О себе (сборник)

Радзинский Эдвард Станиславович

Мелет. Да! Да!

Гарпия. А сейчас ты пойдешь к Аниту и попросишь у него денежки. Он мне сам говорил, что ты можешь у него их попросить.

Мелет. Плевал я на деньги.

Гарпия. Какая сердитая у меня рыбочка. Очень хорошо, что ты на них плюешь. А ты их для меня попроси. (Сухо.) И без денег не приходи. И обязательно чтобы был в новом хитоне. Федр!

Входит Раб.

Проводи господина к Акрополю, его там ждут. (Нежно.) Надо уметь любить женщину, дорогой! Прощай, любимый, и возвращайся быстрее.

Раб выталкивает Мелета и тотчас возвращается.

(Рабу.) Эту записочку ты передашь актеру Килликию,

такой белокурый, совсем молоденький. Скажи, что я жду его завтра.

Афины перед рассветом. Акрополь. Хор и Анит. Появляются Рабе факелом и Мелет.

Мелет (Аниту). Мне нужны деньги. Мне нужны эти совиные рожи на золоте — деньги твоих Афин.

Анит. Лес плодит сов, но я не рожаю деньги, добрый Мелет. Кроме того, по-моему, ты здесь не за тем: Хор выстроился — и все внимают и ждут твое сочинение.

Мелет. Песню захотели? Ну что ж, я прочту вам песню. Она называется… Нет, название потом. (Читает.)

Если ты скажешь, что я ослеп, Я выверну веки и выдавлю глаза. Если ты скажешь, что я немой, Пусть вырежут мне язык. Если ты скажешь, что я уже мертв, Убью самого себя. Чтобы правою всегда оказалась ты, Вечно лгущая и недостойная… Ты — как проезжая дорога, По которой ездит всякий, Но я молюсь тебе. Ты — как захватанный руками сосуд, Откуда не пил только ленивый. Но я молюсь тебе. О будь чиста, как красива, О будь чиста, как пошла, О будь чиста, как похотлива! О будь чиста, как зла! Обмани меня любовью, Я буду рад. Обмани меня слезами, Я буду рад. Потому что буду знать, Что на мгновенье, что, хоть обманывая, Ты подумала и обо мне. Кто любил недостойную, Кто любил продажную, Тот изведал бездны, Тот знает тьму, Тот достоин прощения неба.

Это будет называться «Гимн гетере». (Корифею, смеясь.) И я хочу, чтобы вы исполнили его в Дельфах вместо гимна Аполлону. Я хочу так!

Корифей не двигается. Анит смеется.

(Аниту.) Теперь дай мне деньги… Ты все предусмотрел… Я жалок, и мне нужны деньги.

Анит смеется.

Ты уже знаешь, я продам свое право на песню! Все, как ты ожидал, предусмотрительный Анит!

Анит. Ты недорого продашь свое право на песню. Ты учтешь, что казна Афин разорена… Сколько, Мелет?

Мелет. Сколько… Сколько… (Истерически.) Нет! (Кричит.) Нет! Все-таки — нет! Я не пойду к ней! А они будут петь мою песню! Пускай один раз не будет по-твоему! Я — тварь, но я ненавижу тебя и всех вас! (Корифею.) Строй своих бездельников, старик! Пора репетировать, поднимается солнце.

Никто не двигается.

Анит. Ты так шумел, Мелет, перед домом Гарпии, что разбудил, наверное, полгорода… И все слышали, как тебя оттуда выволок раб… Поэтому завтра никто не удивится, если Мелета найдут мертвым. Просто все будут считать, что пылкий Мелет покончил с собой от неразделенной страсти. Смерть, достойная поэта… старомодного поэта. Но все же хорошая смерть! В последний раз сколько ты хочешь? Мелет (в

истерике, совсем опьянел от собственной храбрости и неистовствует). Нет! Они будут петь мою песню! Нет! Нет! Нет!

Корифей Хора молча подходит сзади к Мелету и, ловко пригнув его голову, всаживает кинжал в шею. Так убивают жертвенных животных. Мелет падает. Анит кланяется Корифею и молча уходит. За ним — Федр, отдав записку гетеры Первому актеру. По знаку Корифея строится Хор. Первый актер, зевая, читает записку гетеры Гарпии. Потом, усмехнувшись, прячет ее, надевает маску и присоединяется к Хору.

Хор.

Зевс любит дуб, Лавр — Аполлон, Афродите приятен мирт, Оливки — Афине. Хмель возлюбил Дионис. Будем молиться свету, Выйдя в поля и воздев руки к небу И слушая говор богов В дальних священных рощах.

В темнице просыпается Сократ. Он садится на ложе и некоторое время пытается понять, где он находится. Потом понимает и улыбается. Его тюрьма окрашивается светом восхода.

Сократ. День…

Тюрьма

Афины. Утро. Фрасибул и Анит.

Фрасибул. Я провел дурную ночь, Анит. Должно быть, переменился ветер. В такие ночи от старых ран умирают сверстники.

Анит. Да, была тяжелая ночь, Фрасибул. Сегодня ночью Мелет… тот самый Мелет… закололся.

Фрасибул. Закололся?

Анит. Он был влюблен в гетеру Гарпию, а она предпочла ему актера Килликия. Мелет в отчаянии прибежал к Килликию и у него на глазах закололся. (С усмешкой.) Актер Килликий дал показания и предъявил записку гетеры… (Остановился.) Короче, афинянам все будет понятно. Мелет не был украшением города, и боги быстро призвали его в царство теней.

Фрасибул. Я понял все про Мелета.

Анит. Сократ провел ночь в тюрьме. Ночь прошла спокойно.

Фрасибул. В Афинах сожгли сочинения Протагора, изгнали Анаксагора, объявили безбожником Диагора. По-моему, никто среди эллинов уже не сомневается в благочестии нашего народа и ревностной защите богов.

Молчание.

Я жду ответа.

Анит. Мы должны были приговорить Сократа к смерти.

Фрасибул. Когда великий Перикл умирал и друзья славословили его деяния, он сказал: «То, за что вы хвалите меня, сделали многие. Хвалите меня лишь за то, что при моем правлении не был казнен ни один афинянин!» Я когда-то мечтал о таких же словах.

Анит. Великий Периклжил в хорошее время. Мягкость и прощение — удел благосостоятельной страны. Крайность — удел тяжелых времен.

Фрасибул. Крайности делают тяжелые времена проклятыми временами.

Анит (упрямо ). Сократа нужно было приговорить к смерти.

Фрасибул. Я уже все решил, Анит. Я провел бессонную ночь и все обдумал. Я видел Сократа на войне. Тогда стояла тяжелая зима, и мы выходили на улицу, напялив на себя всю нашу одежду и обвязав ноги войлоком и овчинами. А он выходил — в обычном плаще и босиком. И воины начали роптать, они решили, что он издевается над ними. Тогда один из стратегов для успокоения воинов чуть не велел казнить Сократа… Потом Сократ вернулся, и слава его гремела. В результате Аристофан осмеял его в своей комедии… Потом Сократ стал стар, и власть в Афинах захватили тираны. И главный тиран — Критий, его бывший ученик, позвал Сократа и грозил заключить его в тюрьму за то, что Сократ не хотел прислуживать тиранам… Теперь мы изгнали тиранов, и вот уже мы приговариваем к смерти Сократа… Не слишком ли много для жизни одного старца? Казни Сократа не будет.