О мальчике, который умел летать, или путь к свободе
Шрифт:
+ + +
Так на чем же мы остановились?
Вспомнили: на начале войны. Учитель, не выдержав противостояния (у него меньше энергии - вот он и срывается первым), наступает на нравственные чувства ученика, а тот в ответ растопыривает иглы эстетических мыслей.
Например, учитель подает уже знакомую вам реплику: "Наш Петя опять заскучал", - а Петя возьми да и ответь: "А я не понял вашего объяснения".
Самое замечательное, что это - не ложь, Петя говорит искренне, и причина его непонимания легко объяснима. Ведь Петя способен воспринимать только гармонию, только целостность, а учитель на уровне эмоций пользуется осколками гармоний, тенденциозно собранными. Его знания - не целостность, а куча. Он вываливает материал на тарабарском языке, поскольку не знает другого. А Петя и не думает в нем разбираться. Ему подавай гармонию, причем в простой и ясной форме.
Разве мало повода для конфликта? Причем конфликта неразрешимого - ведь им никогда не договориться: они же говорят на разных языках; произнося одни и те же слова, они подразумевают разные вещи...
Что делать учителю?
Можно повторить объяснение, но это не продвинет дело ни на шаг: он не знает других слов, а этих Петя не поймет никогда. Можно отфутболиться компромиссом: "Потерял время в классе - придется дома посидеть над учебником, пока сам не разберешься, что к чему". Но учитель выбирает третий вариант: "Все поняли, потому что слушали, потому что работали и старались понять; а ты не привык трудиться, даже не замечаешь, как атрофируются твои мозги, как последние капли энергии испаряются из них".
Ну что ж, назвать белое черным - это вполне в его духе. Причем опять же подчеркиваем: он не двуличничает, не играет, он именно так и думает!
"Я не понял" - пассивная форма сопротивления, но после обвинения в тупости ученик не желает больше терпеть - и поднимает шпагу.
На уроке литературы он говорит: "Когда я читаю "Евгения Онегина", я вижу, как прекрасна каждая строка, и даже те из них, которые я знаю на память, мне нравится перечитывать. Но когда вы объясняете этот роман, он становится мне противен; хочется забросить его подальше и никогда в жизни больше не открывать. Отчего так получается?"
На уроке химии: "Вот вы слили щелочь и кислоту, оно зашипело, завоняло - в общем, реакция нейтрализации. Значит, то же самое происходит в желудке, если выпить "фанту"? А в крови такая реакция может происходить?"
На уроке математики: "Вот я считал: истинная формула должна быть красивой. Объясните, пожалуйста, в чем красота числа "пи" или корня квадратного из 37"
На экскурсии в музее: "По-моему, эти рабочие возле мартена - просто раскрашенная фотография. Что новое я могу узнать из этого огромного полотна? Чем здесь может обогатиться моя душа?.."
Первая реакция учителя - оскорбление.
Вспомните механизм эмоция-действие на футбольном поле, в троллейбусной толчее, на коммунальной кухне. "Ну, Петя, я знала, конечно, что ты дурак, но я-то думала, что ты просто дурак, а ты, оказывается, дурак с претензией, дурак самовлюбленный..."
Вторая реакция - унижение.
1) "Поколения исследователей пытались понять загадку "Онегина", и я в меру своих сил пыталась донести до вас его смысл; а тебе, оказывается, все ясно сразу; все вокруг дураки - один ты умный".
2) "Человек десятилетиями учился в академии владеть карандашом и красками, учился передавать свое мироощущение на полотне, весь мир признал его художнический подвиг, а вот для тебя это - банальность и скука". И так далее.
Третья реакция - подавление.
Чем берет ученик на уровне чувств?
– Замечательно развитой психомоторикой. Значит, если:
1) сковать его моторику и 2) задавить душу (запомним, что "псюхе" - душа), - он потеряет всю свою прелесть, потеряет себя.
Марья Ивановна находится на уровне эмоций, психомоторика у нее жалкая, конкуренции с Петиной не выдерживает. Значит, прямая атака не проходит. Но ведь можно ударить в спину! (Как вы помните, с моралью у Марьи Ивановны отношения простые: что лично ей хорошо и удобно, то и морально.) Ведь достаточно истощить Петин энергопотенциал - и психомоторика погаснет, скуксится, ограничится пределами собственного тела - уровнем эмоциональных реакций.
Как сковать моторику?
Метод вам знаком: Марья Ивановна усаживает Петю на переднюю парту и ни на миг не выпускает его из поля зрения. "Не вертись", "Сиди ровно", "Слушай урок", "Слушай, как отвечают твои товарищи", "Я должна быть все время уверена, что ты работаешь..." Петина моторика парализована; очень скоро гиподинамия тела отпечатается гиподинамией мысли.
Как придавить душу?
Своеобразие души в том, что она должна развиваться свободно. Это относится ко всей триаде: мысли, совести и памяти.
Из созревшего чувства свободно возникает мысль.
Из свободного, пластичного контакта с другими людьми вырастает совесть.
Из самостоятельного мышления свободно складывается память.
Подчеркнем при этом три наиважнейшие вещи:
1) мысль, совесть и память развиваются свободно;
2) они слиты в нераздельную целостность;
3) приоритетное развитие любой составляющей подавляет две другие.
Ничего этого Марья Ивановна не знает; она действует в соответствии с ситуацией и существующими педагогическими канонами. Действует ни в коем случае не во зло (когда мы употребляем слова вроде "подавить", мы имеем в виду не умысел Марьи Ивановны, а сущность процесса, о котором она даже не задумывается), ее намерения самые благие... И все-таки Петину душу она уродует. Как же это получается?
Совесть - самое уязвимое место, и Марья Ивановна пользуется этим (наступает на нравственное чувство), чтобы спровоцировать конфликт. Но дальше она не зайдет, большего себе не позволит, поскольку - остынув после эмоциональной, реактивной вспышки - осознает, что это аморально.