О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации».

Катасонов Валентин Юрьевич

Важно также отметить, что сегодня у «хозяев» фондовых рынков несравненно возросли возможности для того, чтобы осуществлять «раскачку» рынков в нужном для них направлении. Усилилась амплитуда колебаний: взлеты курсов акций могут быть такими, что капитализация рынка оказывается в десятки и сотни раз больше реальной (балансовой) стоимости активов компаний-эмитентов. Это называется «перегревом» рынка. Затем могут происходить столь же резкие падения курсов. «Профессиональные экономисты» называют это «волатильностью» рынков. Конечно, Ротшильдам в 19 веке такие трюки были не под силу. Кстати, абсолютные величины колебаний рынка (в стоимостном выражении) поражают воображение.

Джоэл Курцман в своей книге «Смерть денег», которая посвящена проблеме отрыва процесса создания денег от процесса создания реальных ценностей, описывает то, что произошло 19 октября 1987г., когда средний промышленный индекс Доу Джонса на Нью-Йоркской бирже упал за один день на 22,6%:

«Если

измерять с высоты полного рынка в августе 1987 года, то вкладчики потеряли на Нью-Йоркской фондовой бирже несколько больше одного триллиона долларов за два с небольшим месяца. Эта потеря равна одной восьмой ценности всего, что создано человеческим трудом в Соединённых Штатах, включая все дома, заводы, офисы, дороги и улучшенную недвижимость. Это потери такого гигантского масштаба, что просто уму не постижимо. Одного триллиона долларов хватило бы, чтобы кормить весь мир в течение двух лет, поднять страны «третьего мира» из крайней нищеты до уровня среднего класса. На эти же деньги можно был бы купить одну тысячу ядерных авианосцев» [232] .

232

Цит. по: Дэвид Кортен Когда корпорации правят миром. Пер. с англ. СПб.: Агентство ВиТ-принт, 2002. С. 176.

Сегодня ростовщики контролируют не только фондовую биржу, но также другие биржи — валютную, товарные, фьючерсов и опционов. По сути, все эти биржи представляют единую сеть, систему «сообщающихся сосудов», деньги перетекают с одного рынка на другой. Всей этой сетью и финансовыми потоками внутри отдельных рынков и между рынками управляют ростовщики — прямо или через своих посредников.

Взять, к примеру, Лондонскую международную нефтяную биржу (The International Petroleum Exchange of London — IPE), которая является ведущей европейской биржей на энергетическом рынке фьючерсов и опционов. Её ведущими акционерами выступают British Petroleum, Royal Dutch Shell, Total, Goldman Sachs, Morgan Stanley и Deutsche Bank. Фактически все главные акционеры биржи — ростовщики (нефтяные компании British Petroleum, Royal Dutch Shell, согласно многим источникам, находятся под контролем Ротшильдов).

Фактически биржа (фондовая и любая другая) сегодня — абсолютно нерыночный институт. Это специальная управляющая компания, находящаяся под жёстким контролем нескольких ростовщиков, которая управляет соответствующим рынком. Остальные участники рынка — управляемые, которые могут действовать лишь в режим реагирования, приспосабливаясь к изменениям на рынке.

Приведём в связи с этим точку зрения Ю. Баранчика: «Их (принадлежащая нескольким акционерам. — В.К.) биржа — это инструмент, позволяющий не только «законно» наращивать свою долю рынка. Если кто-то возразит и скажет, что биржи такой (абсолютно нерыночной) роли не играют, напомним, что биржи являются одним из тех учреждений западной бизнес-инфраструктуры, куда с недавних пор (после того, как был накоплен соответствующий финансовый ресурс) стал запрещён вход инвесторам из Азии и России. И возникает вопрос: почём со свободного рынка выводятся те структуры, которые являются его основой? Или здесь что-то нечисто и эти структуры являются вовсе не рыночными? Ведь одним из аргументов противников допуска новых инвесторов к биржам и другим финансовым инструментам Запада является то, что новые инвесторы будут совсем иначе, чем прежние владельцы а) распределять прибыль и б) устанавливать правила игры» [233] .

233

Баранчик Ю. Мировой кризис и конспирология: PRO и CONTRA. Ч 1 // Интернет. Сайт «Фонд стратегической культуры».

По сравнению с 19 веком на фондовом и других финансовых рынках произошли значительные качественные изменения:

— появилось большое количество новых видов ценных бумаг и финансовых инструментов (в том числе финансовых производных инструментов, о которых разговор в главе 21);

— стали создаваться новые виды финансовых институтов (новые по функциям, статусу, видам операций и т.п.); о некоторых из них мы скажем ниже;

— биржи оснастились компьютерами, программным обеспечением и телекоммуникационным оборудованием, что повысило скорость операций, увеличило обороты операции участников, расширило географическое пространство операций и т.п.

