бабушке расскажите, адмирал, а мне про ваши махинации с планетами, пригодными для колонизации, всё известно. Поэтому будет лучше всего, если вы покинете это здание немедленно и больше не станете показываться нам на глаза.
Путь к кабинету главного управляющего был свободен и через две минуты они вошли в приёмную и вот там-то их ждало самое сложное, преодолеть последнее препятствие в виде сухопарой рослой и мосластой, мрачной девицы со злым лицом, которая сразу же поинтересовалась у них вместо здравствуйте:
— Господа, вы прошли собеседование с официальным представителем Дальразведки?
— Прошли-прошли. — Насмешливо сказал Виктор — Только он находился здесь неофициально и потому остался очень доволен, что оно было таким коротким и не перешло в фазу выяснения тех обстоятельств, почему это официальные лица из Дальразведки разгуливают по Управлению Колонизации Планет, как у себя дома. Ну, что, может быть вы доложите господину Мюллеру, что управляющий Бобров прибыл к нему для собеседования вместе со своими помощниками?
Девица хищно оскалила свои прелестные зубки, которой позавидовала бы любая кобыла, и спросила:
— Тогда почему бы вам не вручить мне лист согласования, подписанный вами и адмиралом Гаджетом?
Теперь в бой ринулся Юрий, который мрачно сказал:
— Так, милочка, на десять лет строгого режима вы уже тут наговорили, но я обязательно постараюсь добавить вам ещё пять, если ровно через минуту мы не войдём в кабинет господина Мюллера. Мне как, вызвать сюда полицию или мы всё же обойдёмся без эксцессов? Поверьте, пятнадцать лет за тяжкое должностное преступление это не сахар, ведь после этого вы пятьдесят лет не сможете поступить на государственную службу, но даже не это должно вас страшить, а то, как к вам будут относиться в тюрьме истинные леди из криминальной среды.
Девица была грозной только на вид. Она сразу смекнула, что Юрий не шутит и стала оправдываться:
— Но я не совершала никакого преступления. Я лишь выполнила просьбу адмирала Гаджета. Ой, простите, я немедленно доложу о вашем прибытии господину Мюллеру.
Хозяин большого, роскошно убранного кабинета, в котором возле огромного письменного стола-пульта стоял только один стул, был несказанно удивлён, когда к нему в кабинет вошла целая делегация, но не растерялся и сразу сказал:
— Господа, я не ожидал, что вас будет так много, возьмите стулья в приёмной и подсаживайтесь к столу. Итак, господин Бобров, вы набрали необходимый минимум в двести колонистов?
Виктор протянул ему свой патент и сказал:
— Да, господин Мюллер, можете прочитать весь список и связаться с каждым из моих товарищей.
Главный управляющий взял в руки патент, приставил его к считывающему устройству и усмехнувшись воскликнул:
— Да, действительно! Честно говоря, господин Бобров, я не поверил в то, что к вам решило присоединиться более двенадцати тысяч человек. Вы представляете себе, в какой тесноте вам придётся лететь на выбранную вами планету? Кстати, какую планету из тех десяти, которые выставлены на конкурс, вы выбрали?