О! Париж
Шрифт:
Только подсвечники таинственно освещали комнату, величественная кровать мастеров XIX века господствовала в середине. Несколько пробных снимков... и вот она медленно поднялась на подиум, повернулась спиной, опираясь коленом на перины, покрытые бархатом цвета кармин. Через объектив фотоаппарата Этьен видел, как поднимается платье, открывая бедро в белом капроновом чулке, как Ева на него опускает руку, придав облику больше интимности. Кадр за кадром... Второе колено утопает в мягкой перине, она поворачивается с обольстительной улыбкой, пытаясь поправить выбившуюся прядь волос...
– Не трогай!
Оранжевый
Этьен приблизился, чтобы придать правильное положение мадемуазель. Уложил её на подушку и деликатно согнул левую ножку, чтобы острый каблучок впился в перину. Фотоаппарат упал на пол, Ева приподнялась и слегка отстранилась к изголовью кровати.
Французская кровь была окончательно отравлена ядом желания...
***
Она обнажённая стояла у окна. Пухлые четко очерченные губы...
– Как ты думаешь, в будущем люди будут размножаться через пробирки или всё же грезить о рыцарях-тамплиерах?..
– Почему ты спросила?..
– Или как ты... ночь с возлюбленной в спальне, где ложе помнит королей, где любая вещь хранит вековые тайны... Картины, люстра, мебель, пудреница, эта чаша... ваза...
– Да, ты права, сия опочивальня просто дышит историей Франции: старинные полотна кисти неизвестного художника, бюро красного дерева в стиле ампир - первая треть XIX века, стул...
– ...помнит ягодицы современников Наполеона III, - смеялась Ева, слегка касаясь края золотой чаши.
– Это ваза инков... Да, да, и не удивляйся.
– Этьен поставил два бокала и бутылку бордо на столик, поддерживающий общий стиль, но изготовленный и приобретённый всего год назад.
– Неужели забыл кровожадный конкистадор, заглянувший на огонёк ордена 'нищих рыцарей'?..
– Да нет, она попала сюда путём обмена из частной коллекции, - Лефевр младший заполнил до половины большие бокалы из тонкого стекла.
– Кстати, помнишь картину Шарля Лебрена в Лувре? Вполне возможно, что именно ваза инков позировала художнику, но без гарантий.
Древний сосуд, словно голова инка с бирюзовыми глазницами, пялилась на причудливые тени блуждающие от пламени тающих свечей.
Влюблённый француз опустошил бокал и притянул Еву к себе.
– Луи будет недоволен...
– прерывая дыхание, прошептала она, не успев пригубить вина.
– Он будет просто взбешён!
– Этьен ронял последние капли рассудка.
– Но мы не поставим его в известность... Зачем расстраивать старика...
Внутренние часы Этьена опять остановились. Подданный Франции исчез с радаров бытия.
***
– Чёрт подери, Луи! Устроил здесь проходной двор!
– инспектор полиции Персиваль методично прохаживался из стороны в сторону по холлу перед главной лестницей.
– Займись же, наконец, своим делом! Ищи быстрее!
– Луи нервно закурил предложенную инспектором крепкую сигарету 'Джитан' и посмотрел в окно на лесистый холм и равнину.
Они были знакомы лет двадцать и общались по-приятельски, без сантиментов.
– Что здесь делает эта орда с фотоаппаратами и камерами?
– Персиваль кивнул через окно в сторону съёмочной группы, расположившейся на газоне.
– Днюют и ночуют, чтобы создать
– Итак, сигнализация сработала ещё вчера в два часа ночи, а я узнаю об этом только сейчас...
– Мы проверили с Этьеном помещения, замок обошли со всех сторон и просмотрели записи видеокамер - все предметы коллекции были на месте.
Ночью младший Лефевр притормозил у комнаты Евы. Через непритворённую дверь была видна её розовая пяточка, торчавшая из-под одеяла. 'Инквизиция - просто спа-процедуры по сравнению с...' - Этьен захотел вернуться быстрее.
– Кто обнаружил?
– Софи! Ближе к полудню взялась наводить чистоту после протопавших туристов... Да, ещё съёмка велась рядом, - Этьен нервно потянулся за сигаретой.
– Персиваль, прошу, включи режим секретности для своих подчинённых! Никакой огласки! Немыслимо! Пропал меч тамплиеров! Остались ножны... но по отдельности им существовать противопоказано... цена упадёт в несколько раз, если...- Этьен листал информацию в интернете.
Планшет раскалился от непрерывной работы. Никаких сведений в сети пока обнаружено не было.
– Замок мной закрыт по периметру, Бертье уже на территории обследует каждый дюйм...
– Этьен, срочно свяжись с экспертом! Отмени сегодняшнюю встречу!
Первый шаг к крупнейшей сделке необходимо было перенести и сделать это нужно деликатно, без какой-либо утечки информации, чтобы не насторожить будущего обладателя золотой вазы инков. Луи умышленно не выставлял её на аукционы Жака и Франсуа Тажан, проводимых в престижнейших залах Парижа. Он держал многолетнюю паузу. Полгода назад покупатель-инкогнито вышел на него с заманчивым предложением. Старик выжидал не напрасно, красавица-ваза не была той, что изображена на картине в Лувре, она была копией, датированной, скорее всего, парой столетий позже. Но в кругах коллекционеров ходил устойчивый слух о её непосредственном участии в создании полотна. И вот, наконец, сам владелец картины Лебрена, выставленной в Лувре, представил своего эксперта - известного оценщика месье Дюкре. Лефевр-отец узнал это из достоверного источника, именно поэтому старик собирался по максимуму преумножить благосостояние династии. Золотому сосуду предстояло отправиться в частную коллекцию к шедевру изобразительного искусства, увеличив стоимость обоих на порядок. Луи понимал, если даже Дюкре определит год создания вазы, владелец картины лишь слегка собьёт цену и сделает вид, что не сомневается в её исторической причастности. Тем более вещь антикварная, а о подлинной золотой инко-натурщице ничего неизвестно.
Этьен дипломатично перенес встречу на неделю, сославшись на телевизионщиков.
– Персиваль! Вполне возможно охотились за ...
– от подобного предположения Луи был в шаге от удара.
***
Дверь распахнулась. Этого ещё не хватало!
– Месье Луи, пожалуйста, организуйте доступ в спальню! Съёмка ещё не закончена...
– режиссёр ворвался в помещение, чуть-чуть потеснив на входе ищейку-Бертье.
– Полиция в замке? Значит, охрана права, исчезло холодное оружие! Но окровавленный меч должен быть в финале, как всеобъемлющий символ духа тамплиера, блуждающего по закоулкам вашей недвижимости! Древний клинок пропал!