О традициях не спорят!
Шрифт:
Я говорила и говорила, пока Эйрос вдруг не схватил меня за талию и не дернул на себя, обхватив в кольцо своих рук, а затем я услышала его тихий шепот:
– Лэстэрин и вправду самое удивительное место, в котором мне, благодаря тебе, удалось побывать.
– Он еле ощутимо поцеловал меня в щеку, а одна его рука погладила меня по голове.
– Спасибо.
Вот опять он ведет себя со мной, словно я маленькая девочка! И самое обидное, что от этого и впрямь мне становилось легче!
Подняв голову, я столкнулась с ошарашенным взглядом красных глаз, от чего резко отпрянула от принца. Эйрос удивленно на меня посмотрел, но потом проследил
– У дроу разве не существует обычая стучать в дверь, перед тем как входит в чужую комнату?
– холодно спросил принц, а его глаза с ледяным высокомерием смотрел на девушку.
– Простите, - сказала дроу, склонившись в глубоком поклоне.
Интересно, знает ли принц, что своим высокомерным видом он получил уважение этой служанки? Уж так было принято у дроу, что чем высокомернее и надменнее наследники королевских кровей ведут себя, тем больше уважения они получают. Стоило принцу повести себя хоть немного иначе и вечером по всему Лэстэрину ходили бы слухи о ничтожности отпрысков Светлых земель. Именно поэтому Кассиэль с пренебрежением относился к Эйросу, так как тот повел себя вчера не очень по-королевски. Мне в этом деле тоже не везло, потому что я могла вести себя гордо и заносчиво, как и полагается графине Ванден'лайн, но вот как подобает Эш'шэр Юэнн я так и не научилась. И не то, что надо мной насмехаются. Нет, меня любят и уважают, но не как мать или брата. Даже Юриэнна в этом плане обскакивала меня, одним лишь своим надменным взглядом доводя прислуг до блаженного трепета.
Пока я находилась в раздумьях, принц обсудил причину входи без стука и девушка ушла.
– Так что она хотела?
– спросила я и, словив непонимающий взгляд Эйроса, добавила: - Я замечталась и прослушала.
Он хмыкнул, покачал головой, и с веселым взглядом ответил:
– Она пришла сообщить, что Нэрэм Эш'шэр Эленни вызывает тебя через полчаса в свой дом.
Этому не следовала удивляться. И я даже знаю о чем мы будем говорить, так как она всегда задавала одни и те же вопросы: "Надолго ты сюда?", "Как идут дела в твоем графстве?", "Вышла ли ты замуж?" и так далее. При этом спрашивала она не заинтересованным голосом с холодным выражение лица, от чего мне оставалось отвечать лишь "да" или "нет". Выслушивать мои жизненные истории и проблемы, у нее никогда не было времени, и скорей всего желания.
– А почему она вошла без стука?
– спросила я и, увидев усмешку на губах Эйроса, сообразила почему.
– Ее впустил Котена, который, конечно же, сказал, что их принцесса с его принцем закрылись в спальне.
– Он коварно улыбнулся, а в его глазах плясали чертики.
– Служанки везде одинаковые. А уж как они любят сплетничать о своих принцессах и чужих принцах.
– Эйрос вдруг сделал шаг вперед, оказавшись возле меня почти вплотную, и с той же коварной улыбкой на губах добавил: - Может, дадим им еще большей пищи для сплетен?
– В каком смысле?
– с недоумением спросила я.
Мне представилось, как в комнату без стука по очереди влетают служанки, которым Котена двусмысленно намекает обо мне и Эйросе, а мы, между тем, беззаботно целуемся, раздраженно отмахиваясь от пришедших поглазеть.
Я тихо захихикала, а улыбка принца стала уж непозволительно коварной.
– Я не знаю, что ты сейчас представила, - елейно протянул он, а его лицо вдруг оказалось возле моего лица, - хотя, если честно, очень желаю
– Он выпрямился и со вздохом добавил: - Но я просто хотел пригласить тебя стать моей дамой на сегодняшнем вечере.
Я ошарашено открыла и закрыла рот, с удивлением вытаращившись на принца.
Мне это послышалось, или он и впрямь со мной заигрывает? А как же его напыщенное: " Да, чтоб некроманша стала моей дамой. Да я быстрей... быстрее что-то там"? Конечно, иногда он слегка распускает руки. Вспомнить, как он гладил меня по спине, когда я показывала ему на примере наше падение с магом. Но, то можно объяснить секундным порывом в желании женского тела. Хотя еще это можно объяснить игривым настроением, в котором и находился принц.
Эта мысль меня успокоила, поэтому я перестала таращиться на принца, как на умалишенного и спокойно ответила:
– Не думаю, что это хорошая идея. На приеме будут присутствовать принцессы соседних королевств, и если мы появимся вместе, то это и вправду даст огромную пищу для сплетен.
– А потом, в неведомом мне порыве оправдаться, добавила: - Притом я буду сопровождать брата, а ему сейчас нужна поддержка.
Принц отстранился и с беспокойством спросил:
– Он тоже будет присутствовать?
– Ему придется, или от матери несдобровать, - с легким раздражением ответила я.
– Ее жизненное кредо: "Кто не умеет лицемерить, тот не в силах править".
Вот только перед своими детьми она никогда не лицемерила. Всегда холодная, надменная и жестокая женщина, которая, не моргнув глазом, смогла отправить свою дочь к неизвестному существу. Как же я ее ненавидела, но сейчас это чувство сгнило, оставив после себя гнилой душок памяти.
– Твоя мать умная женщина, - констатировал Эйрос.
– Я это понял, когда слышал недовольные высказывания о ней от отца. А он вообще считает, что женщины не способны править. И скорей всего, это недовольство было из-за того, что на ее счет он ошибся.
На Северном континенте только в двух королевствах правили женщины. В Лунном Лесу - моя мать и в Вечной Зеленеве - дева русалок Тиакхе. Даже в Келгалле на королевском троне греет свое мягкое место мужчина. Хотя валькириями могут быть только женщины, так как мужчины не способно унаследовать их магический дар.
– А как твой отец отзывался о деве русалок Тиакхе?
– с любопытством спросила я.
Эйрос рассмеялся:
– Он считает ее мягкосердечной простушкой, которая, как и любая нормальная в его понимании женщина, зациклена на одежде и украшениях.
Хм, еще бы ей не быть на этом зацикленной, ведь Вечная Зеленева является поставщиком самых дорогих нарядов и украшений почти для всех королевств, кроме Священной земле. Одеваться по последней моде Вечной Зеленевы считается самой дорогой роскошью, так как их изделия стоят не одну тысячу золотых монет. Притом можно расплачиваться монетами любого королевства, хоть менью, хоть лиссуй.
У каждого королевства на Северном материке была своя денежная единица. В Темных землях и Темном Рае - мень, в Светлых - ерих, на Священной земле - шерид, в Ледяных горах - мальхи, в Море Деревьев - алькай, в Лунном Лесу - лиссуй, а на Пустошах (для всех пяти королевств) - гори. Одной денежной единице на материке нет. Хотели сделать, но так и не смогли определиться с выбором, так как каждый народ настаивал именно на своей денежной монете. Хорошо хоть общий язык для всех народов есть, а то вообще неразбериха постоянно происходила бы.