О носах и замка?х

Торин Владимир

— Мисс…

Он обхватил ее руки своими, и мисс Кэрриди прильнула к нему. Раскаленная, как огонь свечи.

— …Кэрриди…

За окном взвыл ветер. Камин потрескивал дровами… а мистер Портер застыл…

Он прежде не замечал, как она красива, не обращал внимания, как плавно изгибается контур ее лица и как идеально лежат тени на глазах. А ее губы…

Губы мисс Кэрриди приблизились к его губам, он потянулся к ней. Он увидел, как она томно закрыла глаза… ощутил, как горят ее руки в его руках, и ему показалось, что она вот-вот расплавит

его пальцы… Ее лицо вдруг утратило четкость очертаний, его затянули собой тени. На мгновение мистеру Портеру показалось, что мушка на левой скуле мисс Кэрриди зашевелилась и поползла вниз по щеке. Она просто свела его с ума…

Он порывался что-то сказать, но слова превратились в томительный стон и… ее губы приоткрылись… он уже чувствует ее легкое дыхание… губы почти касаются губ…

В следующее мгновение он почувствовал, как комната начинает будто бы переворачиваться, и он вместе с ней…

Почувствовав, как обмякли руки мистера Портера, мисс Кэрриди открыла глаза. Господин управляющий банка еще какое-то время глядел на нее невидяще, после чего, глаза его закрылись.

Мисс Кэрриди чуть подтолкнула его, и он рухнул в кресло. Голова мистера Портера откинулась.

— И почему ты так долго сопротивлялся? — раздраженно проговорила она, вновь надев свои очки. Ее холодность и коварство словно вернулись вместе с ними. — Это было близко… очень близко…

Вкус несостоявшегося поцелуя был противен мисс Кэрриди, и она, выхватив из-под манжеты рукава платья платок, поспешно обтерла губы. На самом деле мистер Портер ей не нравился. Признаться, ей вообще никто не нравился. Пусть другие дамы думают о таких сугубо женских вещах, как авансы мужчин, свидания при луне и любовные письма, она этой мерзостью заниматься не намерена. Она не настолько легкомысленна, у нее слишком много дел и вообще — у нее целеустремленность.

Мисс Кэрриди склонилась над мистером Портером и запустила свои руки в его волосы, нашарила там оба ключа и вытащила их. Выбрала нужный, а другой (тот, который принес сержант Кручинс) вернула на место.

Завладев ключом, старшая клерк-мадам банка прошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор.

В конце коридора, в дверях гостиной, стояли какие-то люди.

— У нас нет на все это времени, — проговорил один из них. — Говорите, третий этаж?

— Да, — ответил другой. — Коридор третьего этажа…

Третий человек, громадный и жуткий, промолчал.

Мисс Кэрриди тихонько прикрыла дверь и замерла, прислушиваясь.

Троица крысоловов — старшая клерк-мадам сразу поняла, кто это, — прошла мимо.

— Вы полагаете, что страх перед ядом заставит их оставаться в своих комнатах? — спросил один из них. Даже через респиратор было слышно сомнение в его голосе.

Тут же последовал ответ:

— На случай чьего-нибудь неожиданного острого желания побродить по дому во время травли у нас кое-что припасено, верно, Мэпл?

— Верно, Смолл.

— Вы, главное, не гасите фонарь. Ни в

коем случае.

— Я помню.

Голоса стихли. Крысоловы удалились. Мисс Кэрриди отошла от двери и бросила тревожный взгляд на настенные часы.

Мистер Портер пошевелился и заворчал. Старшая клерк-мадам спешно подошла к нему и, достав крошечный флакон из незаметного кармашка на платье, несколько раз сдавила резиновую грушу, направив сам флакон на господина управляющего банка. Пурпурная пыль проникла в его нос и приоткрытый рот, и он затих.

Мисс Кэрриди спрятала духи. Ключ, вытащенный из волос мистера Портера, нервно заплясал в пальцах.

— Ну где же ты ходишь? — раздраженно проговорила она, не отрывая взгляда от медленно ползущей стрелки часов. — Сколько можно ждать?

В какой-то момент ей показалось, что за дверью кто-то стоит. Она прислушалась… Нет, она просто хочет, чтобы там кто-то стоял…

Некоторое время мисс Кэрриди мерила кабинет шагами, не в силах найти себе место от волнения, то и дело поглядывая на мистера Портера — не удумает ли очнуться раньше времени.

С каждой минутой, как ничего не происходило, она бледнела все сильнее. В голове уже стал складываться запасной план — плохой, шаткий, как пьяный одноногий клоун, но иного выхода, казалось, у нее не оставалось.

Старшая клерк-мадам сжала в руке ключ и решительно шагнула к двери.

И тут в дверь заскреблись.

***

4 часа 50 минут (дня).

Констебль Хоппер отогнал рукой назойливую птицу и попытался вернуться к наблюдению за домом. Черный дрозд, который жил в ольховых зарослях, считал этот куст своей собственностью и был не слишком-то рад незваным гостям. Он издал «кррак», вспорхнул и уселся прямо на котелок громилы-полицейского, видимо намереваясь клюнуть его в голову.

Хоппер замотал головой и попытался отогнать дрозда руками. Птица взмахнула крыльями и уселась на ветку старого клёна, нависающую над затаившимися в кустах констеблями. Дрозд гневно взирал на вторженцев и не замечал облизнувшегося неподалеку кота.

Активная жестикуляция Хоппера заставила заросли покачнуться, при этом, воюя с дроздом, он неловко развернулся и встал на ногу напарнику.

— Уймись! — велел Бэнкс. — Ты нас выдашь!

Убедившись, что шляпа в безопасности, Хоппер замер, осторожно отвел рукой ветки кустарника и поглядел на дом.

— Ну что, ты видишь мальчишку?

Толстый констебль лишь хмыкнул.

Они прятались тут уже довольно долгое время. Сперва со смесью раздражения и злорадства глядели на то, как мальчишка пытается найти вход. Прежде, чем забраться по лестнице на крышу, он обернулся и помахал кустам. Кусты угрожающе качнулись: мол, не нарушай конспирацию…

В тот же миг, как Джаспер Доу начал карабкаться по лесенке, калитка скрипнула, и в сад вошли три престранных субъекта. Хоппер, привлекая внимание напарника, болезненно пнул его локтем в бок.