О святых и тенях
Шрифт:
— Мы уже говорили об этом раньше, Томас. Мы не должны допустить, чтобы люди увидели чудовищ и нашу схватку с ними. Но если до этого дойдет, вы знаете приказ. Люди могут и погибнуть. Может быть, что чья-то собственность будет уничтожена или повреждена, ведь огонь — наше лучшее оружие. Еще вопросы есть?
— Сейчас нет, святой отец, — мягко ответила Мария.
— Нет, сэр, — в один голос сказали братья Монтези.
— Встретимся здесь же через час. Вы должны быть готовы к полному отчету, а я дам вам дополнительные инструкции.
— Во
— Во имя Господа, — ответил Малкеррин.
Странным было само появление незваного гостя. Они никогда прежде не встречались, но его лицо и Питеру, и Меган показалось знакомым, и это тоже было странным. Он появился как раз тогда, когда Питер и Меган собирались, так сказать, познакомиться поближе, что уж и говорить, как он пришел к ним. Ведь, кроме Питера, никто не мог постучать в окно мчавшегося поезда. Однако это было не все. Войдя в купе, госта назвал Питера его первым смертным именем — Никифор Драгазес. Когда первый момент удивления прошел, Питер почувствовал раздражение.
— Значит, вы меня знаете, — сказал он.
— Полагаю, да, — ответил незнакомец.
— Не припомню, чтобы мы раньше встречались.
— О да, вы меня не видели, но я с вами, Никифор Драгазес, хорошо знаком. — Он вновь повторил имя Питера, чем немало оскорбил его.
— Черт подери, откуда вы знаете это имя? — прорычал Питер.
Незнакомец отступил на шаг, обезоруживающе подняв руки.
— Пожалуйста, сэр. Я не хотел вас оскорбить. У нас общее горе, мы переживаем смерть нашего друга и отца Карла фон Рейнмана, — заявил гость, опустив и руки, и голову.
Питер не был уверен, что гость говорит правду.
— Как тебя зовут, брат? — спросил он незнакомца.
— Коди Октябрь, — не без гордости ответил тот.
Питер Октавиан рассмеялся и покачал головой, показывая тем самым, что вовсе не хотел оскорбить Коди. Смех только искрился в его глазах.
— О черт, ты нас напугал. Вот почему твое лицо показалось мне знакомым.
На этот раз удивился Коди.
— Но мы уже выяснили, что никогда не встречались.
— Я сожалею об этом, эта встреча для меня — большая честь, — сказал Питер.
Они пожали друг другу руки.
— Я много лет восхищался твоим свободолюбием, да и прочими талантами тоже.
Коди покраснел, если можно так сказать о бессмертном, и низко поклонился Питеру и Меган.
— Я польщен.
— Хм-м-м, — откашлялась Меган.
Питер повернулся к ней, он уже немного пришел в себя от удивления.
— Извини. Меган Галахер, разреши представить тебе Уильяма Ф. Коди, — сказал Питер.
Меган с улыбкой кивнула, а Коди снова поклонился ей.
— Впрочем, Коди больше известен как Буффало Уилл15.
«Буффало Уилл?!»
Меган посмотрела сначала на Коди, потом на Питера, в ее глазах читалось сомнение.
— Да ладно, этого не может быть, — сказала она, имитируя бостонский акцент.
Коди скорчил гримасу.
— Если честно, мне никогда не нравилось это прозвище, я предпочитаю Уилл, или Коди, с другой стороны, именно оно сделало меня знаменитым. Впрочем, известность хороша далеко не всегда.
— Не могу поверить, — пробормотала Меган, качая головой. — Интересно, кто следующий? Сидящий Бык?16
— К сожалению, нет, — ответил Коди.
Впрочем, Меган и не ждала другого ответа.
— Из-за этого ублюдка Маклолина17 мой кровный брат давно мертв.
Затем обратился к Октавиану:
— Питер… или ты предпочитаешь свое настоящее имя?
— Не больше, чем ты свое прозвище.
— Неплохо сказано. Простите, что я испортил вам с Меган!., хм-м-м, вечер, но раз уж я здесь, может быть, нам следует заглянуть в книгу?
Слова Коди вернули Питера и Меган к реальности.
— А что тебе известно о книге? И откуда ты знаешь, что она у меня? — спросил Питер, вновь охваченный подозрениями.
— Ну, честно говоря, я не случайно угадал, что вы окажетесь в этом поезде. Я наблюдал за Ватиканом, надеясь, захватить кого-нибудь и задать ему пару вопросов. А вот о книге, как я полагаю, мне стало известно из того же источника, что и тебе.
— И откуда же? — спросила Меган.
Она по-прежнему очень о многом даже и не догадывалась. Ей было страшно, но она решила никогда не показывать свой страх.
— От Карла, естественно, — разведя руками, ответил Коди.
— От Карла? — удивился Питер.
— Конечно. Он уже много лет пытался отыскать книгу. Мне кажется, из-за этой книги его и убили. Он ведь не был таким старым и могущественным, как остальные жертвы.
— О чем ты? — спросил Питер.
Впрочем, ему совсем не хотелось услышать ответ.
— Проклятье, что здесь происходит? — пробормотала Меган.
И Коди рассказал все, что ему было известно об убийствах, об интересе Карла к книге, о покушении в Монте-Карло и о том, как он наблюдал за Ватиканом. В ответ Питер и Меган поведали ему о кардинале Жискаре, об убийствах, которые привели к схватке с Малкеррином, и о других совпадениях, которые заставили Питера принять участие в сражении.
— Знаешь, — сказал в заключение Питер, — я думал или отложить поиски убийц Карла до тех пор, пока не разберусь с книгой, или предоставить месть клану. Но теперь… все дороги ведут в Рим.
— Ты снова про какой-то клан, — вмешалась Меган, — я так ничего о вас и не знаю. Если вы оба — члены одного клана, как вы могли не знать друг друга?
— Ну, все сложнее, чем кажется, — ответил Коди, опередив Питера. — Я умирал, и Карл фон Рейнман вернул меня к жизни, он не хотел моей смерти. Но членом его клана я стал только через несколько лет, когда Питер клан покинул. Так появилось мое имя. «Октябрь», «Октавиан» — ты видишь сходство?