О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом)

Кришнамурти Джидду

Кришнамурти: Понимаю. Вопрос в этом? Кроме сознания с его содержанием, существует ли в мозгу деятельность, которая не зависит от сознания?

Бом: Да, которая не связана с содержанием сознания.

Кришнамурти: Содержание есть сознание.

Бом: Да, но иногда мы пользуемся этим словом в другом значении, подразумеваем, что может быть другой тип сознания. Так что будет яснее, если мы назовем это «содержанием».

Кришнамурти:

Хорошо. Часть мозга, которая не связана с содержанием сознания.

Бом: Да, это означает, что для мозга существует возможность изменения. Или мозг всецело находится под контролем его содержания, или в каком-то смысле он не обусловлен.

Кришнамурти: Это опасная концепция!

Бом: Но это то, что вы говорите.

Кришнамурти: Нет. Постарайтесь увидеть заключенную в этом опасность: допустить самому себе, что существует часть мозга...

Бом: ...деятельности...

Кришнамурти: ...хорошо, деятельности мозга, которая не связана с содержанием.

Бом: Это возможная деятельность. Это могло бы означать, что мозг еще не пробужден.

Кришнамурти: Он не пробужден. Правильно.

Собеседник: Но в чем опасность?

Кришнамурти: Это достаточно просто. Опасность — в моем допущении, что Бог существует во мне, что существует нечто сверхчеловеческое, нечто вне содержания моего сознания и, следовательно, это нечто будет воздействовать на него, или действовать вопреки ему.

Собеседник: А какая часть мозга видит опасность?

Кришнамурти: Давайте двигаться медленно. Какая часть мозга видит опасность? Конечно, содержание; оно видит опасность.

Собеседник: Видит ли?

Кришнамурти: О, да. Содержание сознает все хитрые приемы, к которым оно прибегает.

Бом: Это подобно многим старым его уловкам.

Кришнамурти: Да.

Бом: Эти хитрые уловки мы прежде обсуждали — предполагать, что Бог в нас, воображать, что он в нас присутствует. Опасность тут очевидна.

Собеседник: Но может ли мозг, видя опасность, каким-то образом заявить о ней? Потому что это могло бы быть знаком, указывающим правильное направление.

Бом: Хотя это опасно, это может быть необходимо; это может вывести на правильный след.

Кришнамурти: Бессознательное, которое есть часть содержания, возможно, уловит это и скажет «да», так как оно сразу же видит опасность.

Собеседник: Оно видит собственный след.

Кришнамурти: Конечно, оно видит след, который само и оставило.

Оно, таким образом, избегает этот след. В этом здравый ум: избегать след — означает здравомыслие. Существует ли деятельность, полностью независимая от содержания? И является ли такая деятельность частью мозга?

Бом: Не в этом ли состоит естественная деятельность мозга, то, что для него существенно важно?

Кришнамурти: И что это означает?

Бом: Ну, если существует такая естественная деятельность, она могла бы как-то быть пробуждена и могла бы изменить мозг.

Кришнамурти: Но не считаете ли вы, что она все еще материальна?

Бом: Безусловно. Понимаете, возможны разные уровни материи.

Кришнамурти: Верно. Это то, что я и стремлюсь получить.

Бом: Но, видите ли, если вы мыслите таким образом, то это может быть и более глубокий уровень материи, не обусловленной содержанием. Например, нам известна в универсуме материя, вообще не обусловленная содержанием наших индивидуальных мозгов. Это мог бы быть более глубокий уровень такой необусловленной материи.

Кришнамурти: Но это все еще было бы материей — утонченной, или «суперматерией», или чем угодно; это все еще было бы содержанием.

Бом: Почему вы так считаете? Не будем спешить. Утверждаете ли вы, что материя есть содержание?

Кришнамурти: Да.

Бом: В основе своей? Но это требуется пояснить, потому что это не очевидно.

Кришнамурти: Давайте это обсудим. Давайте не упустим это. Мысль есть материя.

Бом: Хорошо, мысль есть часть содержания, часть материального процесса. Обладает ли она, как материя, независимым существованием — это не совсем ясно. Вы можете сказать, вода есть материя; вы можете переливать ее из одного стакана в другой, она имеет независимую субстанцию. Но не ясно, могла бы мысль, подобно материи, существовать сама по себе, без какой-то другой материальной субстанции как мозг, в котором она проявляется. Понятно ли это?

Кришнамурти: Я не совсем уловил.

Бом: Когда вы говорите, что вода есть материя, это понятно. А если скажете, что мысль есть материя, то мысль для этого должна иметь подобную же независимую субстанцию. Я говорю: воздух есть материя — верно? Или вода есть материя. А вот волны — не материя, они — всего лишь происходящий в материи процесс. Понятно, что я имею в виду?

Кришнамурти: Да. Волны — это процесс в материи.

Бом: Материальный процесс. Является ли мысль материей или она — процесс в материи?