О квадратно-круглом лесе, Микке-мяу и других
Шрифт:
— Правильно, — согласился заяц Аромо. — Пожалуйста, Зигфрид, расскажи нам о своей встрече с могопачами.
— А почему я? — испугался лев Зигфрид Брукнер. — По-моему, лучше тебе начать.
Неудержимо мыслящий Аромо почесал в затылке.
— Пусть лучше кошка Ватикоти начнет, — сказал он.
Против этого лев Зигфрид Брукнер не стал возражать.
— Правильно, Ватикоти, твоя очередь, — поддержал он.
Тут уже у Ватикоти испуганно забегали
— Ну, видите ли, могопачи… Могопачи в два раза больше слонов. У них по пять ног и по пять лап. И в каждой из пяти лап они держат по кортику.
— По чему? — переспросил Лайош Урод, позеленев.
— По кортику. Это кинжал такой. Нож, — пояснила Ватикоти.
— Ну все, конец! — задрожал от страха самый добрый великан в мире.
Лев Зигфрид Брукнер, впрочем, чувствовал себя не лучше.
— А ты уверена, что у них по пять ног? — спросил он.
— Я уверена в этом так же, как и в том, что у них по пять лап, — хитро ответила Ватикоти.
Заяц Аромо подозрительно посмотрел на кошку:
— Извини, конечно, Ватикоти, но не скажешь ли ты, где ты их видела? И с какого расстояния?
— То есть как где? То есть как с какого расстояния? Нигде я их не видела.
Все озадаченно смотрели на кошку, не зная, радоваться им или возмущаться.
— А откуда же ты тогда взяла, что… это… пять лап… пять ног… да еще кортики?.. — спросил неудержимо мыслящий заяц.
— Я их так себе представляю, — без тени смущения ответила кошка Ватикоти.
Презирающий смерть лев Зигфрид Брукнер вскипел:
— Нет, это просто смехотворно! Нам еще твоих представлений недоставало!
— Да будет тебе известно, что у меня самое богатое, самое чудесное в мире воображение, — заметила Ватикоти.
— На кой черт нам твое воображение! Оставь его при себе. Надо же, пять лап! А почему не двадцать пять?!
Аромо пытался примирить приятелей:
— Не стоит портить друг другу нервы бесполезными спорами. А что касается воображения, иногда оно бывает небесполезным.
— Ну, скажу я вам! — все возмущался лев Зигфрид Брукнер. — Не хватало еще, чтобы и ты могопачей видел только в своем воображении.
Лайош Урод, самый добрый великан в мире, испуганно топтался возле них, то и дело бросая взгляды в сторону связанного Бум-Бу-Бума.
— Давайте освободим медведя, — просил он, но лев Зигфрид Брукнер прикрикнул на него:
— Молчи! Пусть Аромо расскажет о могопачах.
— А что? И расскажу! Правда, я не видел могопачей…
— Ну вот, пожалуйста!
Заяц Аромо бросил в его сторону строгий взгляд:
— Видеть не видел, но зато слышал.
Лайош Урод с глубоким уважением посмотрел на неудержимо мыслящего Аромо.
— Они… разговаривали? — спросил он.
— Нет, не разговаривали. Они со свистом пролетали над деревьями.
Лев Зигфрид Брукнер вскочил, охваченный волнением:
— Ты хочешь сказать, что они умеют летать?
— Да. Была ночь. И вдруг я слышу: фьи-и, а потом: фью-у, ших-шух. Это они со свистом пролетали над деревьями.
— А почему ты решил, что это были могопачи? — спросила кошка Ватикоти.
— А кто же еще? Ты когда-нибудь слышала ночью что-нибудь вроде фьи-и-фью-у-ших-шух?
— Как-то раз… — сказала Ватикоти, — как-то раз слышала. Но это был храп льва Зигфрида Брукнера.
— Что? Неправда! Я не храплю!
— Давай не будем спорить, — вяло махнул лапой заяц Аромо. — Тебе, Зигфрид, везет.
— Почему это мне везет?
— Потому что, когда ты храпишь, ты всегда спишь. И слушать свой храп тебе не приходится.
Лев Зигфрид Брукнер открыл было рот, но возразить не успел. Над Лесом вдруг что-то засвистело и завыло: фьи-и-фью-у-ших-шух, а потом застучало, загудело, зазвонило. И снова установилась полная тишина.
Ватикоти, дрожа, спряталась за спину коня Серафима:
— О господи, а это еще что такое?!
Все переглянулись, охваченные страхом, думая об одном и том же. Неудержимо мыслящий Аромо сказал:
— Нет сомнения, это могопачи! Начали разведывательные полеты.
Тут снова раздались грохот, гудение и свист: фьи-и-фью-у-ших-шух-динь-дон-бом. Ой-ой-ой!
— А мы еще ничего не сделали, — причитала кошка Ватикоти за спиной у коня Серафима. — Скорее же, Лайош Урод! Наломай дубинок. Встретишь их на дороге и будешь бить дубинками до тех пор, пока они не повернут обратно. А если понадобится, научишься летать!
Самый добрый великан в мире побежал сломя голову за дубинками. Вот донесся хруст ломающихся веток: Лайош Урод очень старался, да и силы ему не занимать. Дубинки, должно быть, получались внушительные.
Неудержимо мыслящий Аромо стоял посреди лужайки, растерянный донельзя.
— С дубинкой против летающих могопачей… — прошептал он.
— Да, это верно, — вскинул голову конь Серафим. — Но вообще-то мы еще не знаем точно, какие эти могопачи. Зигфрид! Ты наверняка видел могопачей, скажи нам: какие они?