Различные «усовершенствования» финансовых рынков (институциональные, технологические, организационно-правовые и др.), в конечном счёте, были направлены на решение двух взаимосвязанных задач:

— резкое увеличение стоимостных объёмов операций, чтобы создать дополнительный спрос на деньги и обеспечить работой «печатный станок» ростовщиков;

— усиление неустойчивости («волатильности») этих рынков, чтобы обеспечить работой финансовых спекулянтов.

Коротко

о технологических усовершенствованиях на рынках. Эра бирж с традиционными торговыми залами стала клониться к закату уже в начале 1980-х гг., когда стала набирать популярность электронная система NASDAQ. Торговыми операциями на биржах стали заниматься так называемые компьютерные вундеркинды. Однако в 1987 году на трейдеров-программистов возложили вину за «чёрный понедельник», и их деятельность была временно ограничена. Сегодня на биржах Запада (особенно в США) господствуют так называемые «высокочастотны» трейдеры, которые с помощью мощных компьютеров и дорогого программного обеспечения осуществляют в течение нескольких секунд или даже долей секунд тысячи сделок. За счёт астрономических оборотов такие трейдеры зарабатывают гигантские деньги даже при самой мизерной марже [234] .

234

См.: Мойер Л., Ломберт Э. Новые хозяева биржи // Forbes (русское издание), 2009. № 10.

Благодаря «высокочастотной» торговле даже в условиях кризиса на многих биржах обороты не только не сокращаются, но даже растут. Например, на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE) объём сделок в июне 2009 года был на 43% выше, чем в июне предыдущего года. В общем объёме операций этой биржи на «высокочастотные» сделки пришлось от 50 до 70% всех сделок. На некоторых биржах США на такие сделки уже приходится 100%. Образно выражаясь, биржевая торговля стала опираться полностью на «безлюдные технологии» [235] .

235

Там же.

Организационно-правовые и институциональные изменения. Начиная с 1980-х гг. происходила консолидация фондовых бирж (в результате поглощений и слияний), проводилась поэтапная либерализация фондового и кредитного рынков, ослаблялись нормы регулирования финансового (в том числе банковского) сектора, создавались новые финансовые институты, «выпадающие» из поля зрения регулирующих и контрольных органов государства и т.п.

После образования Европейского союза происходило достаточно много сделок по консолидации фондовых бирж отдельных стран Западной Европы. Так, в июне 2007 г. британская London Stock Exchange (LSE) договорилась о приобретении за 2,1 млрд. долл, биржи Borsa Italiana в Милане. В мае 2006 г. произошло также крупное трансатлантическое слияние — нью-йоркской NYSE и европейской Euronext, которое было завершено в апреле 2007 г. Капитализация ценных бумаг, обращающихся на консолидированной трансатлантической бирже, была оценена в 11 млрд. долл. [236] .

236

Кошкаров А. Бегом из Америки // Эксперт, 11.09.2007.

В целом в последние два-три десятилетия традиционные банковские операции, действующие, прежде всего, на рынках депозитов и кредитов, несколько потеряли свою привлекательность («конкурентоспособность») по сравнению с операциями тех институтов, которые действовали на фондовых рынках и рынках финансовых производных инструментов. Особенно это стало заметно в США. Спекулируя на выскокорисковых финансовых рынках (рынках ценных бумаг и финансовых инструментов), за короткий период времени можно было заработать намного больше, чем с помощью традиционных депозитно-кредитных операций. Это предопределило бурный рост так называемых институциональных инвесторов — различных институтов, специально ориентированных для работы на высокорисковых финансовых рынках. Среди институциональных инвесторов — инвестиционные банки, страховые компании, пенсионные фонды, взаимные фонды, фонды прямого инвестирования, различные траст-фонды, «фонды фондов» и т.п.

В новых условиях начали перестраиваться и традиционные банки. В Европе они стали совмещать функции обычных депозитно-кредитных организаций и инвестиционных банков, стали превращаться в так называемые «универсальные банки». А в США в конце прошлого десятилетия был отменён закон Гласса — Стиголла, который был принят ещё в 1930-е годы и запрещал банкам совмещать кредитную и инвестиционную деятельность.

Напомним, что тогда был узаконен такой финансовый институт, как инвестиционный банк, который выводился из сферы ответственности ФРС. Инвестиционным банкам, с одной стороны, запрещалось заниматься депозитными операциями. С другой стороны, для них отменялись всякие ограничения по операциям на фондовом рынке. В текущем десятилетии обычные банки (т.е. банки, входящие в сферу ответственности ФРС) занялись тем же, чем они занимались накануне кризиса 1929-1933 гг. Стоит ли после этого удивляться, что в 2007-2008 гг. мы наблюдали серию банкротств и последовавших за ними «санаций» крупнейших банков с Уолл-стрит.